Сделано в России

Спальный район на окраине города.

По улице идёт группа скинхэдов-неонацистов из десяти человек. Лица у многих скрыты масками; тяжёлые чёрные ботинки «гады», у некоторых с белыми шнурками; светлые джинсы; куртки «бомберы» с нашивками кельтского креста и другой неонацистской символики.

Пустырь рядом со стройкой. Здесь место встречи неонацистов с антифашистами.

Обе группировки выстраиваются друг напротив друга. Внешне они почти ничем не отличаются. Разминаются перед дракой.

Стоящие во главе групп подают знак, и бойцы стремительно надвигаются друг на друга. Начинается бешеная драка.

Молодые люди зверски избивают друг друга: рассечённые брови, разбитые губы, расквашенные носы. Вздыбленная земля. Звериный оскал. Раскрасневшиеся лица. Разбитые кулаки. Кровь на ботинках.

РЕЖИССЕР (выходя из-за кулис). Стоп, снято. Всё, ребятки, спасибо, спасибо.

Актёры, которые играют неонацистов и антифашистов, прекращают драку. Распрямляются, поправляя одежду, уходят со сцены.

Режиссёр выходит на авансцену. К нему походит Артур.

РЕЖИССЕР. Как тебе?

АРТУР (пожимает плечами). Даже не знаю. Вообще, ничего так. Бодренько. Как в кино.

РЕЖИССЕР. Чувствую, сейчас будет «но».

АРТУР. Но… Это всё не то. Уже давно всё не так.

РЕЖИССЕР. Что не так?

АРТУР. Да всё. Вот хотя бы взять одежду. Это полный old school. Так давно никто почти не одевается.

РЕЖИССЕР. Разве?

АРТУР. Сейчас так ходят только какие-нибудь карланы тупые. Или модники. Но большинство сейчас на casual перешли. (Показывает на свою одежду). По одежде не отличить от обычных студентов.

РЕЖИССЕР. Понимаешь, Артур, нам нужен был яркий образ. Да и  действия в фильме происходят в конце 90-ых—начале 2000-ых, поэтому…

АРТУР. Да кому интересно, что тогда было!? Сейчас  открытых столкновений стало намного меньше, но оно стало жестче. Таких стычек, как у тебя вот тут, почти нет. Мы уже не бегаем как придурки, и не пиздимся толпа на толпу. Это слишком опасно и не очень эффективно. И вообще, по-моему, в фильме не должно быть драк. Наша главная сила ведь не в умении махать арматурой.

РЕЖИССЕР. А в чём?

АРТУР. В нашей правоте! Ты на улицу выходил? С людьми когда последний раз говорил?

РЕЖИССЕР. Ну…

АРТУР. А ты пойди и поговори! И спроси, что люди думают про всех этих хачей-кавказоидов, про ниггеров, узкоглазых и прочую нерусь… Ладно. Что я тебя буду учить кино снимать?!

РЕЖИССЕР. Не, ну почему же… Мне интересно узнать твоё мнение, я поэтому и попросил тебя быть консультантом фильма.

АРТУР. Слушай, мне не консультировать, мне воевать надо. Я тебе только по старой дружбе хотел помочь, думал, ты снимаешь что-то серьёзное, а не очередную антифа-пустышку для дебилов. (Смотрит на часы). Извини, мне пора. (Оглядывает съёмочную площадку, сплёвывает). Детский сад, бля.(Уходит).

Режиссёр смотрит ему вслед, задумывается.

РЕЖИССЕР (громко). Так. Давайте-ка ещё один дубль. И побольше экшена, побольше! Мне нужно настоящее побоище, а не этот педерастический реслинг.

Идёт урок, контрольная по алгебре. Учительница с видом тюремного надзирателя наблюдает за порядком в классе. На последней парте сидит Кот. Перед ним – Мерк.

Мерк поворачивается. Разговаривают шёпотом.

МЕРК. Сделал что-нибудь?

КОТ. Нет.

МЕРК. А что ты там пишешь?

КОТ. Рисую.

МЕРК. Дай-ка глянуть.

Кот показывает тетрадь, Мерк разглядывает заинтересованно, перелистывает страницу.

МЕРК. Слушай, прикольно у тебя получается. Учился где-то?

