Марина Дмитревская

Все с ума посходивши…

Нынешний фестиваль «Пять вечеров» был растянут во времени: 10 февраля, 4 апреля, 15 мая, 6-7 июня…

Центральным его событием стал спектакль Г. Бызгу «Я скучаю по тебе», сыгранный Розой Хайруллиной и Сергеем Бызгу. Это совместная продукция Володинского фестиваля и СамАрта, где работает Роза. Вообще — первый спектакль, сделанный фестивалем. Он прошел 15 мая. Многие не знали, что Володин написал монологи Офелии и Агафьи Тихоновны, спрашивали, что это за тексты. Да кто сейчас вообще что-то знает…

6 мая в петербургской «Комсомольской правде» на 14 полосе вышла публикация журналистов Игоря Карасева и Елены Ливси, в которой кинодокументалист (документалист, вот что поразительно!) Николай Боронин сообщал: «Эта история произошла в самом начале войны, но о ней мне поведал не отец (а он был одним из главных ее участников), а два знаменитых ленфильмовских режиссера — Николай Розанцев и Григорий Никулин. Так вот, отец каким-то образом в то время работал в спецотделе по мобилизации. Однажды в его кабинет заходит щупленький, в круглых очках, интеллигентного вида человек. Взглянув на него, отец сразу понял: в первом же бою его ждет неминуемая смерть. Невоенный это был человек. И понимая, что может быть серьезно наказан за такой проступок, мой отец сделал все возможное, чтобы стоящий перед ним мужчина не попал на передовую. Так он спас жизнь будущему великому драматургу Александру Володину».

Бред публикации был очевиден. Александр Моисеевич москвич, в Ленинград переехал только после окончания ВГИКа (самый конец 1940-х). Какой спецотдел по мобилизации, когда в армию он добровольно ушел еще в 1939 году и, как известно, много писал о том, как радостно они, дураки, приветствовали 22 июня, думая, что это будет короткая победоносная война. Володин сразу попал на передовую, в окопы, был дважды ранен, всю жизнь прожил с осколком в легком, имел медаль «За отвагу». Он окопник, прошел почти всю войну в пехоте, чудом остался жив. Это все есть в его воспоминаниях, записках, пьесах, телепередачах. Особая дружба связывала его с фронтовиком Окуджавой…

Есть еще подробности. Володин не был щупленьким, был крепко скроен, занимался спортом (достаточно посмотреть на послевоенные фотографии). И, что характерно, до старости имел прекрасное зрение. Не носил он очков! В том числе и круглых.

Публикация была фальшивкой.

Первым позвонил в «Комсомолку» журналист Лев Сидоровский с просьбой опубликовать его опровержение на страницах издания. Ему отказали. Не взяла публикацию ни одна петербургская газета (нынче они сбиты в концерн и не имеют права полемизировать друг с другом, куда там советская цензурная несвобода — эта покруче!). Материал Сидоровского опубликовала только «Литературная газета».

Я тоже позвонила главному редактору «Комсомолки» Светлане Камека и предложила: либо газета сама публикует опровержение, либо придется обращаться в другие СМИ. Ясное дело, через пару дней она заявила мне, что опровергать ничего не будет, а если я позвоню еще раз, то она «кинет на меня иск».

Пришлось выступать по радио, на сайте Lenizdat. ru… А дальше — бессмысленный интернетный диалог, в котором очень некрасиво повели себя и сам документалист Боронин, и журналист Карасев, доказывая, что черное — это белое, а белое — зеленое: «Я считаю, что у каждого человека есть свои скелеты в шкафу. К примеру, сейчас проходит фестиваль документальных фильмов, в рамках которого вчера был представлен фильм, посвященный иконе театра — Всеволоду Мейерхольду. Выяснилось, что он в 30-х годах прошлого столетия писал в НКВД доносы на своих учеников. Документалисты случайно нашли дочь человека, который был посажен в тюрьму по доносу Мейерхольда. Повторюсь, у всех есть скелеты в шкафу. Вполне возможно, что такой случай, о котором мы написали в газете, произошел в жизни Александра Володина. Может, он его не афишировал, скрывал. Этой публикацией мы его не опорочили. Он ветеран, у него есть боевые награды… Но был и один-единственный эпизод в жизни этого великого писателя, о котором он старался не рассказывать».

