Алексей Сухонин

1. Со вкусом, дорого обставленная гостиная.

АЛЕКСЕЙ.  Мать, где ты покупаешь такие вкусные пирожки.

ЛИДИЯ.      Я тебя сто раз просила – не зови меня так.

АЛЕКСЕЙ. Я всю Москву обыскал, ничего подобного нигде нет. Мать…

ЛИДИЯ.      Я прошу тебя.

АЛЕКСЕЙ. Я не смогу от тебя отселиться. Ты наверняка только этого и хочешь.

ЛИДИЯ.      Да.

АЛЕКСЕЙ. Как я без пирожков? А, может, ты их сама по ночам делаешь. Днем вся из себя деловая, красивая, а ночью пирожки стряпаешь. И дрянью какой-нибудь начиняешь, чтоб я привык к этим гадостным пирожкам. И привык! Я уж столько раз говорил себе – не ешь. Да где там, нет сил удержаться.    Я к чему говорю? Спроси.

ЛИДИЯ.      К чему?

АЛЕКСЕЙ. А сама догадаться не можешь. И не замечаешь? Кончились пирожки! Кончились! Где пирожки, мать! Я есть хочу, умираю! А на это все мне смотреть противно! Дай пирожков!

ЛИДИЯ.      Я не знаю, почему их сегодня не принесли.

АЛЕКСЕЙ. А ты узнай, позвони куда-нибудь.

ЛИДИЯ.      Я не знаю ее телефона.

АЛЕКСЕЙ. Ее?

ЛИДИЯ.      Да – ее.

АЛЕКСЕЙ. А кто она?

ЛИДИЯ.      Женщина.

АЛЕКСЕЙ. Догадался.

ЛИДИЯ.      Пожилая женщина.

АЛЕКСЕЙ. А чего ты ее в дом не пускаешь? Ну правда? Пожилая женщина приносит в дом пирожки, а ты ее даже на порог не пускаешь.

ЛИДИЯ.      Я много кого не пускаю в дом.

АЛЕКСЕЙ. «Много кого» меня не интересует. «Много кого» пирожки не приносят.

ЛИДИЯ.      Ты хочешь, чтобы я всех продавцов, у которых что-нибудь покупаю, вела в дом?

АЛЕКСЕЙ. Нет! Не хочу! Я хочу, чтобы ты привела эту женщину, только ее!

ЛИДИЯ.      Она – старуха.

АЛЕКСЕЙ. Я люблю старух. Я, мать, извращенец. Вырос таким, извини. Чем старше, тем лучше.

ЛИДИЯ.      Я должна уходить.

АЛЕКСЕЙ. Куда?

ЛИДИЯ.      По делам.

АЛЕКСЕЙ. По каким?

ЛИДИЯ.      По своим.

АЛЕКСЕЙ. Неужели по своим? А какие у тебя дела? Сам вижу – важные. Неотложные. Давай, мать, иди по делам. Ты на меня случайно не обиделась?

ЛИДИЯ.      Нет.

АЛЕКСЕЙ. Правильно, я ж твой сын. А пирожки эти…

ЛИДИЯ.      Я знаю.

АЛЕКСЕЙ. Конечно. Потому что ты очень умная. А у меня рефлекс. Как у собаки Павлова. За полгода, что мы здесь, я здорово привык. И теперь даже мысль о пирожках вызывает обильное слюноотделение. Причем постоянное, круглосуточное.

ЛИДИЯ.      Очень смешно.

АЛЕКСЕЙ. Тебе смешно, а меня на пирожки подсадили. Мне не до смеха. Мать, дай пирожок, дай пирожок! Умираю, пирожок хочу! Пирожок!

ЛИДИЯ.      Хватит.

АЛЕКСЕЙ. Где ж хватит?! Нет ничего.

ЛИДИЯ.      До свидания.

АЛЕКСЕЙ. Прощай, мать.

ЛИДИЯ.      Алеша.

АЛЕКСЕЙ. Я говорю – меня прощай. А ты что подумала?

ЛИДИЯ.      Я приду не поздно.

АЛЕКСЕЙ. Это само собой. Не приходи. Поздно не приходи. А то я без тебя… сама знаешь. Без тебя рехнуться можно. Буду сидеть и ждать. И скулить буду. Вот так… (скулит). Нет, выть буду… послушай (воет). Ты куда? Мать, куда ты? Я спросить хотел. Ничего, если ко мне народ прискачет? Народ – громко сказано. Человечек-другой. Не возражаешь?

ЛИДИЯ.      Только уберите за собой.

АЛЕКСЕЙ. Мать! Ну как тебе не стыдно! Был ли хоть раз, когда я не убрал за собой. Это ж самое ценное, чему ты меня научила, самое важное, нужное, светлое… Помню, мне шесть месяцев было, как запах почувствую, ну когда в штаны наложу, тут же бегом убирать. Потому что приучен был. Так что не изволь беспокоиться. Мне главное запах учуять. Позволь облобызать?

ЛИДИЯ.      Пока.

АЛЕКСЕЙ. «Пока», это сухое «пока». Сердце ребенка не выдержало – мамочка, мамочка! Не надо, не бросай меня! Не уходи, миленькая! Не бросай меня! Ты чего остановилась? Это шутка, мать. Дай поцелую, дай щечку. (Целует).

ЛИДИЯ.      Пока.

Мать выходит.

2. Клуб. Музыка. Шум. Много танцующих.

За столиком сидят Саня и Игорь.

ИГОРЬ.        Ну и какого хрена он сюда приехал? Сидел бы в своей Германии.

САНЯ.         Глотни еще, может, поймешь. Он там учился.

ИГОРЬ.        Понятно. Учился – недоучился.

САНЯ.         Точно.

ИГОРЬ.        А мы с тобой здесь учимся. Как два козла.

САНЯ.         Тоска у них там, в Германии.

ИГОРЬ.        Его же не заставляли.

САНЯ.         Отец его хотел, чтоб он за границей институт закончил. Вот они с матерью сразу после школы и поехали. Теперь вернулись.

ИГОРЬ.        А отец там остался?

САНЯ.         Да нет, умер он, когда они еще здесь жили. Лехе лет девять было. Сердце у него вдруг остановилось, и все.

ИГОРЬ.        На что ж тогда они у немцев жили, если сердце остановилось?

САНЯ.         Ладно тебе. Лехин отец дела крутил, бизнесом занимался, сколотил состояньице, в общем, не бедные.

ИГОРЬ.        Как, говоришь, его фамилия?

САНЯ.         Сухонин. Леха мне сказал, что отец незадолго до смерти…

ИГОРЬ.        Глянь, глянь… Смотри какая!.. Посмотри, посмотри на нее! Нет, ты только… какие ноги!.. А попочка! Ах, какая!.. Нет, не могу я тут с тобой сидеть и всякую чушь слушать… Погоди…

Игорь встает из-за стола спешит к девушке. Беседует с ней.

Через некоторое время вновь подходит к столику.

САНЯ.         Ну? Чего молчишь-то? Отшила?

ИГОРЬ.        Это что-то! Улет!

САНЯ.         Ну?

ИГОРЬ.        Посмотри-посмотри, что вытворяет!

САНЯ.         Что сказала?!

ИГОРЬ.        Узнаешь.

САНЯ.         Ну что?

ИГОРЬ.        Потом скажу.

САНЯ.         Да ладно.

ИГОРЬ.        Придет.

САНЯ.         Сюда?

ИГОРЬ.        Пока сюда, а там – посмотрим.

САНЯ.         Врешь.

ИГОРЬ.        С подружкой придет.

САНЯ.         Да ладно тебе.

ИГОРЬ.        Клянусь.

Появляется Алексей. Его замечает Саня, встает, машет. Алексей подходит, знакомится с Игорем, садится.

САНЯ.         Сухонин, ты чего так долго?

АЛЕКСЕЙ. Костюм искал.

САНЯ.         Нашел?

АЛЕКСЕЙ. Сто магазинов объездил.

САНЯ.         Покупал, что ль?

АЛЕКСЕЙ. Москва – город особый.

САНЯ.         Чего, правда?

АЛЕКСЕЙ. Кто ж этим шутит.

САНЯ.         Купил?!

АЛЕКСЕЙ. Прям из бутика.

ИГОРЬ.        Денег так много?

АЛЕКСЕЙ. Одолжить?

ИГОРЬ.        Обойдусь как-нибудь.

САНЯ.         А я решил, что ты не придешь.

АЛЕКСЕЙ. Не огорчайся, я здесь.

Подходит официант.

САНЯ.         Что будешь?

АЛЕКСЕЙ. Воду.

САНЯ.         Водка, коньяк, вино, пиво, у них все есть.

ОФИЦИАНТ. Все.

САНЯ.         Я у них коктейли люблю. Попробуй.

АЛЕКСЕЙ. Воду принеси.

ОФИЦИАНТ. Какую?

АЛЕКСЕЙ. У вас много сортов?

ОФИЦИАНТ. С газом, без газа.

АЛЕКСЕЙ. Из-под крана.

ОФИЦИАНТ. Без газа, значит?

САНЯ.         Ну что ты переспрашиваешь все время? Принеси без газа.

Официант уходит.

К столику подходят две девушки – Ася и Оля, говорят: «Привет».

САНЯ.         Лично я не верил, что вы придете.

АСЯ.            А я и не пришла.

САНЯ.         Хорошая загадка.

АСЯ.            И не приду.

САНЯ.         Эта загадка еще лучше.

АСЯ.            Это разгадка.

ИГОРЬ.        Садитесь. Это Саня.

ОЛЯ.            Оля.

АСЯ.            Ася.

САНЯ.         Александр.

ИГОРЬ.        Наш гость из Германии.

АСЯ.            Немец?

ИГОРЬ.        Вылитый.

АСЯ.            Sprichst du Deutsch? (Ты говоришь по-немецки?)

АЛЕКСЕЙ.  Kannst du wirklich sprechen, oder tust du nur so? (Ты умеешь говорить, или только делаешь вид?)

АСЯ. Ich kann Einbisschen. Hab es in der Uni gelernt. Diesen Sommer habe ich zwei Monate in Deutschland gelebt und ein Praktikum in einem Künstlerhaus gemacht. Klingt zwar toll, aber in Wirklichkeit habe ich mehr herum gelungert und im Büro manchmal beim Papierkram geholfen. Ich heiße Asja. (Немного говорю. В институте учила. А этим летом два месяца жила в Германии. Практика была в одном доме искусств. Звучит громко, но, на самом деле, я там больше дурака валяла, иногда помогала разбирать бумажки в бюро. Меня зовут Ася.)

АЛЕКСЕЙ. Verstehe. (Понятно.)

АСЯ. Was? (Что?)

АЛЕКСЕЙ. Dass du Asja heißt. (Что твое имя Ася.)

АСЯ. Und du? (А твое?)

АЛЕКСЕЙ. Ich weiß noch nicht. (Не знаю пока.)

САНЯ.         Сколько можно? Я не понимаю ни слова.

ИГОРЬ,        Немцы народ простой, в гробу они всех видали. Сидел бы в своей Германии, нет, сюда приперся! Кто тебя звал?!

ОЛЯ.            Я тоже ничего не понимаю.

АСЯ.            Да ладно вам.

ОЛЯ.            А давайте по-английски. Ду ю спик инглишь? Я, конечно, не очень хорошо говорю, но лучше чем по-немецки. Нет, а давайте сначала выпьем, а потом можем на любом языке.

САНЯ.         Хорошая мысль. Ты что хочешь?

ОЛЯ.            Не знаю, что-нибудь.

САНЯ.         Я тебе закажу свой любимый коктейль.

Подходит Официант, ставит перед Алексеем стакан минеральной воды.

ОФИЦИАНТ. Вода.

САНЯ.         Принеси мой.

ОФИЦИАНТ. Один?

САНЯ.         Мне тоже.

ОФИЦИАНТ. Два.

АСЯ.            И мне.

Официант уходит.

САНЯ.         А вы что, первый раз здесь?

ОЛЯ.                       Здесь – первый.

САНЯ.         Ну и как?

ОЛЯ.            Ничего особенного.

ИГОРЬ.        Пойдем потанцуем?

Игорь танцует с Асей, Саня с Олей. Саня и Ася зовут с собой Алексея: «Пойдем», — но Алексей крутит головой.

Алексей некоторое время сидит, смотрит за танцующими, затем бросает деньги на стол, уходит.

3. Улица. Дешево одетая Проститутка. Она немолода, некрасива, не стройна. Алексей проходит мимо, останавливается, возвращается.

АЛЕКСЕЙ. Сколько?

ПРОСТИТУТКА. Что?

АЛЕКСЕЙ. Стоит.

ПРОСТИТУТКА. Что?

АЛЕКСЕЙ. То, что продаешь.

ПРОСТИТУТКА. А я ничего не продаю. С чего вы решили? Проходите, молодой человек, проходите…

АЛЕКСЕЙ. Любовью не торгуешь?       

ПРОСТИТУТКА. Ах, любовью! А вы интересуетесь?

АЛЕКСЕЙ. Очень.

ПРОСТИТУТКА. А то я вас не поняла. А что вы хотите? С молодежью трудно очень, я поэтому спрашиваю.

АЛЕКСЕЙ. Трудно?

ПРОСТИТУТКА. Мне так кажется.