КОТ. Да. Недолго в школу художественную ходил, в класс иконописи.

Мерк уважительно кивает.

МЕРК. Круто. Но лучше б ты в кружок математики ходил.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Меркулов, ты весь урок на меня затылком смотришь. Перестань быстро болтать! (Показывает на пустующее на первой парте место). А то сейчас у меня вот здесь на переднем месте языком болтать будешь!

Мерк с недовольным видом поворачивается лицом к учительнице.

УЧИТЕЛЬНИЦА. И ты, Котов. Вроде бы совсем недавно в класс пришёл, а уже разлагаешься там на галёрке. Стыдно должно быть вместо алгебры другой ерундой заниматься!

Большая перемена. По школьным коридорам бегают ребятишки помладше. Те, кто постарше стекаются в столовую или на улицу, чтобы покурить. Немного в стороне, у окна, стоит группа ребят – Бэн, Мерк, Лина (девушка Мерка), Соня (девушка Бэна).

МЕРК (Лине). Привет! Иди ко мне, я соскучился, мы так давно не виделись.

ЛИНА. Ага, целый урок.

МЕРК. Иногда мне кажется, что урок алгебры идёт не 45 минут, а 45 часов. Так что я не видел тебя почти двое суток.

Мерк целует Лину так страстно, что проходящая мимо учительница алгебры останавливается, чтобы сделать им замечание.

УЧИТЕЛЬНИЦА. Так, что вы тут без меня устроили публичный дом?!  А?! (Лине) А тебе как не стыдно? Ты же будешь мать будущая скоро! Тем более после таких вот поцелуйчиков!

ЛИНА. А что я сделала?

УЧИТЕЛЬНИЦА. Эх! Отвести бы вас к директору! Посмотрела бы я, как вы там бордель устроите (уходит).

ЛИНА. Задолбала она уже, что она ко мне цепляется постоянно? Коза!

БЭН. Просто она хочет Мерка трахнуть. Сегодня к нему на уроке клеилась. А теперь к тебе ревнует!

МЕРК. Пусть лучше тебя трахнет. Ты сексуальней.

Соня кивает в подтверждение сексуальности Бэна и нежно поглаживает его по спине.

БЭН. А ты, Мерк, в этом сильно разбираешься?

МЕРК. Слушай, я вообще во всём разбираюсь.

БЭН. Кроме математики.

МЕРК. Ладно, проехали. Пойдём в столовку. (Замечая Кота). Вон, кстати, идёт этот новичок, о котором я тебе говорил.

БЭН. Художник этот? Какой-то он забитый.

МЕРК. Да нормальный парень, вроде. Скромный слишком, но это поправимо.

БЭН. Зови его с нами.

МЕРК (Коту). Эй, Котов, иди сюда.

ЛИНА и СОНЯ. А мы пока по своим делам сходим.

БЭН. Может, мне с вами?

ЛИНА и СОНЯ. Сами справимся.

За столиком сидят Кот, Мерк и Бэн. Без особого энтузиазма ковыряют в тарелках.

За соседним столиком сидит Мила. Кот не сводит с неё глаз.

МЕРК. А отец твой в Чечне был?

КОТ. Да какой там в Чечне? В кабинете зад просиживает целый день, да коньячок из сейфа попивает.

МЕРК. Слушай, ты про русского офицера поуважительней.

КОТ. Это для тебя он русский офицер, а для меня — просто отец… Но, вообще, он мужик нормальный, когда трезвый. А трезвый он нечасто.

МЕРК. Конечно, запьёшь тут. До такого состояния армию довели эти жиды во власти.

БЭН. Они же целенаправленно разрушают армию.

КОТ. Кто?

БЭН. Ясное дело, кто. Жиды.

КОТ. Я в этом не разбираюсь.

МЕРК. Вот и зря. Тебе надо бы разобраться, ты же не хочешь быть в стаде. По тебе же видно, что парень ты думающий.

Бэн замечает, что Кот не сводит взгляд с Милы.

БЭН. Ты что на эту кобылу запал? Не стоит. Как друг говорю. Она с шафками путается, а с шафками путаются только отъявленные бляди.

КОТ. Шафки? А это кто?

БЭН. Типа, антифашисты.