Я выступала по радио, отвечала в прессе — все бесполезно и безрезультатно. Мы живем в эпоху, когда черное можно выдать за зеленое, а вообще все — за желтое.

Жаль людей, которые уверены: у каждого в шкафу — скелет…

Как будто мы жители разных планет.
На вашей планете я не проживаю…

Я скучаю по тебе, то время, когда не было тотального (и ложного) представления о мире как о собрании шкафов со скелетами… Я скучаю по тебе!

Она нервно вбегает в зал с чемоданом. Увидев зрителей, резко и довольно агрессивно произносит: «Боюсь, что мой вариант вас не устроит», — и так же стремительно убегает. Вообще, это первая строчка монолога «Перегородка», с ним приходит к Кате и Мите Женщина, разменивающая комнату, но тут-то другое, тут может не устроить ее, Розы Хайруллиной, вариант чтения Володина, ее гротеск, острота, юродство.

Да, да, в монологах Офелии, Агафьи Тихоновны, Женщины актриса играет истории русского женского трагического юродства. Покинутые, одинокие, нелепые, они сходят с ума. И ждут, ждут… Сигналят флажками, как Агафья Тихоновна: я здесь, я здесь, не проезжай мимо! Сигналят Подколесину, так и не поняв, почему он сбежал (а как понять? Это понять нельзя). А ведь она любила его! Любила. Смех да и только. Сквозь слезы.

И живут на окраине города
в корпусах за глухими оградами,
некрасивые и негордые,
непричесанные, ненарядные…

Хайруллина странным образом похожа на Володина. Он ведь и в женщинах писал про себя, про свое изгойство, юродство, абсурд жизни, жажду любви. Глядя на нее в спектакле, вспоминаешь его угловатые движения, взмахи рук, асимметричные черты лица, нервические гримасы боли. А еще думаешь, что, может быть, такой, как Офелия, перевязанной серым платком крест-накрест, была Ксения Петербургская, похоронившая любимого мужа… И что Роза может сыграть ее жестко, трепетно и без сладкого псевдоиконописного привкуса. Собственно, и играет. Нашу, петербургскую, простую святую, великомученицу — смешную русскую женщину.

А вся лирика, мягкость, понимание отданы в спектакле Ему — Сергею Бызгу. Без слов. Смотрит. Хочет встретиться. Не встречается. Два человека, которые разминулись когда-то и никак не могут найти друг друга. До самого последнего монолога Кати из «С любимыми не расставайтесь»…

На фестивальный спектакль пришел Сергей Дрейден. Клянусь, за всю свою жизнь я не видела такого партнерства зрителя и актера. Хайруллина видела его, чувствовала моментальные реакции, смех и слезы — и ее реакции, смех и слезы становились еще моментальнее. Они словно бежали наперегонки, импровизируя, сочиняя, «ведясь» друг на друга. А я, честно сказать, не знала, куда смотреть. Всю жизнь знаешь, что зритель определяет спектакль, но вот так воочию убедиться!..

Потом в Интернете кто-то поместил их совместную фотографию с надписью: «Чуды встречаются». И это очень правильные слова.

Роза Хайруллина останавливает мгновение времени и импровизирует в нем. Такой способностью обладают немногие, из немногих — Дрейден.

Спектакль играли два раза подряд — и это были два разных спектакля. Хочется верить, «Я скучаю по тебе» пропишется сразу в двух городах — Самаре и Петербурге. Сюда будет приезжать Роза Хайруллина, туда — Сергей Бызгу. Главное — чтобы они «осторожно по улице шли! И чтоб нервы свои берегли!..».