АЛЕКСЕЙ. Что же тебе кажется?

ПРОСТИТУТКА. У них в головах столько всякой чепухи… У вас тоже, поди, какие-нибудь особые желания?

АЛЕКСЕЙ. Да нет, я не прихотлив.

ПРОСТИТУТКА. Мне подруги рассказывали…

АЛЕКСЕЙ. Ну?

ПРОСТИТУТКА. Даже повторять стыдно.

АЛЕКСЕЙ. Так что ты умеешь?

ПРОСТИТУТКА. Ну как? Ну, все, конечно. А вам как больше нравится?

АЛЕКСЕЙ. Сидя.

ПРОСТИТУТКА. Сидя? Вот видите!.. Не понимаю я современную молодежь. Это же так неестественно…

АЛЕКСЕЙ. Так ты умеешь сидя?

ПРОСТИТУТКА. Я не знаю, я не пробовала… Как это – сидя?

АЛЕКСЕЙ. Рядом.

ПРОСТИТУТКА. А-а-а, рядом. Ну, я поняла. Вы в том смысле, чтобы… я понимаю, вы сидите рядом, а я… я понимаю. Это можно, это я с удовольствием, так я люблю. Потому что так и для меня и для вас лучше. А руки, вот увидите, руки у меня очень крепкие. Погодите… Или вы что-то другое имели в виду?

АЛЕКСЕЙ. И руки твои не понадобятся.

ПРОСТИТУТКА. Тут вы не правы. Меня вся округа по рукам моим знает. И из других районов тоже. Специально ко мне ездят. Один даже с Калуги все время приезжает. Руки у меня особенные, поэтому. Они мне все говорят: таких рук, как у тебя, Любка, во всем мире ни у кого нет.

АЛЕКСЕЙ. Тебя Любкой зовут.

ПРОСТИТУТКА. Они знают, чего говорят. Смотрите, смотрите, какие они у меня – и ласковые, и строгие, и добрые, и терпеливые, и любящие… Напрасно вы сомневаетесь…

АЛЕКСЕЙ. Я тебе верю, Люба.

ПРОСТИТУТКА. И денег заплатите?

АЛЕКСЕЙ. Скажи сколько.

ПРОСТИТУТКА. Ну… я не знаю… ну… Пятьсот. Ну, так как вы молодой и первый раз у меня, я подешевле согласна…

АЛЕКСЕЙ   (протягивая деньги). Это аванс.

ПРОСТИТУТКА. Что это?

АЛЕКСЕЙ. Потом столько же получишь.

ПРОСТИТУТКА. Столько же?!

АЛЕКСЕЙ. Пойдем.

ПРОСТИТУТКА. Куда?

АЛЕКСЕЙ. Туда, где можно сесть.

ПРОСТИТУТКА. К вам?

Алексей направляется к скамейке.

ПРОСТИТУТКА. Что ж мы, прям на улице?

АЛЕКСЕЙ. Погода хорошая.

ПРОСТИТУТКА. Вы извините, но я… я не могу на улице.

АЛЕКСЕЙ. Ты же на работе.

ПРОСТИТУТКА. А вдруг кто пойдет. Милиция, например. Что я тогда буду делать? Мне к ним попадать не хочется. Без них забот хватает. И не откупишься, никаких денег не хватит.

АЛЕКСЕЙ. Понимаю. (Протягивает деньги).

ПРОСТИТУТКА. Ой. Это вы мне? Ой!.. Здесь тысяча. Вы не ошиблись?

АЛЕКСЕЙ. Вот это проститутка!

ПРОСТИТУТКА. Ой, ну зачем вы?

АЛЕКСЕЙ. Не ошибся. Садись.

ПРОСТИТУТКА. Господи, так много денег!.. Нет, я не могу взять… У вас, наверное, больше нет… Я ж понимаю, молодость… У молодых никогда денег нет. Бывают, конечно, богатеи… но вы на миллионера не похожи. Я тоже студенткой была. В ПТУ обучалась. Тоже всегда без денег. Бабушка моя… все для меня делала… Мать в Москву укатила, а бабушка…

АЛЕКСЕЙ. Садись, Люб.

ПРОСТИТУТКА. На. Не возьму я с тебя денег. Ни за что не возьму. Бабушка, знаешь, какая у меня была? Беднее и не придумать. Ничего у нее не было. Пенсия пятьдесят рублей. За комнату двенадцать платила, вот и считай, что там осталось… Всем нищим подавала, соседке нашей, на сносях была, всегда яблочко или грушу покупала… Такая добрая была… Таких людей нет. Бабушка… Столько я ей нервов попортила. Дурная была, глупая… Возьми деньги-то, возьми. Я тебя бесплатно обслужу. Ну, давай. Как ты хотел? На тебя мне садиться, что ль?

Проститутка хочет спустить из под платья трусы.

АЛЕКСЕЙ. Погоди, сядь рядом.

ПРОСТИТУТКА. Ага, я понимаю… (Садится рядом, гладит Алексея). Давай, давай, вот так…

АЛЕКСЕЙ. Сиди спокойно.

ПРОСТИТУТКА. А делать-то что?

АЛЕКСЕЙ. Про бабушку свою рассказывай.

ПРОСТИТУТКА. Да что ж рассказывать? Умерла она. Все ходила, колобродила, места себе найти не могла, все обо мне беспокоилась… Даже когда с ума сошла, только про меня и спрашивала. Пойдет в туалет, все стены дерьмом перемажет, на нее все соседи орут, колотят, а она понять ничего не может. «Где моя девочка?» Увидит меня: «Верочка, я тебе кашу сварила, покушай! Компотику попей!» «Кофточку надень, холодно!» Смотрит на меня и слезы бегут из ее глаз. «Бедная ты моя девочка!» Видать, знала, что со мной будет. Это перед самой смертью было. Я теперь поняла, почему она стены пачкала. Территорию метила, меня охраняла, чтоб эти сволочи не смели!.. Гадина эта, которой бабушка фрукты покупала, хуже всех к ней была – подзатыльники давала, по рукам била!.. А она за меня боялась… переживала, что голодная, холодная, одинокая… И пыталась быть для меня всем на свете – и матерью, и отцом, и… Как я по ней скучаю! Как хочу к ней на руки!.. чтоб обняла меня, расцеловала!.. и слегка покачивая, гладила по голове…

Алексей обнимает Проститутку, она прижимается к нему, Алексей, слегка покачиваясь, гладит Проститутку по голове. Некоторое время сидят молча.

АЛЕКСЕЙ. А у меня нет бабушки.

ПРОСТИТУТКА. Бабушки есть у всех.

АЛЕКСЕЙ. У всех. Кроме меня.

ПРОСТИТУТКА. У тебя есть кто-нибудь поближе.

АЛЕКСЕЙ. Отец умер, когда мне было девять лет.

ПРОСТИТУТКА. А мать?

АЛЕКСЕЙ. Мать? Что – мать?

ПРОСТИТУТКА. Да, я свою тоже больше не видела. Бабушка умерла, а мать даже не позвонила… Умерла, наверное, или убили ее.

АЛЕКСЕЙ. Убили?

ПРОСТИТУТКА. Кто ее знает, может, и не убили. Живет припеваючи, и думать обо мне не думает. Забыла и про бабушку, и про меня. Сейчас люди все забывают. Ну и правильно – беспамятным лучше, легче. Отчего твой папочка умер?

АЛЕКСЕЙ. «Папочка». Сердечный приступ. Умер в считанные секунды. Так быстро, что даже не понял, что умирает. Так говорят.

ПРОСТИТУТКА. Больной был? Ну, значит, хороший человек.

АЛЕКСЕЙ. Да?

ПРОСТИТУТКА. Господь хороших жалеет.

АЛЕКСЕЙ. Лучше б он меня пожалел.

ПРОСТИТУТКА. Умереть, что ль, хочешь?

АЛЕКСЕЙ. Да нет, чтоб отец со мной был.

ПРОСТИТУТКА. Он с тобой. И бабушка моя тоже.

АЛЕКСЕЙ. Со мной?

ПРОСТИТУТКА. Со мной.

АЛЕКСЕЙ. И дедушка, и тетя с дядей.

Проститутка лезет к Алексею в штаны.

ПРОСТИТУТКА. Тебя как зовут-то?

АЛЕКСЕЙ. Ты его не спрашивай, он у меня глухонемой. (Встает).

ПРОСТИТУТКА. Куда ты?

АЛЕКСЕЙ. С Богом лясы точить.

ПРОСТИТУТКА. В церковь пойдешь?

АЛЕКСЕЙ. У меня с ним прямой контакт.

ПРОСТИТУТКА. А как же?.. Мы ведь с тобой так ничего и не сделали.

АЛЕКСЕЙ. Кто тебе сказал?

Алексей обнимает Веру, целует в губы.

АЛЕКСЕЙ. Прощай. (Кладет ей в руку деньги, быстро уходит).

Проститутка смотрит на деньги, ойкает, увидев большую сумму.

4. Гостиная. Лидия.

ЛИДИЯ.      Если б ты только знал, как мне здесь хорошо! Господи, нарадоваться не могу! Грохот, шум, вонь, суета – обожаю, с ума схожу от всего этого! Здесь все настоящее, понимаешь?! Матерятся – так от души, плачут сердцем! Если влюбляются, так уж без остатка! Чтобы окунуться с головой, со всеми потрохами! Чтоб до самого дна достать! Только здесь любовь сводит с ума!

СЕРГЕЙ.      Потому что только здесь рождаются такие женщины, как ты.

ЛИДИЯ.      Сереженька! Никогда больше не уеду.

СЕРГЕЙ.      Что бы ни случилось?

ЛИДИЯ.      Что бы ни случилось!

СЕРГЕЙ.      Теперь я спокоен.

ЛИДИЯ.      Я там с ума сходила!

СЕРГЕЙ.      Поэтому я тебя и увез.

ЛИДИЯ.      Эти лица, это спокойствие! Что бы ни произошло, абсолютное спокойствие. Человека сбил – спокойно, позвоним адвокату, пусть разбирается, убил кого – спокойно, позвоним адвокату. Ненавижу я эту безмятежность! И немцев ненавижу, и язык их!..

СЕРГЕЙ.      А меня, твоего спасителя?

ЛИДИЯ.      Тебя?.. Что я без тебя! Все хорошее у меня связано с тобой.

СЕРГЕЙ.      Ладно тебе, не первый день в Москве.

ЛИДИЯ.      А все равно не верю, что снова дома. Я дома! Сереженька, я дома!

СЕРГЕЙ.      Ты дома!

ЛИДИЯ.      Ты меня не понимаешь.

СЕРГЕЙ.      Я тебя понимаю.

ЛИДИЯ.      Нет, не понимаешь. Потому что если бы ты понимал, ты бы обнял меня крепко-крепко, и уже никогда никуда не отпускал бы.

Сергей обнимает Лидию, она – его.

СЕРГЕЙ.      Не отпущу.

ЛИДИЯ.      Если б ты только знал!..

СЕРГЕЙ.      Что?

ЛИДИЯ.      Как мне хорошо.

СЕРГЕЙ.      Я знаю.

ЛИДИЯ.      Ты даже представить себе не можешь!

СЕРГЕЙ.      Могу.

ЛИДИЯ.      Сереженька!.. Вот так бы всю жизнь просидела!

СЕРГЕЙ.      Никаких проблем.

ЛИДИЯ.      Ты только держи меня… нет, я тебя буду держать и, что бы ни произошло…

СЕРГЕЙ.      А когда устанем? Надо ж и отдыхать.

ЛИДИЯ.      В отпуск поедем.

СЕРГЕЙ.      В Испанию.

ЛИДИЯ.      Да, в Сочи.

СЕРГЕЙ.      Или в Майами.

ЛИДИЯ.      В Подмосковье.

СЕРГЕЙ.      В Италию.

ЛИДИЯ.      Ни за что.

СЕРГЕЙ.      Португалия?

ЛИДИЯ.      Нет.

СЕРГЕЙ.      Франция?

ЛИДИЯ.      Россия,

СЕРГЕЙ.      Турция.

ЛИДИЯ.      Не-а.

СЕРГЕЙ.      В Болгарию хотя бы, а?

ЛИДИЯ.      Россия! Россия, Россия!

СЕРГЕЙ.      Россия!

ЛИДИЯ.      Россия!

СЕРГЕЙ.      А как же?.. Как же сыночек наш? Он ведь твоего обожания, мне так показалось, не разделяет.

Лидия отстраняется от Сергея.

ЛИДИЯ.      Не иронизируй.

СЕРГЕЙ.      А я серьезно. Алексею, по-моему, здесь не очень.

ЛИДИЯ.      Не знаю, что с ним делать. У меня за него сердце болит.

СЕРГЕЙ.      Чтоб не болело, отселить его надо. Пусть живет отдельно.

ЛИДИЯ.      Боюсь за него.

СЕРГЕЙ.      И бояться не будешь. Страшно когда человек рядом, а если он вдали, то и страхов не видно.

ЛИДИЯ.      Он мой сын.