МЕРК. Антирусские фашисты.

БЭН. Их финансируют и руководят ими хитрожопые жиды из всяких там неправительственных организаций, которые живут на гранты америкосовские. Вредители херовы. А сами шафки эти, антифа — тупое быдло, с задурманенными пропагандой мозгами…

МЕРК. Или вообще без мозгов. Как эти всякие нашисты и молодогвардейцы, и прочая кремлядь, которым платят гроши, чтобы они ходили в одинаковых футболочках, размахивали флажочками, поддерживали эту продажную власть и изображали на словах патриотизм.

БЭН. А если бы им не платили ничего, они сидели бы по домам на жопе ровно.

МЕРК. Да, и порнушку из Инета качали. Про ниггеров.

БЭН. Про геев-ниггеров… Представь, сколько кавказских членов она отсосала. (Последняя фраза хоть и обращена к Коту, но сказана так громко, чтобы было слышно и за соседним столиком).

Мила встаёт из-за стола, и, не обращая внимания на разговор, выходит из столовой.

МЕРК. Тьфу, Бэн, что у тебя за манера про всякую гадость за столом говорить, вечно аппетит перебиваешь.

БЭН. Ты сам про ниггеров начал.

МЕРК. Должен же быть предел! Короче, Кот, брось ты это дело. Не трать время на эту курицу. Мой тебе совет.

Кот провожает взглядом Милу и кивает Мерку.

Мерк и Кот идут по улице.

МЕРК (говорит со спокойствием уверенного в своей правоте человека, без особой страсти, без истерики). Пойми, Кот, то, чего мы добиваемся — это очень простая вещь: создание национального государства. То есть такого государства, которое создано русскими людьми для себя, понимаешь, для своей защиты. Посмотри на улицы, страна заселяется иммигрантами с юга, в основном, с Кавказа. Власть просто замещает русских людей на многоязычную смесь из всяких чурок. С этим надо что-то делать. Согласен?

КОТ (пожимая плечами). В принципе, да.

МЕРК (постепенно переходит на заученные фразы, но по-прежнему говорит спокойно и убеждённо). Всех, кто считает себя русским, всех, кто не хочет смешиваться и растворяться в черной массе азеров, чеченов и прочих хачей, такое положение дел не устраивает. Мы просто хотим жить на русской земле без кавказоидов на улицах и без евреев во власти. Мы стоим у последней черты, за которой есть только смерть. Русский народ уничтожают — водкой, наркотиками, медициной, нищетой, преступностью… Русские вымирают. Наша цель одна – выживание русского народа. Тысячи, десятки и сотни тысяч русских людей готовы вступить в борьбу для достижения этой цели, когда поймут, что они могут что-то сделать.

КОТ. А что-то можно вообще сделать?

МЕРК. Сделать можно многое! Речь не идёт о какой-то там пропаганде, о влиянии на массы или о продвижении в политику, во власть — на войне нет места демагогии и политиканству. Общество, в принципе, нас поддерживает. Но нам не нужна никакая поддержка со стороны государства или общества. Мы — воины, солдаты. А солдат берёт автомат и стреляет, а не митингует на улице или принимает тупые законы в парламенте. Речь идёт о войне. Мы обязаны сражаться! Тысячи русских людей уже сражаются за своё национальное государство. Скоро я покажу тебе некоторых из этих людей.

КОТ. С кем сражаться?

МЕРК. Как с кем? Чёрные бандиты, наркоторговцы, евреи-правозащитники, продажные менты, гомосексуалисты, толерантные пиздоболы, коррумпированные чиновники – это болезнь общества. А мы — лекарство. Вылечить общество можно только насилием. Согласись, что невозможно наказать преступника без применения насилия. Но при этом для насилия должна быть очень серьёзная причина. Например, ты готов применить насилие, чтобы защитить того, кого любишь? Или чтобы отомстить за друга, например?

КОТ. Да.

МЕРК. Вот видишь! Мы, патриоты, любим Россию – и защищаем её как умеем и как считаем нужным и должным… Как сражаются на войне? Истребляют противника, другого не дано.

КОТ. Истреблять – в смысле убивать?

МЕРК. Да.

КОТ. Предлагаешь всех убить?