СЕРГЕЙ.      Конечно, твой. Вот только мало на тебя похож. Хмурый все время. А ты, разве ты такая? Нет, ты у меня совсем другая… Ты у меня замечательная, восторженная, излучающая тысячи теплых лучей… Ты – мое солнце, вечный источник моей энергии. Мне очень жаль, но твой сын на тебя совсем не похож. Любой его приход в дом – и сразу проблемы. Не могу слышать его вечно недовольный голос. Раздражает до безумия. Ты на меня так не смотри, сама понимаешь, что я прав. Чего у него нет? Чего нашему мальчику не хватает? Ты меня прости… Не нравится, он может вернуться в Германию! Пусть живет там! Пусть найдет себе там работу, пусть узнает, как деньги зарабатываются! Он же не знает, откуда они берутся! А уж пора, давно пора! Лид, ты на меня не сердись, я ведь помочь хочу… Что говорить, ты сама все видишь. Ни на что он пока не годится! И, если так будет дальше продолжаться, ничего из него не выйдет, помяни мое слово!

ЛИДИЯ.      Ума не приложу, что мне с ним делать!..

СЕРГЕЙ.      Я тебе свое мнение сказал.

ЛИДИЯ.      В Германию его отправить? Зачем? Что он там будет один делать? Время убивать?

СЕРГЕЙ.      Гулять напропалую!

ЛИДИЯ.      Да.

СЕРГЕЙ.      А ты его туда отправь без копейки денег, чтоб мускулы на ногах получше развивались.

ЛИДИЯ.      Сережа, ты все время забываешь – он мой сын!

СЕРГЕЙ.      Бог с ним, больше не хочу о нем говорить. Я тут такую штуку придумал… Послушай! Уверен, здесь надо строить гостиницу. Семь звезд. Шесть уже есть в Берлине. Это должен быть такой шик, о котором только мечтать можно. Любое желание клиента – закон. И все входит в стоимость. Массаж, уход, лечение, развлечения, индивидуальные экскурсии. Да господи, мы их встречать будем в аэропорту на лимузине. Тут такое место, такая природа. Что ты думаешь?

ЛИДИЯ.      Я не знаю… Давай потом обсудим…

Хлопает дверь.

СЕРГЕЙ.      Явился.

ЛИДИЯ.      Прошу тебя…

СЕРГЕЙ.      Хорошо-хорошо.

Входит Алексей.

АЛЕКСЕЙ. Приветствую. Помешал?

ЛИДИЯ.      Да ну что ты, Алеша. Где ты был?

АЛЕКСЕЙ. Гулял, мать, с окружающим миром знакомился.

СЕРГЕЙ.      Познакомился?

АЛЕКСЕЙ. Никто не хочет со мной иметь дел, отвергает меня окружающий мир. Говорит – инородное тело. Что делать, мать?

ЛИДИЯ.      Алеша…

СЕРГЕЙ.      Не внедряйся, коль отвергает.

АЛЕКСЕЙ. Хорошая мысль, но с ней я обожду.

СЕРГЕЙ.      Я думаю, тебе от знакомств  к делу пора переходить.

ЛИДИЯ.      Тебе девушка звонила.

АЛЕКСЕЙ. Надеюсь, она тебе не грубила.

ЛИДИЯ.      Очень милая.

АЛЕКСЕЙ. Материться как последняя шлюха. И такая грязная, в жизни ничего подобного не видел, хуже половой тряпки, но душа!.. Такая чистая душа, ты, мать, даже представить себе не можешь.

СЕРГЕЙ.      Познакомь.

АЛЕКСЕЙ. Я ей так и сказал – все тебя гонят, слова с тобой молвить не желают, не замечают, плюются на тебя… а мои… родители, они другие, они нормальные, старой закалки люди, им все равно, как ты выглядишь, неважно, даже если ты воня… пардон, смердишь, даже если твой нос провалился – добро пожаловать, ты самый желанный гость. Я правильно ей сказал?

СЕРГЕЙ.      Когда же она придет?

АЛЕКСЕЙ. Она – в любое время. Правда, она всегда с подругой ходит. Ну, та вообще…

СЕРГЕЙ.      Ладно, ты маме расскажи.

АЛЕКСЕЙ. Ой, жаль. Но погоди, я быстро…

СЕРГЕЙ.      Мне Лида потом все перескажет.

АЛЕКСЕЙ. Мать, ты перескажешь? Обещаешь?

Сергей выходит.

АЛЕКСЕЙ. Я смотрю, у тебя хорошее настроение. Почему? Муж порадовал?

ЛИДИЯ.      Ты переходишь границы, Алексей.

АЛЕКСЕЙ. Молчу, мужа не трону. Ладно, мать, ляпнул, не подумав… Извини-прости. Не хотел испортить… Он сегодня тоже в духе. Обычно смурной, а сегодня – само очарование, любо-дорого смотреть. Может, он в лотерею выиграл? Ты у него спроси. Он такой довольный, счастливый. Сама подумай, не просто же так. Не знаешь, почему? Точно тебе говорю – выиграл. Можешь не сомневаться. Большой куш подцепил. Такая рыбина! Но не сегодня. А лет, эдак двенадцать назад. Не помнишь, что там было? Мать, ну что ты, ей-богу! Вспоминай, ну! Он же с тобой познакомился! А тебе, сама знаешь, цены нет.

ЛИДИЯ.      Тебе здесь не нравится?

АЛЕКСЕЙ. Нет того места, где бы мне… Раз ты со мной. И муж твой тоже. Ты понимаешь, что я хочу сказать. Что без вас было бы… Да.

ЛИДИЯ.      В Берлине тебе было лучше?

АЛЕКСЕЙ. Ah, meine schöne Muttchen… (Ах, моя прекрасная мамочка…) Что может сравниться с Москвой? Где я вырос, где прошло мое детство, моя юность… Я буду плакать, буду рыдать. Воспоминания бередят мой мозг, теребят душу. Но бурная молодость прошла на чужбине, на неметчине! Мать, как ты могла?! Я столько лет провел среди этого, прости господи, населения… На кой черт  мы отправились к немцам? Ничего лучшего придумать не могли? Но я их все равно люблю. Без немцев жить на свете – нет, нельзя!

ЛИДИЯ.      Оставь этот тон.

АЛЕКСЕЙ. Ой.

ЛИДИЯ.      Я не знаю, что с тобой происходит, не понимаю! Но постоянно выдерживать твой тон невозможно.

АЛЕКСЕЙ. Да? Правда? А периодически?

ЛИДИЯ.      Я устала от бесконечной иронии, какой-то цирк, ей-богу.

АЛЕКСЕЙ. Ты не любишь цирк? А сама меня в детстве водила. Я, дурачок наивный, над клоунами смеялся, с замиранием смотрел на воздушных гимнастов… И вот что теперь оказывается – ты не любишь цирк. Если б меня видел отец…

ЛИДИЯ.      Оставь отца в покое.

АЛЕКСЕЙ. Оставляю.

ЛИДИЯ.      Не смей упоминать его!

АЛЕКСЕЙ. Не смею.

ЛИДИЯ.      Твой отец обеспечил твое существование, безбедное существование!

АЛЕКСЕЙ. Наше.

ЛИДИЯ.      Твое!

АЛЕКСЕЙ. И твое, и «его».

ЛИДИЯ.      «Он» здесь ни при чем!

АЛЕКСЕЙ. А я всегда так говорю – совершенно ни при чем.

ЛИДИЯ.      Я не могу с тобой говорить!

АЛЕКСЕЙ. Я тоже.

ЛИДИЯ.      Что?

АЛЕКСЕЙ. Не могу с собой говорить.

ЛИДИЯ.      Алешенька!..

АЛЕКСЕЙ. Дороже отца у меня никого нет. Никого! Я оглядываюсь на свою короткую жизнь, и ничего, ничего, кроме отца!.. Я его хорошо помню… Его глаза, руки… Как он читал мне сказки, помню, как мы болтали, как катались на санках… Я помню его голос, интонации, смех… Мне его так не хватает.

ЛИДИЯ.      Мне тоже.

АЛЕКСЕЙ. Тебе не хватает?

ЛИДИЯ.      Не хватает.

АЛЕКСЕЙ. Конечно, я представил, уже представил. Ты, наверное, все время разговариваешь с ним, споришь иногда. Интересно, о чем ты с ним говоришь?

ЛИДИЯ.      Обо всем. О тебе тоже.

АЛЕКСЕЙ. И обо мне? Так интересно. Что же ты обо мне говоришь? Спрашиваешь, как мне помочь, что для меня сделать. А он что говорит? Что он тебе отвечает? Молчит?

ЛИДИЯ.      Как и я – не знает.

АЛЕКСЕЙ. Он только про меня не знает? А про тебя? Или ты про себя не спрашиваешь? Нет, не может быть. Наверняка интересуешься. У тебя же есть проблемы? Или, кроме меня, больше ничего? Ты должна, ты обязана поговорить о себе. В конце концов на мне свет клином не сошелся. Ну и… про «него» поговорите. Слушай, а отец знал «его»?

ЛИДИЯ.      Знал.

АЛЕКСЕЙ. Они дружили?

ЛИДИЯ.      Были приятелями.

АЛЕКСЕЙ. Почему ты никогда не рассказывала?

ЛИДИЯ.      Не было повода.

АЛЕКСЕЙ. А кого ты больше любила?.. Если, например, отца, тогда сейчас тебе очень не просто жить с менее любимым человеком. А если, например, любишь больше «его», тогда тебе жутко вспоминать о жизни с первым мужем, и невольно ты говоришь себе: слава богу, что его нет.

ЛИДИЯ.      Алексей! Я хочу понять, в чем твои проблемы.

АЛЕКСЕЙ. Я тоже.

ЛИДИЯ.      И не могу.

АЛЕКСЕЙ. Не можем.

ЛИДИЯ.      Твоего отца я любила, а Сергея – люблю.

АЛЕКСЕЙ. Понимаю – прошедшее и настоящее. Грамматика.

ЛИДИЯ.      Вот именно.

АЛЕКСЕЙ. А я – междуметие.

ЛИДИЯ.      Ты – моя боль.

АЛЕКСЕЙ. Позвать таблетку?

ЛИДИЯ.      У тебя какие планы на сегодня?

АЛЕКСЕЙ. Пока не знаю. Надо что-нибудь придумать, что-нибудь необычное, что-нибудь эдакое…

ЛИДИЯ.      Лучше не надо.

АЛЕКСЕЙ.  Может, мне жениться? Говорят, помогает.

ЛИДИЯ.      Я уже об этом думала.

АЛЕКСЕЙ. У тебя есть кто-нибудь на примете?

ЛИДИЯ.      Боюсь, с тобой будет не просто.

АЛЕКСЕЙ. Мы не ищем легких путей.

5. Возле входной двери стоит Старуха. Нажимает на кнопку звонка. Еще раз, еще. Дверь открывает Алексей. Старуха несколько смущена, протягивает пакет, хочет уйти.

АЛЕКСЕЙ. Здравствуйте. Бомбу принесли? Весьма кстати. Надеюсь, сработает. Куда же вы? (Заглядывает в пакет). Ага, попались! Стоп! Так это вы снабжаете меня пирожками? Погодите! Вы занимаетесь производством или сбытом? По глазам вижу – производством. Почему вас не было?! Целую неделю мучился. Я без ваших пирожков чуть богу душу не отдал! Стойте, вам говорят! Вы что, мусульманка? Лицо скрываете. Гражданка, я вызову милицию! Пройдемте! Пройдемте, вам говорят!

СТАРУХА. Извините.

АЛЕКСЕЙ. О, вы и говорить умеете? Я думал… А почему в дом не желаете? Чувствую, тут какая-то тайна. А может, вы просто чертей боитесь? Так я их сегодня всех повывел. В доме, кроме меня, ни души.

СТАРУХА. Я должна идти…

АЛЕКСЕЙ. А чайку?

СТАРУХА. Спасибо…

АЛЕКСЕЙ. Не могу вас отпустить.

СТАРУХА. Извините…

АЛЕКСЕЙ. Ну что вы с вашими – не должна, спасибо, извините. Пойдемте, я рецепт хочу записать. Дадите рецепт.

СТАРУХА. Зачем?

АЛЕКСЕЙ. Как «зачем»? Вы опять пропадете на неделю, а я — погибай?! Извините, хочется жить. А потому буду печь сам. Что вы так смотрите? Думаете, не получится? Пойдемте чайку, а? С пирожками, я угощаю.

СТАРУХА. Я в дом не войду.

АЛЕКСЕЙ. Abgemacht. Договорились. Я вас провожу. Как вас зовут?

СТАРУХА. Нет-нет…

АЛЕКСЕЙ. Меня – Алексей.

СТАРУХА. Я знаю.

АЛЕКСЕЙ. А почему вы раньше не приносили пирожков? До моего отъезда в Германию. Я тогда был несколько моложе.

СТАРУХА. Не приносила.

АЛЕКСЕЙ. Ну да, понимаю – боялись, что поправлюсь. Вы ведь для меня их пекли? Для меня?

СТАРУХА. Да.

АЛЕКСЕЙ. Только для меня. Слушайте… Так невозможно разговаривать, скажите, как вас зовут?

СТАРУХА. Я пойду.

АЛЕКСЕЙ. Ладно, ладно. У вас проблемы с моей матерью? Да? Или с ее мужем? Со мной же у вас не может быть проблем, мы видимся впервые. Да? Почему вы все время молчите? Ой, я же забыл заплатить. Сколько я вам должен?

СТАРУХА. Нисколько.

АЛЕКСЕЙ. Возьмите.

СТАРУХА. Оставь себе.

АЛЕКСЕЙ. С матери вы тоже не берете?

СТАРУХА. Нет.

АЛЕКСЕЙ. Почему? Хотя… все это не так важно. Правда? Теперь мы наконец знакомы, я знаю, чьи руки делают такие вкусные пирожки… А телефон у вас есть? Вдруг я перееду, вы тогда не узнаете, куда их приносить? У матери такой характер, может не сказать.

СТАРУХА. Я узнаю.

Старуха хочет уйти. Алексей протягивает ей руку.

АЛЕКСЕЙ. До свидания.

Они пожимают руки.

Небольшая пауза.

Старуха, не отпуская руки, молча безотрывно смотрит на Алексея.

АЛЕКСЕЙ. Вы уж простите меня… мне кажется, нас что-то связывает. Не только мать. Таинственные флюиды. Может такое быть? Сам не знаю, почему, но я чувствую какие-то загадочные отношения между нами. Которых нет. Но которые возникнут. Возникнут? Зачем же я вас тогда встретил?

Старуха освобождает руку, быстро уходит.

6. Вечер. Квартира Сани. Гостиная. Громко играет музыка. Много дыма. У всех приподнятое настроение.

САНЯ.         Эх, хорошо-то как! (Протягивает сигарету Оле).

ОЛЯ.            Может, потанцуем? (Протягивает сигарету Игорю).

САНЯ.         Откуда у тебя столько сил? Такая худенькая…

ОЛЯ.            Ты тоже не толстый.

Игорь передает сигарету Асе.

АСЯ.            Устала повторять – не курю.

ИГОРЬ.        Попробуй, качество идеальное.

АСЯ.            Давай.

Ася берет сигарету, передает Сане.

ИГОРЬ.        Вот молодежь пошла. (Обнимает Асю).

АСЯ.            А где вы этого немца взяли?

ИГОРЬ.        Немца?

АСЯ.            И куда подевали?

ИГОРЬ.        С немцами мы поступаем просто – убили подлеца.

САНЯ.         Но не до смерти. Обещался прийти.

ИГОРЬ.        А сюда ты его на черта позвал?

ОЛЯ.            Он мне понравился, очень милый.

САНЯ.         Да?

ОЛЯ.            Жаль только, что по-русски не может.

САНЯ.         Ничего, я его обучу.

ОЛЯ.            А может, мне?

САНЯ.         Ни за что!

ИГОРЬ.        Санек без немца жить не может.

ОЛЯ.            Да?

ИГОРЬ.        Сама не видишь? Шага без него не ступает.

ОЛЯ.            Ой, так ты… Он – голубой?

ИГОРЬ.        Немец?

ОЛЯ.            Ну при чем здесь немец?

САНЯ.         Не слушай никого, я – твой навеки!

ОЛЯ.            Я так испугалась… А он, он к тебе пристает?

САНЯ.         Нет, не сильно.

Звонок в дверь. Саня идет открывать.

ОЛЯ.            Я вчера в театре была. Смотрела спектакль про людей, которые живут один день. Как бабочки. Поживут денек, а потом не умирают, а начинают новую жизнь. А старую не помнят. Полностью стирается из памяти. И так каждый день. И вот они встречаются и влюбляются друг в друга, и хотят остаться вместе навсегда, или хотя бы запомнить этот день, свою любовь…

Входит Саня, за ним Алексей.

ОЛЯ.            Хеллоу, гутен таг. Ай спик эбаут… Ась, скажи ты.

АСЯ.            Hallo. (Привет.)

АЛЕКСЕЙ. Hi. (Привет.)

АСЯ.            Olja hat gestern eine Aufführung gesehen… (Оля вчера видела  спектакль…)

АЛЕКСЕЙ. Sicher wird es dir leichter fallen auf Russisch zu erzählen. Und mir zu zuhören. (Наверняка тебе будет намного проще рассказывать по-русски. А мне – слушать.)

АСЯ.            Kannst du Russisch? Bist du kein Deutscher? (Ты говоришь по-русски? Ты не немец?)

АЛЕКСЕЙ. Leider nicht. (К сожалению – нет.)

САНЯ.         Давайте по-русски попробуем? Я его вчера обучил немного…

ОЛЯ.            Чего, правда, что ль? Я вчера спектакль смотрела… неохота второй раз повторять. Я мало что поняла. Сюжет понятен, но вот… Они что, хотят сказать, что мы такие? Я не бабочка, и память у меня хорошая. Больше в театр не пойду. Тебе нравится наш театр?

АЛЕКСЕЙ. Пока не был.

ОЛЯ.            Ой, так чисто…

АЛЕКСЕЙ. И вряд ли пойду. Мне театра в жизни хватает.

ОЛЯ.            Совсем без акцента…

САНЯ.         Маленький есть, почти незаметный.

ОЛЯ.            Маленький?.. Ах ты!.. Ну какой же ты!.. Они нас обманули, Ася!.. Он же не немец, не немец! Нет?

АЛЕКСЕЙ. Нет.

ОЛЯ.            Это ты, ты, ты!..

САНЯ.         Не бей, не бей меня!.. Убьет, проклятая! На помощь, помогите!.. Сухонин, помоги, из-за тебя страдаю!

АЛЕКСЕЙ. Сам не знаю, кто я. А ты, ты про себя знаешь?

ОЛЯ.            Разумеется. Русская. Может и не совсем. Мать говорит, что без татар у нас в роду не обошлось. Думаю, татарами дело не кончилось. Ну, да когда это было. Никто и не помнит, забыли давно. Все мы теперь русские. Даже татары.

АЛЕКСЕЙ. Весело у вас…

САНЯ.         Ты про что?

АЛЕКСЕЙ. Запах.

САНЯ.         Травка, что ж ты хочешь. (Протягивает сигарету Алексею).

Алексей затягивается, передает сигарету Асе. Ася тоже затягивается, передает.

ИГОРЬ.        Ты, вроде, не хотела.

АСЯ (Алексею).      Так как тебя зовут?

АЛЕКСЕЙ. Алексей.

ИГОРЬ.        Русские имена нынче в моде. У немцев особенно, у них теперь через одного…

АЛЕКСЕЙ. Может, нам на немецкий вернуться?

ИГОРЬ.        Тебе ж сказали: мы – русские.

АЛЕКСЕЙ. Чтоб глупость не слышать.

ИГОРЬ.        Чтоб глупость не слышать, лучше всего закрыть рот.

АЛЕКСЕЙ. Было бы чем, я бы тебе его закрыл.

Игорь вскакивает, подходит к Алексею.

ИГОРЬ.        Пожалуйста, мой рот совсем рядом!

АЛЕКСЕЙ. Боюсь испачкаться.

САНЯ.         Э, вы чего, перекурили? Игорь? Сухонин, ты что?

ИГОРЬ.        Все в порядке.

САНЯ.         Да уж, вижу.

ИГОРЬ.        Я спокоен.

САНЯ.         Сухонин, сядь.

ИГОРЬ.        Спокоен, потому что у меня все в полном порядке. Отец жив. С живым отцом и жить спокойно. А чего ему умирать? Он же не ворочает миллионами, а получает скромную зарплату. Кому он со своими копейками нужен? Вот и живет. И я живу. А твоего отца шлепнули, вот ты и дергаешься! И другим покоя не даешь!

САНЯ.         Ты чего несешь?

ИГОРЬ.        Да, рассказали мне, как его папаша умер. Пиф-паф, и убрали из бизнеса! Дележка. Вот и скончался скоропостижно… Суровые девяностые, ничего не поделаешь.

ОЛЯ.            Ты, правда, Игорь, болтаешь, сам не знаешь, что.

АЛЕКСЕЙ. Пусть говорит.

ИГОРЬ.        Конечно, денег наворовали, теперь все по барабану, говори, что хочешь, разрешают.

САНЯ.         Хватит!

ИГОРЬ.        Я, может, тоже хочу в Германии учиться! И одеваться нормально хочу! И бабками сорить! И девочек снимать! У тебя же так хорошо получается! Не успел появиться, как все вокруг твое! Денежки! Где мне взять такого папашу! Я бы его, пожалуй, сам шлепнул, лишь бы такое наследство получить!

ОЛЯ.            Игорь!..

АЛЕКСЕЙ. Ты бы поподробней рассказал.

ИГОРЬ.        Про что? Про то, как его грохнули?

САНЯ.         Все, вечеринка закрыта.

АЛЕКСЕЙ.    Пусть говорит!

САНЯ.         Лех…

АЛЕКСЕЙ. Хорошо!

ИГОРЬ.        Что тебе рассказать?

АЛЕКСЕЙ. Все. И про то, как грохнули, и про то, откуда такие подробности.

ИГОРЬ.        Их было четверо друзей-приятелей. Сколотили фирму. Во второй половине девяностых фирма пошла в гору. Занимались всем – в том числе нефть, недвижимость. Потом один из четверых решил, что нет смысла делиться. Вот и все дела. Все как обычно. Потом он этот бизнес продал. Сейчас живет где-нибудь на Канарах. Последним, кто скоропостижно скончался, был твой папаша, а до него почему-то умер второй дружок, а вскоре и третий занемог. У второго работал мой отец, от него и подробности. Он мне все и рассказал.

САНЯ.         А ты, значит, побежал доброй вестью дальше делиться?

АЛЕКСЕЙ. Мне было интересно.

ИГОРЬ.        Убил и ладно! Насрать мне на них! Ты мне не нравишься, ты!

АЛЕКСЕЙ. А на них насрать.

ИГОРЬ.        И на бабки твои!

АЛЕКСЕЙ. У меня же нет своих.

ИГОРЬ.        Зато у твоей мамаши их, как грязи!

АЛЕКСЕЙ. У мамаши?

ИГОРЬ.        Да пошел ты!

АЛЕКСЕЙ. К мамаше?

ИГОРЬ.        К папаше!

АЛЕКСЕЙ. Ну да, разумеется, к кому ж еще?..

Алексей неожиданно набрасывается на Игоря, начинает его душить. Игорь не в состоянии избавиться от Алексея, задыхается.

АСЯ.            Леша!..

Крики, шум. Саня пытается оттащить Алексея. Наконец он с трудом освобождает Игоря, который никак не может отдышаться. Громко звучит музыка. Алексей пытается ее перекричать, сначала ему это удается.

АЛЕКСЕЙ. Отец! Отец! Папа! Я помню все – твои сказки, твои крепкие, ласковые руки, твое дыхание, твои глаза, полные любви глаза! Помню, как ты ночью, когда я заболел, и у меня поднялась температура, привез врача! Мама говорила – завтра, завтра, но ты не мог терпеть до завтра, ты должен был спасать меня сейчас же, не теряя ни секунды. Я помню твой голос, твои интонации, жесты, походку! И как ты гладил меня по голове! Как целовал меня! как играл со мной! Твои глаза, полные любви глаза!..

Музыка заглушает слова Алексея.

7. Пустырь. Ночь. Алексей. В его руках полиэтиленовый пакет. От него ни на шаг не отступает бездомный пес.