МЕРК. Зачем всех? Нет, всех убивать не нужно. Нужно уничтожить один-два процента от общей численности врагов. У каждого чёрного обязательно убьют отца или сына, двоюродного брата, дядю друга или ещё кого-нибудь. И они поймут, что здесь им делать нечего и вернутся в свои аулы.

КОТ. Но убийство – это грех.

МЕРК. А ты помолись за наши грехи… Вот, мы пришли. Подожди здесь, сейчас я тебя познакомлю с одним важным человеком. Ровный пацанчик, к тому же настоящий патриот.

В тренажёрном зале Артур делает жим лёжа. Мерк стоит рядом.

МЕРК. Слушай, он хороший парень, честный, неглупый, русский, православный. Иконы пишет. А отец у него – офицер.

АРТУР. И что ты от меня хочешь?

МЕРК. Я думаю, что его надо к нам подтянуть.

АРТУР. У нас уже сформирована бригада.

МЕРК. Можно ведь сделать ещё одну. Мы будем действовать втроём – я, Бэн и Кот.

АРТУР. Кот?

МЕРК. У него фамилия Котов, а мы зовём его Кот.

АРТУР. За инициативу хвалю, но молоды вы ещё, чтобы втроём действовать. И опыта у вас не достаточно.

МЕРК. Я же не говорю, что прямо сейчас. Но ты просто хотя бы посмотри на него, познакомься.

АРТУР. Хорошо, посмотрю.

МЕРК. Он сейчас здесь. Там на улице ждёт. Позвать?

АРТУР. Зови.

МЕРК. Спасибо.

Мерк выбегает. Артур заканчивает упражнения, неспешно поднимается.

Входят Мерк и Кот. Артур жестом показывает Мерку выйти.

АРТУР. Здравствуй, Кот. Я — Артур.

КОТ. Здравствуй, Артур.

После рукопожатия Артур подходит к шкафчику и достаёт оттуда саблю.

АРТУР. Вот купил вчера. Пощупай, сталь хорошая. А? Как тебе? Ничего да? Их для этих придурков продают. Ну, знаешь, тех, что в лесу в доспехах рубятся? Как их? Реконструкторы. Вот клоуны. Эти сабли тупыми продают, чтобы эти дауны головы себе не поотрубали случайно. А я заточил саблю, ты только послушай. (Резким движением рассекает саблей воздух). Песня. Наверное, у меня среди предков донские казаки были. Усы что ли отрастить? И чубчик кучерявый… Да ты не тушуйся. Что стеснительный такой? На вот попробуй саблей рубануть. Вон манекен в углу стоит.

Кот берёт саблю, неумело тыкает в манекен.

АРТУР. Эх ты, д’Артаньяна насмотрелся что ли? Как ты рубишь? А вот наши прадеды могли на скаку врага разрубить от макушки до седла. Только представь!.. Дай-ка мне инструмент.

Артур берёт саблю и ловко срубает манекену «голову».

АРТУР. Во! Ну ладно. Давай к делу… Ты с парашютом когда-нибудь прыгал?

КОТ (слегка удивлён перемене резкой темы разговора). Н-нет.

АРТУР. Сможешь разобрать и собирать автомат Калашникова?

КОТ. Да, конечно, смогу. Меня отец учил.

АРТУР. Это хорошо. Ради друга, чтобы спасти его, мог бы ты жизнью рискнуть?

КОТ. Ради друга, да, мог бы.

АРТУР. В экстремальные ситуации попадал когда-нибудь?

КОТ (задумывается). Да.

АРТУР. В какие, например?

КОТ. Пару лет назад на Алтае в горах был, мы заблудились, а потом я в яму провалился. Спасибо ребятам, вытащили.

АРТУР. Говоришь, заблудились? Плохо ориентируешься на местности?

КОТ (пожимает плечами). Да, вроде неплохо. Просто горы… Я там первый раз был.

Артур убирает саблю обратно в шкафчик, достаёт оттуда лист бумаги и карандаш.

АРТУР. Сможешь план местности нарисовать?

КОТ. Смотря какой местности.

АРТУР. Нарисуй путь отсюда до метро.

КОТ. Я плохо город знаю…

АРТУР (даёт Коту лист бумаги и карандаш). Рисуй.