АЛЕКСЕЙ. Да погоди. Куда ты спешишь? Я с тобой есть не буду, это все тебе. (Достает из пакета мясо, дает собаке). Вкусно? Еще бы, вырезка. Никогда раньше не пробовал? Прости, у них ни черта, кроме вырезки, не было. Не спеши, ты получишь все до последней крошки, до последней капли крови, не спеши. Знаешь, пес, мне очень жаль, но, скорее всего, мы больше никогда не встретимся. Я очень редко бываю в этом районе, да и ты, думаю, не сидишь на месте. Вероятность нашей повторной встречи настолько мала, что… Ты должен запомнить этот праздник. И я, я тоже хочу запомнить. Я сделал тебя на минуту счастливым. И сытым. И от этого я начинаю к себе относиться более уважительно. Я твой благодетель, псина. Посмотри на своего благодетеля. Мимо тебя проходят миллионы людей, но никто тебя не угостит свежим сырым мясом, тем более вырезкой, только я. И ты запомнишь только меня. Запомнишь? Возможно, у тебя есть какая-нибудь добрая тетечка, которая каждый день приносит тебе объедки… Но она – повседневность и не стоит внимания, а вот я, я – подарок судьбы. И, умирая, ты будешь думать не о ней, а о своем благодетеле, обо мне. Вот так, псина. Ты не расстраивайся, у меня тоже есть благодетель, он мне тоже бросает кусочки вырезки, и я их, точно так же как ты, проглатываю в одну секунду. И так же как ты, даже не жую, а глотаю, глотаю, чтобы поскорей насытиться… В сущности нам с тобой наплевать на то, что получаем, ведь мы это даже не жуем. Нам важно насытиться, утолить голод, жажду. Видишь, как мы с тобой похожи. У каждого из нас свой благодетель, своя вырезка. Мы живем по одной схеме. Побегали, поели мяса, поразмножались, еще немного побегали, опять поразмножались и все, хватит, пора на покой. Покой нам даст Бог. Бог у нас с тобой общий, и он избавит нас от боли. Потому что ничего страшней боли нет. Тебе ведь очень больно, псина. Твои жуткие раны доставляют столько мучений… Прости, но я не могу, не могу сделать так, чтобы твои кровоточащие язвы исчезли, я даже не могу утихомирить твою боль… Прости, собака. Только мясо, больше дать тебе ничего не могу, ничего. Физические мучения закаляют тело, душевные – душу. Согласен? Видишь, как все хорошо и правильно. Такая замечательная жизнь, такой прекрасный порядок, как все божественно устроено. Физические – тело, душевные – душу. У тебя болит душа? Вижу что болит. Иди сюда. Садись рядом, садись, поболтаем о жизни, может, и полегчает. Мясо, пардон, кончилось, не осталось ни кусочка. Ты не готов просто так беседовать? Садись, садись. Я тебя хотел спросить. Ты ведь молодой, можно сказать, в самом расцвете. Где твоя мамочка, пес? Когда ты ее последний раз видел? Почему ты не скучаешь по ней, почему не ищешь ее? Что ж ты молчишь? Нехорошо это, она вскормила тебя молоком, а ты и знать ее не желаешь, нехорошо. Что, разве я не прав? Прав. Даже если увидишь ее завтра, внимания не обратишь. «Ах, что-то знакомое, какой-то приятный запах», — а кто, что? — ни за что не вспомнишь. А что с тобой случится, если она будет издавать запах любви? Не знаешь, не знаешь, что случится? Могу сказать. Заберешься на мамочку и станешь папочкой. Но никогда не увидишь собственных деток. А может… может, через годик-другой загрызет тебя твой же сыночек в борьбе за очередную любовь. Такая у тебя жизнь, песик. Собачья. Как посмотришь, выть хочется. А где  твоя стая, дружище? Пес-одиночка. Нет, это не похвала. Объясни мне, милый, чего ты бегаешь, зачем носишься, не жалея лап? Ты понимаешь мой вопрос? Тебе же все не нравится – голод, холод, нестерпимые боли, — почему не перестанешь суетиться? Что, трудно? Не можешь остановиться? Коли пружина заведена, нужно прыгать. Но признайся, иногда ведь так хочется, не может не хотеться, остановить все, вырвать эту пружину к чертовой матери! И быть абсолютно свободным! От всего, от этой нестерпимой жизни! Что, не прав? Сам знаю, что не прав. Коли пружина заведена, нужно прыгать. Но это не так плохо, а? Движение, оптимизм, желание, воля, энергия, сила. Цепляйся, цепляйся за жизнь! Заживут раны или нет, в сущности, не имеет значения, главное, чтобы ты жил! Мучился, но жил! Вой от боли, но живи, пожалуйста, живи!

Алексей целует собаку.

Прощай! (Уходит).

8. Комната Алексея. Полумрак. Тихо играет музыка. Из кровати вылезает Ася, набрасывает на себя рубашку Алексея. Включает настольную лампу.

АСЯ.            Леша, Леша… Где ты? Куда ты пропал?..

Ася осматривает комнату Алексея.

АСЯ.            Леш, ты что, спрятался? А сюда никто не войдет? Странно.

Входит Алексей с бутылкой шампанского, бокалами, фруктами на подносе. Разливает шампанское, протягивает бокал Асе.

АЛЕКСЕЙ. Что тебе странно?

АСЯ.            В твоей комнате ничего нет.

АЛЕКСЕЙ. Мы лежали на полу?

АСЯ.                       Кровать, лампа, шкаф, стул – не много.

АЛЕКСЕЙ. А что тебе нужно?

АСЯ.            Не знаю. Когда человек живет, хочет он того или нет, вещи сами накапливаются. У тебя даже безделушек нет.

АЛЕКСЕЙ. Не увлекаюсь.

АСЯ.            И книг нет.

АЛЕКСЕЙ. В прошлом.

АСЯ.            Здесь столько места и сплошная пустота. Хорошо хоть музыка есть.

АЛЕКСЕЙ. Ты красивая.

АСЯ.            Да?

АЛЕКСЕЙ. И тебе идет моя рубашка. А когда ты стоишь перед лампой, я вижу твой силуэт. И это божественно.

АСЯ.            А когда я…

АЛЕКСЕЙ. А когда я смотрю в твои глаза…

АСЯ.            А когда я смотрю в твои глаза…

АЛЕКСЕЙ. Я понимаю, что мне больше ничего не надо.

АСЯ.            Я понимаю, что мне больше ничего не надо.

АЛЕКСЕЙ. И запах твоего тела…

АСЯ.            И запах твоего тела…

АЛЕКСЕЙ. И твое дыхание…

АСЯ.            И твое дыхание…

АЛЕКСЕЙ. Твои губы…

АСЯ.            Твои губы…

АЛЕКСЕЙ. Ты – первый человек, с которым я не хочу расставаться.

АСЯ.            И я не хочу.

АЛЕКСЕЙ. Ни на секунду. Хочу, чтобы ты всегда была рядом…

АСЯ.            Я тоже.

АЛЕКСЕЙ. Ты можешь быть всегда рядом?

АСЯ.            Могу.

АЛЕКСЕЙ. А как же твой институт, твои родители, твой друг?

АСЯ.            У меня нет никакого друга, больше нет. Только ты, только ты.

АЛЕКСЕЙ. Только ты.

АСЯ.            Я, когда тебя первый раз увидела, поняла, что попалась навеки.

АЛЕКСЕЙ. И я попался.

АСЯ.            И к Сане твоему я пошла только из-за тебя.

АЛЕКСЕЙ. Если б я знал, что ты туда не придешь, и меня бы там не было.

АСЯ.            Это удивительно, но мне кажется…

АЛЕКСЕЙ. Что мы были вместе всегда.

АСЯ.            Да. И я любила тебя до безумия.

АЛЕКСЕЙ. И я люблю тебя!

АСЯ.            И буду тебя любить!

АЛЕКСЕЙ. И не может быть иначе, я с тобой – одно целое.

АСЯ.            Одно целое.

Звучит музыка.

9. Гостиная. Лидия, Сергей.

ЛИДИЯ.      У меня больше нет сил.

СЕРГЕЙ.      Лидочка, давай снимем ему квартиру. Он не должен жить с нами.

ЛИДИЯ.      Давай, я больше не могу. Иногда мне кажется, что он издевается надо мной, что он ищет самые уязвимые места и бьет туда побольней.

СЕРГЕЙ.      Я сегодня же найду квартиру.

ЛИДИЯ.      Как ты думаешь?..

СЕРГЕЙ.      Да?

ЛИДИЯ.      Мы не сделали ошибку, что переехали в Москву?

СЕРГЕЙ.      Я в Германии не заработаю даже десятой части того, что получу в Москве.

ЛИДИЯ.      Да, я понимаю… но кроме денег…

СЕРГЕЙ.      Кроме денег, есть твои нервы, которые мне тоже дороги. Нет, мы не сделали ошибки. Мне, так же как и тебе, очень хотелось пожить дома.

ЛИДИЯ.      Мне кажется, Алеша до сих пор переживает смерть Миши.

СЕРГЕЙ.      Миша умер тринадцать лет назад.

ЛИДИЯ.      Да.

СЕРГЕЙ.      Тринадцать лет переживает? Лида.

ЛИДИЯ.      У детей другое восприятие…

СЕРГЕЙ.      Не смеши. Алексей давно не ребенок. Давай мы больше не будем о нем говорить?

ЛИДИЯ.      Вера звонила.

СЕРГЕЙ.      Что ей надо?

ЛИДИЯ.      Она в больнице.

СЕРГЕЙ.      Жива?

ЛИДИЯ.      Несколько дней назад она разговаривала с Алешей, точнее, он с ней заговорил. Я не сдержалась! Наговорила ей!..

СЕРГЕЙ.      Я не понимаю, какого черта, зачем она сюда ходит?!

Приоткрывается дверь, появляется Алексей, его никто не замечает. Поняв о чем разговор, он тихо выходит за дверь, слушает из-за двери.

ЛИДИЯ.      Здесь ее внук.

СЕРГЕЙ.      Ах, внук. Не ты ли мне рассказывала, как она не хотела этого самого внука, как объясняла своему сыну, что ты должна сделать аборт? Не она ли сживала тебя со свету, чтобы расторгнуть ваш брак.

ЛИДИЯ.      Я ей очень не нравилась, это правда.

СЕРГЕЙ.      Так теперь она ходит к нам в дом и носит эти пирожки, черт бы их брал!..

ЛИДИЯ.      Мне стало ее жалко. Ни Миша, ни я, мы ведь с ней не общались. Совсем. Она  была лишена возможности общения с единственным сыном. Много лет подряд она его не видела, не могла перемолвиться словом, посмотреть на него, потрогать его. Я себе не представляю!.. Только теперь, когда у самой сын стал взрослым…

СЕРГЕЙ.      В этот дом она не войдет.

ЛИДИЯ.      Ничто не связывает ее с умершим сыном, кроме внука. Алеша для нее – все. Она принесла своему сыну столько боли, столько страданий, что… Я только сейчас поняла – сама она страдала не меньше. Я ведь была для нее врагом, самым ужасным врагом, разрушителем ее жизни. Она чувствовала, сердце ей подсказывало, что я принесу беду. Она оказалась права. Большей беды и представить нельзя…

СЕРГЕЙ.      Не понимаю, о какой беде ты говоришь? Окажись на твоем месте другая, она бы ненавидела ее так же. Она тебя сразу невзлюбила, как только вы с Мишей познакомились. И с первого дня вашего знакомства все разговоры всегда переходили на тебя. Она обсуждала с нами, как спасти его от тебя.

ЛИДИЯ.      Вера обожала своего сына, жить без него не могла, а тут – я. Материнский инстинкт.

СЕРГЕЙ.      Она была готова убить тебя, внука…

ЛИДИЯ.      Она звонила два раза. Во второй раз она сказала тихо-тихо – прости меня. И больше ни слова, молчание.

СЕРГЕЙ.      Что сказала?! Прости меня?! Она сказала – прости меня?! Ну ты бы ей ответила – прощаю! Чего ж не простить, когда такой человек просит! Чуть богу душу не отдала, лежа на сохранении, но ничего, прощаем! Ах, Верочка!..

ЛИДИЯ.      И я молчала.

СЕРГЕЙ.      Удивительно.

ЛИДИЯ.      Жалко мне ее стало, что-то было в ее голосе…

СЕРГЕЙ.      К старости и голос меняется.

Входит Алексей.

АЛЕКСЕЙ. Привет честной компании! Что-то вы грустные очень. Я расстроил вас своим приходом? Могу уйти, только не плачьте.

ЛИДИЯ.      Ты есть хочешь?

АЛЕКСЕЙ. Сыт.

СЕРГЕЙ.      У тебя, смотрю, сегодня хорошее настроение.

АЛЕКСЕЙ. Неужели так заметно?

СЕРГЕЙ.      Еще с улицы было слышно.

АЛЕКСЕЙ. Расту и обновляюсь.

СЕРГЕЙ.      Ты можешь так и до чего-нибудь человеческого дорасти.

АЛЕКСЕЙ. До человеческого не удастся. Ты о чем думаешь, мать? Столько времени молчишь! Скажи что-нибудь.

ЛИДИЯ.      Я устала, Алеша.

АЛЕКСЕЙ. Почему ты устала? Ты должна в себе разобраться. Что ты сегодня делала?

СЕРГЕЙ.      Алексей.

АЛЕКСЕЙ. Я что-то не то сказал?

СЕРГЕЙ.      Не то. Ты слишком часто говоришь не то.

АЛЕКСЕЙ. Слишком? В этом я совсем не виноват. Я хочу сказать «то», а получается «не то». И чем больше получается «не то», тем больше я стараюсь сказать «то». Так что этому «не то» нет конца. Мать, ты должна расценивать мои «не то» как самое что ни на есть «то».

СЕРГЕЙ.      Хватит.

АЛЕКСЕЙ. А с другой стороны… Давайте о чем-нибудь другом. О гостях, например. Да, о гостях. Я хочу привести гостя.

ЛИДИЯ.      Да, я хотела тебе сказать, мне очень понравилась твоя девушка.

АЛЕКСЕЙ. Какая там, к черту, девушка. Одно название. Я тоже поначалу решил – хорошая девушка, а присмотрелся – нет, не девушка. Но я не о ней. А о ком? Догадаешься? Скажи, скажи. Подскажу – лицо немолодое. Ну?

ЛИДИЯ.      Я не знаю, о ком ты говоришь.

АЛЕКСЕЙ. Сергей.

СЕРГЕЙ.      Я в эти игры не играю.

АЛЕКСЕЙ. Нет-нет, без тебя это невозможно. Это не только мой гость, это наш, общий гость.

ЛИДИЯ.      Что ты хочешь?

АЛЕКСЕЙ. Чтобы вы были дома. А то придет в дом новый человек, а тут никого.

ЛИДИЯ.      Какой человек?

АЛЕКСЕЙ. Я же сказал – немолодой.

ЛИДИЯ.      Я его знаю?

АЛЕКСЕЙ. Почему – его?

ЛИДИЯ.      Это женщина?

АЛЕКСЕЙ.  А ты как думаешь?

ЛИДИЯ.      Теряюсь в догадках.

АЛЕКСЕЙ. Но ты что-то подозреваешь? Подозреваешь? У меня ведь мало немолодых знакомых.

ЛИДИЯ.      Ты с кем-то познакомился?

АЛЕКСЕЙ. Точно. Но не совсем.

СЕРГЕЙ.      Я не всех пускаю в дом, учти.

АЛЕКСЕЙ. Есть люди, которых не пустить нельзя.

СЕРГЕЙ.      Ты о ком говоришь?

АЛЕКСЕЙ. Не о том, о ком ты думаешь.

СЕРГЕЙ.      А о ком я думаю?

АЛЕКСЕЙ. О том же, о ком и мать.

СЕРГЕЙ.      О ком?

АЛЕКСЕЙ. О женщине.

СЕРГЕЙ.      Ну?

АЛЕКСЕЙ. А я говорю… о мужчине.

ЛИДИЯ.      Приводи, кого хочешь.

АЛЕКСЕЙ. Мать, ты просто прелесть. На днях приведу. Он вам понравится, я думаю, это будет веселый человек, он будет все время шутить, истории всякие рассказывать.

СЕРГЕЙ.      И как его будут звать?

АЛЕКСЕЙ. Пока не знаю. Я с ним еще не знаком. Он и для меня будет сюрпризом.

СЕРГЕЙ.      Ты хочешь привести в дом незнакомого человека? Зачем?

АЛЕКСЕЙ. Чтоб он нам помог.

СЕРГЕЙ.      В чем?

АЛЕКСЕЙ. Хоть в чем-нибудь.

СЕРГЕЙ.      Я в помощи не нуждаюсь.

АЛЕКСЕЙ. Зато – я, да и мать, возможно.

Звонит Лидин мобильный телефон.

АЛЕКСЕЙ. Я тебе, мать, обязательно слуховой аппарат подарю. Телефон.

ЛИДИЯ.      Алле. Да, это я. Да… да… Что?!. Господи!.. Когда?

СЕРГЕЙ.      Что?

ЛИДИЯ.      Умерла!..

СЕРГЕЙ.      Кто?

ЛИДИЯ.      Вера. Два часа назад…

Небольшая пауза.

АЛЕКСЕЙ. Кто умер?

ЛИДИЯ.      Ты не знаешь.

АЛЕКСЕЙ. Я не знаю.

ЛИДИЯ.      Одна моя знакомая.

АЛЕКСЕЙ. Старая знакомая?

ЛИДИЯ.      Да.

АЛЕКСЕЙ. Очень старая?

ЛИДИЯ.         Да.

АЛЕКСЕЙ. Хорошая знакомая?

ЛИДИЯ.      Да.

АЛЕКСЕЙ. Что ж ты не плачешь?! По хорошим знакомым плачут!

ЛИДИЯ.      Я плачу. Только без слез.

АЛЕКСЕЙ. Смеешься без смеха и плачешь без слез. Я так не умею, научи. Я тоже хочу спокойно плакать.

СЕРГЕЙ.      Ты чего несешь, парень?

АЛЕКСЕЙ. Тяжелую ношу.

СЕРГЕЙ.      Это твоя мать! Ты что с ней делаешь?! Неужели не видишь?!.

ЛИДИЯ.      Не надо, Сережа, оставь…

СЕРГЕЙ.      Не оставлю! Иди к себе в комнату, отдыхай!

АЛЕКСЕЙ. А я, пока есть силы, буду продолжать тащить этот жуткий груз.

ЛИДИЯ.      Алешенька!

Только теперь Лидия замечает, что по лицу Алексея текут слезы. Она бросается к нему, обнимает.

ЛИДИЯ.      Прости, прости меня, нет, не те слова!.. Алешенька, сынок, милый мой, пожалуйста!.. Господи, это все так сложно!..

АЛЕКСЕЙ. Мне нужны деньги, мать.

ЛИДИЯ.      Конечно, конечно… О чем ты говоришь?

АЛЕКСЕЙ. Много денег.

СЕРГЕЙ.      Интересно, сколько.

АЛЕКСЕЙ. Много.

СЕРГЕЙ.      Много у нас сейчас нет.

ЛИДИЯ.      Сережа, не надо! Да… только ты скажи, зачем?

АЛЕКСЕЙ. Да ни зачем, просто.

СЕРГЕЙ.      Просто?

ЛИДИЯ.      Алешенька!.. Сколько тебе нужно денег?

АЛЕКСЕЙ. Очень много.

ЛИДИЯ.      Для чего?

АЛЕКСЕЙ. Чтобы похоронить бабушку! Чтобы похоронить бабушку! Чтобы похоронить бабушку!.. Отойди от меня!

СЕРГЕЙ.      У тебя не было и нет бабушки.

ЛИДИЯ.      Сережа!

АЛЕКСЕЙ. Я!.. я!.. (Уходит).

ЛИДИЯ.      Алешенька, я тебе дам денег! Алеша!.. Сколько хочешь, пожалуйста, не надо!..

СЕРГЕЙ.      Лида!..

Сергей достает капли, наливает их в рюмку, протягивает Лидии.

ЛИДИЯ.      Нет, не говори, не говори ничего!..

СЕРГЕЙ.      На, выпей, выпей, прошу тебя!..

ЛИДИЯ.      Господи!.. Господи!.. Господи!..

СЕРГЕЙ.      Успокойся, пожалуйста, все нормально…

ЛИДИЯ.      Да, нормально. Я теряю сына, Сережа!..

СЕРГЕЙ.      Все будет хорошо…

ЛИДИЯ.      Не будет! Я теряю сына!.. Теряю сына!

10. Сквер. Уличное кафе. Саня и Ася.

САНЯ.         Сейчас прискачет твой Сухонин, я уже слышу цокот копыт.

АСЯ.            Спасибо, что пришел пораньше. Сама не знаю почему, но я так за него волнуюсь.

САНЯ.         Кстати, о пораньше. Однажды Сухонин опоздал на урок…

АСЯ.            Я не об этом.

САНЯ.         Нет, ты послушай. Во втором классе это было. И опоздал он на первый урок. Училка наша чуть с ума  не сошла, крик, шум подняла, а он не понимал, какие у нее проблемы, чего она так кипятится. «Ирина Сергеевна, — говорит, — я, конечно, неправ, но в чем виноваты они?» И на нас показывает. «Вы же не успеете им объяснить математику». Она решила, что Сухонин над ней издевается, и отправила его к директору. А он и не думал смеяться над несчастной женщиной.

АСЯ.            С ним что-то не то. Он не может найти себе места. Ты, правда, этого не видишь?

САНЯ.         Если ты про тот случай говоришь, я бы тоже этого кретина в покое не оставил.

АСЯ.            Я так испугалась тогда… Какой он мерзкий и отвратительный тип. Он мне сразу не понравился… Я думала Алеша его задушит.

САНЯ.         Да уж, еле его оттащил. Зато недодушенный теперь больше ни слова не говорит, молчит в тряпочку, в институте ко мне на пушечный выстрел не подходит.

АСЯ.            С ним что-то происходит, но я не понимаю что.

САНЯ.         Может, у него с отчимом не сложилось. Если он его все время с отцом сравнивает, наверняка в этом проблема. Отца я помню. Он был таким большим, толстым… точнее, казался таким, на самом деле он был значительно худее меня сегодняшнего. Сухонин обожал своего отца. А я слегка завидовал. В первую очередь шикарной машине. Они, вообще-то, не так уж часто они виделись. Он же в разъездах все время был, или на работе. Но, когда виделись, Сухонин от отца не отходил ни на секунду. Он цеплялся за отца, как будто чувствовал…

АСЯ.            Думаешь, про убийство – правда?

САНЯ.         Не знаю, вполне возможно, что так и было, иначе трудно объяснить… Но, мне кажется, большого значения это не имеет, главное, что Сухонин потерял отца, которого безумно любил, а все остальное… Если честно, не представляю, что бы со мной было, случись у меня нечто подобное. Знать, что существует убийца твоего отца, который кайфует где-нибудь на океане, а ты ничего не можешь сделать, беспомощен, как ребенок. Я бы точно от такой картинки свихнулся.

АСЯ.            Бедный Алеша…

Появляется Алексей с цветком, целует Асю, протягивает ей цветок, пожимает руку Сане.

АЛЕКСЕЙ. Ты такая красивая! Я думал, буду первым, а вы уже здесь. О чем грустим?

САНЯ.         О тебе. Юная, очаровательная девушка вынуждена страдать, и мучиться.

АЛЕКСЕЙ. Из-за меня?

САНЯ.         Размечтался. Голод и жажда, а на тебя нам плевать. Ты – подлец, Сухонин. Почему пришел раньше времени? Что тебе дома не сидится? Что ты сейчас делал? Говори.

АЛЕКСЕЙ. Рассматривал глобус.

САНЯ.         Рассмотрел?

АЛЕКСЕЙ. Он слишком маленький.

САНЯ.         У тебя испортилось зрение.

АЛЕКСЕЙ. Наоборот – слишком хорошо вижу.

САНЯ.         Сухонин, купи очки и не морочь голову.

АЛЕКСЕЙ. Где взять очки, чтобы хуже видеть?

САНЯ.         Пойди к любому оптику, тебе так все измерят, окосеешь.

АЛЕКСЕЙ. Не годится, я не увижу… не увижу свою любовь.

АСЯ.            Алеша!..

САНЯ.         Только без секса, вокруг дети.

АЛЕКСЕЙ. Кстати, а где твоя Ольга?

САНЯ.         Вот уж некстати. Не видишь, нет ее! Не придет! Я не в ее вкусе. Она меня отвергла. Ась, надеюсь, она не единственная твоя подруга. Она меня отвергла. Я был предупредительным, ласковым, любвеобильным, но… видимо, надо худеть.

АСЯ.            Не волнуйся, она придет.

САНЯ.         Не быть мне счастливым никогда. Не постоянны современные девушки и ветрены. А мужчине – ему стабильность нужна.

Появляется Оля.

ОЛЯ.            Привет.

САНЯ,         Я что-то не то сказал. Мужчины склонны не только ошибаться, но и признавать свои ошибки. В этом наша сила. И не только. Ольга, я, когда тебя вижу, дурею! Ты мой секс-символ! Моя страсть! Мой леденец! Позволь облизать.

ОЛЯ.            Ну, ты дурак.

САНЯ.         Я не могу! Вы нас простите, если мы… Сегодня в Большом премьера, а у меня только два билета. Сухонин, не тряси кошельком, билетов все равно нет и не будет! Потому что мы идем не в Большой, а в самый большой.

ОЛЯ.            Куда ты?

САНЯ.         В театр, милочка, в театр.

Саня и Оля уходят.

АСЯ.            Он такой смешной.

АЛЕКСЕЙ. Я люблю его. Он – все, что у меня здесь есть. Ты и он.

АСЯ.            Алеша.

АЛЕКСЕЙ. Давай уедем отсюда.

АСЯ.            Куда?

АЛЕКСЕЙ. Не куда, а откуда.

АСЯ.            Тебе не нравится Москва?

АЛЕКСЕЙ. Как она может нравится? Этот город потерял все, что у него было – свою прелесть, очарование, теплоту, гостеприимность. Этот город сделал невозможное – умудрился стать чужим для всех. Теперь он окончательно превратился в бесчувственное, холодное чудище, раскрашенное яркими восточными красками.

АСЯ?           А Берлин?

АЛЕКСЕЙ. Берлин – не лучше.

АСЯ.            Куда же мы поедем?

АЛЕКСЕЙ. На Камчатку, туда, где ходят медведи, где под ногами кипит вода, и лосось идет на нерест. Или поедем на Крит, поселимся в какой-нибудь заброшенной деревушке в горах, и будем любоваться профилем Зевса.

АСЯ.            А как же моя учеба?

АЛЕКСЕЙ. Ты думаешь, гейзерам или горе Юктас нужен дизайнер? Нет, они нуждаются в нас, в тебе и во мне, а дизайн природе – помеха.

АСЯ.            Поехали.

АЛЕКСЕЙ. Ты родишь мне пятерых детей – трех дочерей и двух сыновей.

АСЯ.            Рожу.

АЛЕКСЕЙ. У нас будет хозяйство – овцы, корова, куры.

АСЯ.            А что мы будем с ними делать?

АЛЕКСЕЙ. Понятия не имею. Кто-нибудь научит.

АСЯ.            Поехали.

АЛЕКСЕЙ. Если б ты знала, если б ты только знала… как мне с тобой хорошо!

11. Гостиная. Сергей, Лида.

СЕРГЕЙ.      Вот ключи. Двухкомнатная квартира.

ЛИДИЯ.      Недалеко?

СЕРГЕЙ.      Тридцать минут.

ЛИДИЯ.      Да, это хорошо. Ничего ближе не было? Было бы хорошо, если бы совсем рядом…

СЕРГЕЙ.      Это недалеко. Я заплатил за три месяца вперед.

ЛИДИЯ.      Может, надо было заплатить за год?

СЕРГЕЙ.      Может быть.

ЛИДИЯ.      Сереженька, ради Бога, не обижайся, но ведь он мой сын!

СЕРГЕЙ.      Я понимаю.

ЛИДИЯ.      Нет, я вижу, чувствую, ты не понимаешь меня.

СЕРГЕЙ.      Я только тебя и понимаю.

ЛИДИЯ.      Спасибо тебе…

СЕРГЕЙ.      Ну, что ты, милая моя…

ЛИДИЯ.      Алеша уедет, и все образуется, вот увидишь.

СЕРГЕЙ.      Я в этом уверен.