Кот быстро рисует план, протягивает рисунок Артуру. Тот остаётся доволен.

АРТУР. Нормально. Говорят, ты – художник?

КОТ. Занимался в художественной школе. Но я не настоящий художник, мне ещё учиться и учиться.

АРТУР. Мерк сказал, ты иконы пишешь.

КОТ. Пытаюсь.

АРТУР. И что ты потом с ними делаешь?

КОТ. В каком смысле?

АРТУР. Ты эти иконы продаёшь или что? Вешаешь на стену и молишься? Даришь церкви или там детскому приюту какому-нибудь?

КОТ. Ничего я с ними не делаю.

АРТУР. Но для чего-то же ты их пишешь?

КОТ. Ни для чего. Я просто пишу, а результат меня не очень-то волнует. Главное, чтобы это шло от души, искренне.

АРТУР Ясно. Продолжим. (Протягивает Коту верёвку). Завяжи такой узел, чтобы я не развязал.

Кот завязывает. Артур легко развязывает узел, завязанный Котом, недовольно качает головой, затем сам завязывает морской узел.

АРТУР. Вот так надо. Учись! Ты хороший парень, думаю, мы с тобой сработаемся. Ты как думаешь?

КОТ. Думаю, сработаемся.

АРТУР. У меня остался последний вопрос. Только отвечай на него быстро, не задумываясь. Понял?

КОТ. Да.

АРТУР. Представь ситуацию. Ты можешь спасти или одного русского, или десять кавказцев. Ты спасёшь русского или тех, кого больше?

КОТ. Я спасу русского.

АРТУР. Хорошо. Молодец. Будем считать, что предварительную проверку ты прошёл удовлетворительно. Иди, позови Мерка.

Артур на прощание пожимает руку Коту.

АРТУР. Тебе подкачаться не помешает.

Мерк, Бэн и Кот идут по улице, подходят ко входу в клуб.

МЕРК. Схема была такая. Дали рекламу, типа, срочно продаём по заниженной цене автомобиль.

БЭН. Гнилую «шестёрку», как раз как хачи любят.

МЕРК. Пипец, что началось. Ты не представляешь, сколько звонков было! По акценту сразу понятно, когда звонит чурка. Если наш звонит, то говорили, что машина уже продана. Короче говоря, за два дня мы получили почти три десятка потенциальных хачей-покупателей, готовых приехать за дешёвой «шохой» в любую точку вселенной.

БЭН. Главное было хорошо подготовиться. На «Юноне» купили мобилу бэушную и симку без оформления. Дали объяву в газете бесплатных объявлений. Знаешь, там бланки такие есть, вот вырезали бланк, заполнили и опустили в ящик.

МЕРК. Это фигня, дело техники. Главное, было выбрать место встречи. Мы встречали хачей на выборгской трассе. А потом отвозили на место казни в лесу. Там же их и закапывали. 

БЭН. Главное, заранее выкопать ямы. Иначе слишком долго с трупами возиться придётся.

МЕРК. Да. У нас там хорошее местечко, много ямок заготовлено.

БЭН. Мы этот номер проворачивали уже трижды. 7 ямок — 7 трупов.

МЕРК. Какова мораль сей басни? Преимущество в войне с любым противником получает не самый сильный, не тот, у кого больше оружия и численность армии, а тот, кто умнее, тот, кто опережает врага хотя бы на полшага.

КОТ. Куда мы, кстати, идём, хотелось бы знать.

МЕРК. На концерт к антифа.

КОТ. Зачем? Мы же вроде как…

МЕРК. Это твоё задание от Артура.

КОТ. И что я там должен делать.

МЕРК. Ты там должен не обосраться.

БЭН. Тебя закидывают во враждебную среду – это обычная практика у Артура.

МЕРК. Запоминай щи своих врагов, скоро ты будешь разбивать их. А то эти шафки слишком активизировались, пора им показать, кто в городе главный.

БЭН. Мерк, ты только не вздумай там зигануть!

Мерк протягивает охраннику на входе флаерсы, и все трое входят внутрь.

Хардкор-группа выступает не на возвышении, а на одном уровне со слушателями. Но отсутствие сцены не мешает музыкантам и некоторым рьяным слушателям заниматься диким «стейдж дайвингом». На концерте творится обычный адский слэм.

Скучающие Бэн и Кот стоят возле стойки бара и рассматривают девушек. К ним подходит Мерк.

КОТ. Ты что так долго?

БЭН. В сортире в теннис смахнулся что ли?

МЕРК. Мля, только в теннис и остаётся. Кочерги одни.

БЭН (соглашаясь, кивает). Шлак вообще.

МЕРК. Теперь понятно, почему шафки так рьяно защищают пидарасов.

БЭН. С такими бабами в окружении только два выхода – повесится или стать пидором.

МЕРК. Кот, а ты как?

КОТ. Нормально. Музыка только не очень.

МЕРК. Прямо скажем, говно музыка.

БЭН. И люди тоже не очень.

МЕРК. Так хочется кому-нибудь морду набить, хотя вроде бы и не за что.

БЭН (потирая кулаки). Было б за что…

В этот момент Кот замечает в толпе Милу. Она в слэме не участвует, а весело беседует с какими-то парнями и девушками по внешнему виду анархистами.

Мила тоже замечает Кота. Кот машет рукой Миле. Она отвечает тем же.

КОТ (Бэну и Мерку). Я отойду ненадолго.

Один из собеседников Милы, Борг, подозрительно смотрит на Кота.

БОРГ. Что за карлан?

МИЛА. Это одноклассник мой.

Мила продирается сквозь топу, подходит к Коту.

МИЛА. Привет.

КОТ. Привет. Я…

МИЛА. Ты как здесь?

КОТ. С дру… Да так просто. Решил вот зайти, музыку послушать.

МИЛА. И как тебе музыка.

КОТ. Очень даже. Жаль, здесь нет медленных танцев. Медленные танцы сближают коллектив! А тебя как зовут, я даже и не знаю.

МИЛА. Мила.

КОТ. Прекрасное имя.

МИЛА. Нравится?

КОТ. Да, очень.

КОТ. А меня друзья зовут Кот.

МИЛА (потягивает руку). Привет, Кот. (Тут Мила замечает Мерка).

Подожди, а ты с ним пришёл?

КОТ. Мила, может, пойдём на улицу. Здесь шумно.

МИЛА. Да вы, ребята, совсем отмороженные что ли? Его же здесь узнать могут!

КОТ. Кто?

МИЛА. Я, например. Так ты пришёл сюда с этим фашистом?! О чём ты думал? Вас здесь насмерть забьют, если его узнают.

Кот пытается аккуратно подвинуть Милу к выходу.

КОТ. Мила, пойдём на улицу. (Жестами показывает Бэну и Мерку, чтобы те шли к выходу).

К Миле и Коту подходит Борг.

БОРГ. Слышь, одноклассник, ты что делаешь?

КОТ. Пытаюсь девушку увести.

БОРГ. Шустрый. Иди-ка возьми мне вискаря с колой, раз такой шустрила.

КОТ (тыкает пальцем в высокого крепкого парня, стоящего рядом). Вон этого колдыря попроси. Он тут на побегушках.

БОРГ (Миле). Какой дерзкий пацанчик! А по виду и не скажешь. Прямо маменькин сыночек.

МИЛА. Да он под коксом просто. Гонит. Не обращай внимания.

БОРГ. Понятно. То-то, смотрю, у него взгляд мутный. Ну и одноклассники у тебя!

МИЛА. А что тебе мои одноклассники?

БОРГ. Да что вы все такие нервные?Придётся самому вискаря купить.

МИЛА (Коту). Пойдём отсюда.

Теперь уже Мила тянет Кота к выходу.

КОТ. Подожди, я с друзьями…

МИЛА. Да оставь ты их!

КОТ. Не могу.

Кот продирается через толпу к Мерку и Бэну.

КОТ. Слушайте, здесь девчонка из параллельного класса. Мила.

МЕРК. Видели эту шафку.

КОТ. Она тебя тоже, и она может сказать кому-нибудь, кто ты такой. Здесь небезопасно, надо сваливать.

МЕРК. Слушай, ты что уже обосрался?

КОТ. Мерк, я просто соблюдаю осторожность. Это же глупо здесь оставаться и рисковать здоровьем, а, может, даже жизнью. Ради чего?