ЛИДИЯ.      И ты возьмешь его к себе на фирму, как мы хотели.

СЕРГЕЙ.      Не сейчас. Я его устрою куда-нибудь, юристы нужны всюду, тем более со знанием международного права.

ЛИДИЯ.      Он отвык от Москвы, от этого ритма, для него все теперь новое, непривычное… возможно, поэтому он такой нервный, несдержанный…

СЕРГЕЙ.      Он был таким же и в Берлине.

ЛИДИЯ.      Да… да… наверное, ты прав… Я думаю… эта девушка, она производит очень хорошее впечатление… Как ты считаешь?

СЕРГЕЙ.      Лидочка, это его и ее личное дело. Это не наши с тобой проблемы.

ЛИДИЯ.      Да… да… Она будет на него хорошо влиять.

СЕРГЕЙ.      Да.

ЛИДИЯ.      Сережа… я хочу отдать Алеше деньги.

СЕРГЕЙ.      Какие деньги?

ЛИДИЯ.      Мишины.

СЕРГЕЙ.      Чтобы он их растранжирил? Не думаю, что это хорошая мысль.

ЛИДИЯ.      Я продам акции.

СЕРГЕЙ.      Это глупо, Лида, он промотает все до копейки.

ЛИДИЯ.      Алексей взрослый, Сережа. И, если он растратит деньги, он будет виноват сам. Но эти деньги такие же мои, как и его. Это деньги его отца, пусть он делает с ними, что хочет.

СЕРГЕЙ.      Продавай.

ЛИДИЯ.      Он может купить себе квартиру.

СЕРГЕЙ.      Это его дело.

ЛИДИЯ.      И мне будет легче.

СЕРГЕЙ.      Это для меня самое важное.

ЛИДИЯ.      Завтра же утром пойду…

СЕРГЕЙ.      Лидочка, мне абсолютно  наплевать на акции, деньги, лишь бы ты была спокойна. И что себе купит Алексей, по большому счету, значения не имеет. Маленькая квартира, большая, удообная-неудобная, меня это не интересует. Твое спокойствие – единственное, что меня волнует. Я хочу, чтобы ты не нервничала.

ЛИДИЯ.      Я не буду.

СЕРГЕЙ.      Хочу, чтобы ты избавилась, наконец, от своих комплексов. Ты ни в чем не виновата, тебе не за что себя корить.

ЛИДИЯ.      Есть. Я не уделяла сыну внимания. Никакого. После смерти Миши он, практически, был предоставлен самому себе. Я занималась чем угодно, только не сыном. Вот он, сам того не понимая, и мстит мне своим отношением.

СЕРГЕЙ.      Он тебя делает виноватой, каждый день повторяя – ты виновата, виновата передо мной. Эдак кто угодно поверит в свою вину. Не виновата, не клюй на эту удочку.

ЛИДИЯ.      Мне надо было возвратиться в Москву, чтобы понять, насколько несчастлив мой сын! Господи, я с содроганием вспоминаю!.. как он тянулся ко мне, когда учился в школе, в одиннадцать, двенадцать, даже в пятнадцать, как хотел, чтобы я была с ним рядом, чтобы была в курсе всех его дел. «Мама, почему ты не ходишь в школу?» Не хожу! Ни разу не была! Я плохо знаю, с кем он дружил, с кем враждовал, когда мы жили в Москве. Я ничего не знаю о его жизни в Берлине. Мы жили в одной квартире, Сережа. У меня просто не было никакого желания заниматься сыном, ни здесь, ни там. Я не знаю, когда он первый раз влюбился! Ничего, ничего не знаю! Кто может после этого меня обвинять? Он? Мне себя вполне хватает. Так хватает, что хоть в петлю лезь!

СЕРГЕЙ.      Лидочка!..

ЛИДИЯ.      Я не знаю, что бы со мной было, не будь ты со мною рядом.

СЕРГЕЙ.      Я всегда буду рядом с тобой.

ЛИДИЯ.      Я не хочу потерять Алешу.

СЕРГЕЙ.      Ты его не потеряешь.

ЛИДИЯ.      Не потеряю, не потеряю…

СЕРГЕЙ.      Не возвращаемся к этой теме, да? Смотри, что я принес.

ЛИДИЯ.      Что это?

СЕРГЕЙ.      Эскизы гостиницы.

ЛИДИЯ.      Так красиво…

СЕРГЕЙ.      Смотри, смотри, ничего подобного в мире нет. Кто попадет сюда хоть раз, не сможет не вернуться. За год-полтора я закончу строительство, и все это время газеты, радио, телевидение будут неустанно говорить о нашей гостинице-городе. Знаешь, кто архитектор? Смотри, это первая величина в мире, лучше него нет. Завтра начинаем переговоры…

Хлопает входная дверь.

ЛИДИЯ.      Алеша!..

Входит Алексей.

АЛЕКСЕЙ. Ты что, мать? Соскучилась? Я тоже. Безумно. Эй, где ты там? Входи, дружище. Давай-давай, не стесняйся.

Входит грязный, в лохмотьях мужчина.

ЛИДИЯ.      Кто это?

АЛЕКСЕЙ. Сюрприз. Ты разве забыла, я обещал. Немолодой, средних лет сюрприз.

СЕРГЕЙ.      Зачем ты его привел?

АЛЕКСЕЙ. Чтобы он нас развлек. Ты будешь нас развлекать?

СЕРГЕЙ.      Я вышвырну его.

АЛЕКСЕЙ. Он – мой гость. Гостей не вышвыривают и не оскорбляют… Садись.

ЛИДИЯ.         Не надо, Сережа, не надо…

АЛЕКСЕЙ. Не надо. (Нищему). Что делать будем?

НИЩИЙ.     Ну…

АЛЕКСЕЙ. Может, споешь? Я ж тебя за тем и привел. Пой песню, очень она мне понравилась.

НИЩИЙ.     Ну…

АЛЕКСЕЙ. Что?

НИЩИЙ.     Ты, это… обещал…

АЛЕКСЕЙ. Прости… Сейчас организуем… (Открывает бар. Сергею). Не возражаешь, я что-нибудь возьму?

СЕРГЕЙ.      Боюсь, эти напитки ему не подойдут.

АЛЕКСЕЙ. Я так не думаю… (Нищему). Тебя как зовут? Я его минут десять знаю, не больше, толком не познакомился.

НИЩИЙ.     Давай…

АЛЕКСЕЙ. Чего изволите?

НИЩИЙ.     Наливай.

АЛЕКСЕЙ. А ты говоришь, не подойдут. Кому-нибудь еще? Прошу. (Протягивает бокал Нищему). Что-нибудь закусить?

Нищий пьет.

НИЩИЙ.     Уф, вот дерьмо!

АЛЕКСЕЙ. Зачем же так? Еще будешь?

НИЩИЙ.     Да. А можно?

Алексей наливает.

АЛЕКСЕЙ. Должен тебе сказать, дорогой гость, вкус у тебя отменный. Это не простой Реми Мартен, особый. Так как тебя зовут?

НИЩИЙ.     (Пьет). Уф, дерьмо! Хрен тебе в спину! Зачем?

АЛЕКСЕЙ. Для беседы.

НИЩИЙ.     Для беседы – обойдемся.

АЛЕКСЕЙ. Как же нам тебя называть?

НИЩИЙ.     У меня нет имени.

АЛЕКСЕЙ. Как же ты без имени живешь?

НИЩИЙ.     Спокойно.

АЛЕКСЕЙ. А фамилия?

НИЩИЙ.     Тоже нет.

АЛЕКСЕЙ. Ну да, откуда ж ей взяться, если имя пропало. А чего не придумаешь?

НИЩИЙ.     Незачем, не нужно мне.

СЕРГЕЙ.      Я не могу слушать этот бред.

НИЩИЙ.     Чего понять не можешь – паспорта нет, и имени нет.

АЛЕКСЕЙ. Паспорта нет, понимаю. А мать? Она ведь была? Или ты из пробирки?

НИЩИЙ.     Налей, что ты цедишь по три капли?.. (Берет со стола фрукты, ест).

ЛИДИЯ.      Я принесу что-нибудь.

АЛЕКСЕЙ. Сиди, мать, сиди.

НИЩИЙ.     Твоя?

АЛЕКСЕЙ. Моя.

НИЩИЙ.     Похож. А он отец?

СЕРГЕЙ.      Не отец.

НИЩИЙ.     Похож. (Пьет). Уф, дерьмо! Болтов тебе в жопу! Хорошая штука.

АЛЕКСЕЙ. Так что с твоей матерью?

НИЩИЙ.     Кто ее знает, я уже старый, чтоб про мать вспоминать. Она про меня забыла, я – про нее.

СЕРГЕЙ.      Зачем это представление?

ЛИДИЯ.      Сережа, принеси что-нибудь.

СЕРГЕЙ.      Я его выкину.

ЛИДИЯ.      Пожалуйста. Возьми хлеб, сыр, колбасу…

СЕРГЕЙ.      Не понимаю, зачем все это?!.

Сергей выходит.

НИЩИЙ.     Годков двенадцать мне было, когда мы от нее сбежали. А братишке четырнадцать, что ли, или пятнадцать, сейчас не вспомню. Мать, поди, рада была. Об том только и мечтала. Не любила она меня, брата и того больше. А нам хорошо без нее было. Свободно.

АЛЕКСЕЙ. А где же братишка?

НИЩИЙ.     Не твое дело!

АЛЕКСЕЙ. Секрет?

НИЩИЙ.     На том свете.

АЛЕКСЕЙ. Извини.

НИЩИЙ.     Да. Я с ним беседую иногда.

АЛЕКСЕЙ. Давно умер?

НИЩИЙ.     «Умер». Давно. Накапай еще.

Алексей наливает.

Входит Сергей с тарелкой в руках. На тарелке – хлеб, сыр, колбаса, нож. Ставит тарелку на стол. Нищий отрезает колбасу, ест.

НИЩИЙ.     Хорошая колбаса. Дорогая. Вон как пахнет. Твердая слишком. Я лучше – сыру. Он помягче. Ну… будь здорова, мать. А чего она так смотрит? Чего ты? Не беспокойся, все будет хорошо. Муж у тебя, конечно… А что сделаешь? Отцов не выбирают, да? Пусть пьет, лучше станет… Я же стал. Крепкие напитки характер смягчают. (Пьет). Уф, дерьмо! Оглоблю тебе!..

АЛЕКСЕЙ. Что с братом?

НИЩИЙ.     Убил я его. Чего смотришь? Убил.

АЛЕКСЕЙ. Брата убил?

НИЩИЙ.     Сестры не было.

АЛЕКСЕЙ. Ты серьезно?

НИЩИЙ.     По пьяни. Сам не знаю, как получилось. Ну, из-за бабы, конечно, чтоб она сдохла! Сначала-то я ему треснул, он, конечно, мне тоже. Я нож схватил, пугнуть его хотел, чтоб он одумался, а он… не видал, что ли, не знаю… как-то все случайно получилось… Не убивал, а убил. Он меня простил… Я ж весь в слезах был, кричу ему – братишка. А он мне так спокойно – не бойся, не умру. Прости, братишка, кричу, не хотел! Чего, говорит, я понимаю, ты не виноват, само случилось… Да… пока до больницы доехали, он помер. Он меня простил, а я… Налей пару капель. Пусть стоит. Это ему. Я, когда выпиваю, никогда про него не забываю. Да, братишка? Всегда с ним разговариваю… простить меня прошу… любил я его очень… За всю жизнь никого так не любил… Брат он и есть брат. Никогда меня в обиду не давал. И не дает. Потому что всегда со мной. Когда совсем хреново и черти душу когтями скребут, ору тогда ему, на помощь зову! Всегда он ко мне приходит. Пей, братик, пей и слушай меня. Мы с тобой во всем мире одни – ты да я, и никто нам больше не нужен.

СЕРГЕЙ.      И зачем нам эта трогательная история?

АЛЕКСЕЙ. Да, история…

НИЩИЙ.     Ты не волнуйся, я свое отсидел.

СЕРГЕЙ.      Это еще больше трогает.

НИЩИЙ.     Что тебя может тронуть? Тебя ничем не проймешь! Трогает его! Вот когда брата убьешь, тогда поговорим.

АЛЕКСЕЙ. У него нет брата.

НИЩИЙ.     Ну так сына!

АЛЕКСЕЙ. Меня?

НИЩИЙ.     Друзей у него тоже нет, я вижу.

АЛЕКСЕЙ. Когда-то были.

НИЩИЙ.     Куда же он их подевал?

АЛЕКСЕЙ. Как-то мы без друзей обходимся. Да, мам?

НИЩИЙ.     Куда ж они у вас подевались?

СЕРГЕЙ.      Иди отсюда. Вставай, говорю!

ЛИДИЯ.      Сережа, пожалуйста!

НИЩИЙ.     Это он из-за друзей так расстроился? У меня их тоже нет, пусть успокоится. Знаешь, почему у меня нет? Потому что есть брат! У меня есть брат! А у тебя почему нет друзей?!

СЕРГЕЙ.      Встань!

Сергей хватает за шиворот Нищего, поднимает.

НИЩИЙ.     Встрепенулся! Кто у тебя есть? Он – не сын, она – не жена! Кто у тебя? Молчишь.

Сергей сбрасывает Нищего со стула.

ЛИДИЯ.      Не надо!