МЕРК. Уходи, если боишься.

КОТ. Я не боюсь, просто я не понимаю, зачем нам здесь оставаться.

БЭН (Мерку). А он ведь прав. Мы сюда сходили, задачу выполнили, Кот прошёл проверку, мы можем уходить.

МЕРК. Да идите вы оба к чёрту, слабаки. А я пойду слэмится.

Мерк с разбегу врезается в толпу танцующих. Кот следует за ним, пытается вытащить Мерка из толпы. Но тот не даётся, грубо отталкивает Кота.

Кот падает на какого-то парня из толпы. Этот парень тоже толкает Кота. Кот набрасывается с кулаками на Мерка. Начинается всеобщее месилово.

Крепкие ребята из охраны, выводят сцепившихся Мерка и Кота. Бэн безуспешно пытается их разнять. На улице оба успокаиваются.

КОТ. Я думал, мы — друзья.

МЕРК. Слушай, извини, Кот. (Протягивает Коту руку). Я был неправ.

КОТ (пожимает руку Мерка). Я ухожу. (Уходит).

БЭН. А хорошо он тебя приложил.

МЕРК (трогая разбитую вспухшую губу). Да. Хороший парень, боевой.

Набережная Невы недалеко от клуба. Спуск к реке. Мила стоит одна и смотрит на отражение луны в воде.

К Миле подходит Кот.

КОТ. Вот ты где.

МИЛА. О, Господи. Что у тебя с лицом?

КОТ. До свадьбы заживёт. А что ты такая грустная?

МИЛА. Да просто так, настроения что-то нет.

КОТ. Не хочешь прогуляться немного. Показать мне город.

МИЛА. Ладно, пойдём, хотя экскурсовод из меня никудышный.

Некоторое время молодые люди идут молча. Кот робко пытается взять Милу за руку.

МИЛА. Слушай, Кот. Зачем ты спутался с этим фашистом Мерком?

КОТ. Я почти месяц в этой школе проучился, и для всех я словно пустое место. А он единственный, кто со мной заговорил, познакомил со своими друзьями, отнёсся ко мне нормально.

МИЛА. Но Мерк, он же с этими тупыми фашистами.

КОТ. И вовсе они не фашисты, и не тупые.

МИЛА. Они всех ненавидят, по-моему, это тупо.

КОТ. Почему ты решила, что они всех ненавидят!? Не всех! Они ненавидят всяких чурок, жидов, гомиков. В общем, как любой нормальный русский человек.

МИЛА. Неужели ты не понимаешь, какая это всё чушь?

КОТ. Не хочу я про это говорить. Когда я с тобой, мне всё кажется таким далёким, будто не со мной это. (Кот густо краснеет. Мила улыбается).

Они останавливаются и молчат. Их взгляды говорят лучше всяких слов. Их молчание прерывает Турист.

ТУРИСТ. Это Дворцовый мост?

МИЛА. Да.

ТУРИСТ. А когда Дворцовый мост разводить будут?

МИЛА (недовольно). Понятия не имею.

ТУРИСТ. А Троицкий?

Кот поворачивается к Туристу, демонстрируя свою побитую физиономию.

ТУРИСТ. Тоже не знаете? Вот и хорошо. (Поспешно уходит).

МИЛА. Как я ненавижу этих сумасшедших туристов, которые выгуливают свои фотоаппараты.

КОТ. Вот видишь, оказывается и ты не всех приезжих любишь.

МИЛА. Давай лучше свернём с набережной туда, где поспокойней.

Около дома Милы.

МИЛА. А я вот тут живу.

КОТ. Хорошее местечко. Напротив собора прямо. Удобно ты устроилась. И школа недалеко.

МИЛА. У меня из окна эту церковь видно.

КОТ. Здорово. А у меня на какую-то помойку вид.

МИЛА. Знаешь, я с детства привыкла думать, что бог живёт именно там. В этой церкви. Когда я делала что-то плохое, я всегда боялась зайти в свою комнату и посмотреть в окно. Мне было стыдно смотреть в окно на бога. Глупо да?

КОТ. Нет. Вовсе не глупо.