СЕРГЕЙ.      Ты зачем привел сюда эту сволочь?! Поразвлечься?!

НИЩИЙ.     Я же спеть обещал. Хорошо, что напомнил. Убери руки, сейчас спою. Понравится – заплатишь. Или не заплатишь, твое дело. Любимую спою. Когда ее пою, люди всегда деньги бросают. Меня бросила мать, меня бросила мать, а отца я не видел с пелён, не могу я кричать, не могу я кричать, голосок мой совсем не силен. Пожалейте меня, пожалейте меня, я один и мне нечего есть, не губите меня, пощадите меня, все грехи ваши буду я несть. Пожалейте меня, пожалейте меня, я один и мне нечего есть, не губите меня, пощадите меня, все грехи ваши буду я несть… А! А! Эй, парень, женщина, скажите ему, он мне делает больно!

СЕРГЕЙ.      Убирайся вон!

АЛЕКСЕЙ. Не надо, я сам, не надо! Отпусти, Сергей… Я провожу его… Спасибо тебе, старик, спасибо…

Алексей дает Нищему деньги. Они выходят.

ЛИДИЯ.      Что с тобой происходит, Сережа?

СЕРГЕЙ.      Со мной?! Со мной?! Ты разве не видишь, что он вытворяет?! Я не могу этого терпеть! И он не хочет, чтобы я терпел! Он каждую секунду провоцирует меня! Неужели ты сама не видишь?!

ЛИДИЯ.      Ну, при чем здесь ты, Сережа? Ах, господи, что я теперь могу сделать?!

СЕРГЕЙ.      Я не понимаю, что творится в голове этого парня, и не хочу понимать! Думаю, что ничего хорошего в его голове нет! К черту все! Лучше не вникать! Ни тебе, ни мне! Лучше, чтобы он покинул наш дом немедля! Лучше, чтобы мы с ним встречались как можно реже! Никогда ни твои, ни мои с ним встречи не заканчиваются мирно. Даже если есть видимость спокойствия, внутри он кипит так, что лучше держаться подальше.

ЛИДИЯ.      Я не выдержу всего этого, не выдержу!

СЕРГЕЙ.      Это невозможно выдержать! Кто может вынести ежеминутные издевательства, да еще такие садистски-изощренные?! Кто может вынести, когда в кровоточащие раны запихивают грязные пальцы с тем, чтобы расковырять их еще больше! Я знаю, что ты скажешь! Он не ребенок, Лидочка, он взрослый человек, и должен отдавать отчет своим поступкам. И должен знать, черт возьми, вокруг него люди, которым тоже может быть больно! Я не позволю тебя обижать! Даже твоему сыну.

ЛИДИЯ.      Господи, господи, господи!..

Входит Алексей.

АЛЕКСЕЙ. Ты так кричишь, что слышно даже на улице.

СЕРГЕЙ.      Но до тебя не достает. Ты не пробиваем.

АЛЕКСЕЙ. А ты хотел бы меня пробить? Чем? Человек лучше всего пробивается пулей.

ЛИДИЯ.      Алеша!..

АЛЕКСЕЙ. Ты что, мать? Это общеизвестный факт. Еще можно пробить ножом. Как старик своего брата. Я, кстати, тоже не понял почему, когда речь зашла о друзьях, ты так разнервничался…

СЕРГЕЙ.      Вот ключи. Уходи отсюда.

АЛЕКСЕЙ. Ключи от твоего спокойствия? Давай.

Алексей берет ключи, вышвыривает их в окно.

АЛЕКСЕЙ. Спокойствие отменяется.

ЛИДИЯ.      Что вы со мной делаете!.,

СЕРГЕЙ.      Не будь здесь твоей матери, я бы с тобой говорил иначе.

АЛЕКСЕЙ. Я даже знаю как.

СЕРГЕЙ.      Именно так.

АЛЕКСЕЙ. Это самый действенный и проверенный способ. На твоих друзьях проверенный. На тех друзьях… на компаньонах…

Сергей сильным ударом сбивает Алексея с ног. Лидия замирает.

АЛЕКСЕЙ. Тебе, мать, придется потерпеть. Надеюсь, в последний раз.

СЕРГЕЙ.      Не придется.

ЛИДИЯ.      Не смей!

АЛЕКСЕЙ. Отойди, мать.

ЛИДИЯ.      Сережа, умоляю!..

АЛЕКСЕЙ. Мать, ты никогда не задумывалась, почему из четырех подельников в живых остался только один? А ты подумай, подумай. Я раньше тоже не задумывался.

СЕРГЕЙ.      Что за бред.

АЛЕКСЕЙ. И почему-то этот один вдруг стал таким богатым. Каким-то чудесным образом все досталось ему одному. Несчастные вдовушки, конечно, получили, якобы, всю причитающуюся им долю.

СЕРГЕЙ.      Кто тебя надоумил?! «Вдовушки» получают проценты.

АЛЕКСЕЙ. От чего? От крошечной фирмы, существовавшей тогда?

ЛИДИЯ.      Алеша, что ты говоришь?!. Ты себя не слышишь!..

АЛЕКСЕЙ. Отец меня слышит.

СЕРГЕЙ.      Твой отец был моим другом.

АЛЕКСЕЙ. Деньги были твоим другом.

СЕРГЕЙ.      Тебе надо лечиться, парень.

АЛЕКСЕЙ. Мой отец!.. Мать, не говори ничего! Я мщу за отца! Ему было тридцать восемь, когда он погиб! Да, погиб, а не умер! Тридцать восемь! У меня нет доказательств, все доказательства, естественно, уничтожены, но факты…

СЕРГЕЙ.      Факты?! Ты хочешь факты?! Хорошо, я сообщу тебе их!

ЛИДИЯ.      Сережа!..

СЕРГЕЙ.      Только ты должен знать – факты штука независимая, они не реагируют на наши эмоции, зато наши чувства слишком зависимы от них. По указанию твоего отца, который был моим лучшим другом…

ЛИДИЯ.      Нет, пожалуйста!..

СЕРГЕЙ.      По его указанию были убиты два других моих друга, их я тоже очень любил.

АЛЕКСЕЙ. Ты лжешь!

СЕРГЕЙ.      Следующим должен был оказаться я.  

АЛЕКСЕЙ. Какая гнусность!

СЕРГЕЙ.      Извини, факты. Ко мне пришел исполнитель с диктофоном, на кассете был записан голос Миши, дающего подробные указания. На меня должны были напасть хулиганы, ограбить для верности и убить. Случайное убийство вследствие падения головой  на камень. А еще он рассказал, подробно рассказал, как попал в аварию Гриша, как выпал из окна Олег, слишком подробно. Кто-то перекупил этого, я так понимаю, главного исполнителя, видимо, немало заплатил за запись. Этот кто-то хотел спасти мою жизнь. До сих пор не знаю, кого благодарить.

АЛЕКСЕЙ. Неужели ты действительно думаешь, что в это можно поверить?

СЕРГЕЙ.      Я тоже не мог. И не поверил. И не сделал ни одной попытки огородить себя от верной гибели.

АЛЕКСЕЙ. Ты, ты убил моего отца! Не хочу, не могу больше слушать! Не могу!

СЕРГЕЙ.      Я не убивал твоего отца. Он умер сам.

АЛЕКСЕЙ. Умер?! Ты убил его, а теперь говоришь!.. Я не могу!!! Не могу, не могу!!!

Алексей хватает со стола нож, набрасывается на Сергея. Сергей падает, на рубашке появляется кровь.

ЛИДИЯ.      Нет, нет, нет!.. Сережа!.. Сереженька!.. Господи, что ты наделал! Что ты!..

СЕРГЕЙ.      Лидочка!..

ЛИДИЯ.      Скорую, вызывай скорую, быстрее!..

Лидия протягивает мобильный телефон, Алексей берет его, кладет в карман.

АЛЕКСЕЙ. Нет, мама, я никуда звонить не буду. Этот человек убил моего отца.

ЛИДИЯ.      Звони!

АЛЕКСЕЙ. Он убил моего отца!

СЕРГЕЙ.      Я… не убивал…

АЛЕКСЕЙ. Он не будет жить!

ЛИДИЯ.      Он не убивал, не убивал, не убивал, не убивал!.. пожалуйста!.. позвони!.. Умоляю!..

АЛЕКСЕЙ. Нет, мама.

ЛИДИЯ.      Сережа!.. Сереженька!.. Милый мой, умоляю…не надо!.. я сейчас, сейчас!..

Лидия вскакивает, хочет уйти, но Алексей не пускает ее, цепко держит за руку.

ЛИДИЯ.      Пусти! Пусти! Алеша!..

АЛЕКСЕЙ. Мама, ты никуда не пойдешь! Он умрет, потом я вызову милицию и во всем признаюсь.

ЛИДИЯ.      Пусти меня!.. Ты, ты ничтожество, ты зверь!.. отпусти меня, пожалуйста!..

АЛЕКСЕЙ. Нет.

ЛИДИЯ.      Ты не мой сын!

АЛЕКСЕЙ. Я понимаю твои чувства, но он не должен жить, он убил папу…

ЛИДИЯ.      Ты не мой сын!

СЕРГЕЙ.      Лидочка!..

Лидия бросается к Сергею.

ЛИДИЯ.      Сереженька, милый мой, не говори, пожалуйста!..

СЕРГЕЙ.      Я не убивал… ты мне веришь?

ЛИДИЯ.      Он умирает!.. Сережа!.. Нет, нет!!!

Лидия вновь вскакивает, пытается выбежать, Алексей удерживает.

АЛЕКСЕЙ. Он убил отца.

Сергею становится совсем плохо, он при смерти.

ЛИДИЯ.      Он умирает!..

АЛЕКСЕЙ. Да. Око за око.

ЛИДИЯ.      Он не убивал твоего отца! Не убивал!

АЛЕКСЕЙ. Я знаю.

ЛИДИЯ.      Я, я его убила!!! Понимаешь ты, я! Сергей сказал тебе правду! Потому что он хотел убить всех, он хотел убить Сережу!.. Уйди!..

Лидия бросается к умирающему Сергею.

ЛИДИЯ.      Милый мой, любимый, не умирай, не умирай!.. Я была и останусь твоим спасителем! И снова спасу тебя! Снова не допущу твоей смерти! Только ты мне должен помочь!.. Пожалуйста, пожалуйста!.. Сереженька!..

АЛЕКСЕЙ. Ты?!.

ЛИДИЯ.      Я, я и только я!.. Я знала о планах твоего отца, все знала!.. И не хотела допустить, еще одной смерти!.. Не хотела, чтобы погиб мой Сережа!.. Сереженька!.. Я, когда увидела тебя в первый раз, со мной сразу что-то произошло. Сама не знала что. Потом поняла. Когда тебя решили убить. А ты не поверил. Почему ты мне не поверил? Почему не поверил голосу на кассете? почему ничего не стал делать?.. Я не могла допустить!.. Сереженька!.. Не надо, пожалуйста, не умирай!.. Не умирай!..

АЛЕКСЕЙ. Ты убила отца?!.

ЛИДИЯ.      Я, я, я!!! Твой отец был мне отвратителен! Убийца! И ты, ты такой же!.. Сереженька!.. Миленький, не надо!.. не надо!..

АЛЕКСЕЙ. Как?!.

ЛИДИЯ.      Сереженька, Сереженька!.. Не уходи, не покидай меня!.. Ты убил его, ты убил его!..

АЛЕКСЕЙ. Нет!..

ЛИДИЯ.      Он умер!.. Нет пульса!.. Сережа!.. Он умер!.. Ты убийца, ты!..

АЛЕКСЕЙ. Нет!..

ЛИДИЯ.      Если б я могла, если б только могла, я бы дала тебе сильнодействующие лекарства, а потом отправила бы играть в теннис. И ты получил бы то, что получил твой любимый папочка! То, что должны получать убийцы – смерть! Сереженька!.. Сереженька!.. Я не отдам тебя никому, никому!..

Не в состоянии слышать рыданий и причитаний матери, Алексей обхватывает голову руками,

АЛЕКСЕЙ. Не могу, не могу!.. Куда я пришел? Зачем я шел? Все не имеет никакого смысла! Закончилась комедия! Я зашел в тупик! И не знаю, как из него выбраться! Не знаю, существует ли какая-нибудь другая дорога. А если существует, нужна ли она мне? Кто мне укажет эту дорогу? Кто мне поможет идти по ней?!. Я не могу один, не могу! Кто научит, как жить дальше?! Пустота. Сплошная пустота.

Где-то вдали появляется Ася.

АЛЕКСЕЙ. Ася! Ася!.. Ты пришла! Ах, господи, мне больше ничего не нужно. Лишь бы ты была рядом!.. Ты – самое светлое, что было в моей жизни! Если б не ты!.. Как хорошо, что ты снова со мною!.. Не хочу расставаться с тобой ни на секунду! Потому что только ты сможешь мне помочь, только ты поможешь разобраться во всем, только с тобой я найду спокойствие… Прости меня… Прости меня, Ася!.. Прости!.. Мамочка!.. Я знаю, я сделал что-то!.. Мамочка, я знаю! Но все равно, прости! Прости меня, моя любимая мама!.. Прощай!..

Алексей гладит сидящую на полу  Лидию, целует в голову. Свет постепенно меркнет.