МИЛА. Глупо, я знаю. (Пауза). Я до сих пор часто разговариваю с этим собором. Мысленно.

КОТ. О чём?

МИЛА (пожимает плечами). Обо всём, что меня волнует. В детстве просила, чтобы мне подарили щенка, чтобы мама выздоровела. Потом благодарила за какие-то свои успехи по учёбе, просто делилась мыслями, рассказывала о своих грехах, как на исповеди. Какие-то желания загадывала, давала обещания. Это был мой ЖЖ, в котором сообщения мог слышать только бог. Вот только я не люблю заходить внутрь. Почему-то мне там не нравится.

КОТ. А я помню, как в детстве меня отец повел в какую-то старинную церковь в Суздале. И там я впервые увидел иконы, и так мне почему-то захотелось самому их воспроизвести. Даже не понимаю, откуда это во мне? Зачем вообще отец повёл меня в церковь? Он ярый атеист и терпеть не может церкви и попов, и все их обряды. Наверное, просто завёл сына посмотреть на достопримечательность.

МИЛА. Ты так говоришь про него… У тебя какие-то напряги с родителями?

КОТ. Нет, напрягов нет. Маму я люблю. Самое страшное для меня — это увидеть, как она плачет из-за меня. А с отцом даже не знаю. Он вообще у меня мало с кем ладит. Вот его и переводят постоянно из города в город. Где мы только не жили — и на Урале, и в Сибири, и в Ставрополье, и в Карелии. Как цыгане, блин.

МИЛА. Везёт тебе, страну повидал. А я вот как тут в Питере родилась, так и не уезжала никуда и никогда.

КОТ. Это тебе везёт! У тебя есть родной город. А я нигде дольше двух лет подряд не жил. И не знаю, где моя Родина. Никогда не был там, где родился.

МИЛА. Я хотела бы повидать страну, а сама всю жизнь на одном месте живу, а ты всю жизнь только и делаешь, что переезжаешь, а хотел бы жить на одном месте.

КОТ. Всегда так, хотим того, что недоступно. И не ценим то, что есть.

МИЛА. Я, если честно, тебя считала каким-то слишком забитым, застенчивым. Тупым даже, казалось, что ты двух слов не можешь связать. А ты оказался очень милый, славный.

КОТ (покраснев). Ты тоже оказалась очень милая и красивая.

МИЛА. Меня дома не ждёт никто. Отец – в командировке, мать – на даче.

КОТ. Меня тоже никто не ждёт.

Утро. Комната Милы. Кот уже проснулся, лежит в кровати и разглядывает спящую Милу, на которую падает утренний свет из окна.

Мила просыпается.

МИЛА (с улыбкой). Что ты делаешь?

КОТ. Смотрю на тебя.

МИЛА. Зачем?

КОТ. Изучаю. Хочу знать каждую частичку тебя, каждый миллиметр. Ведь это всё ты.

МИЛА (игриво). А со спины ты уже смотрел?

КОТ. Нет, пока. А у тебя там есть что-то интересненькое? (Переворачивает Милу со смехом). Сейчас посмотрим.

Кот нежно целует Милу.

Кот встаёт и подходит к окну, смотрит на собор.

КОТ. Мила, иди сюда. Только накинь что-нибудь.

Мила встаёт, одевается и подходит к Коту.

КОТ. Говоришь, там живёт бог?

МИЛА. Не смейся надо мной.

КОТ. Я не смеюсь, я серьёзно. Перед богом хочу назвать тебя своей женой. Если ты согласна, конечно. В радости и в печали, в богатстве и бедности…

МИЛА. Я… так скоро?

КОТ. А чего ждать?

МИЛА. Да, конечно. Я согласна стать твоей женой.

КОТ. И я согласен.

МИЛА. А тебя никто и не спрашивает.

Поцелуй. В этот момент звонит телефон.

КОТ. В самый неподходящий момент.

МИЛА. Это твой?

КОТ. Угу. Интересно, кто это? Родители, наверное, волнуются.

МИЛА. А сколько сейчас время?

КОТ. Часов девять. (Пытается отыскать свой телефон). Да где же он? (Наконец, находит. Говорит в трубку). Да!… Что?… Как?…Где ты?… Сейчас буду.

МИЛА. Кто звонил? Что случилось? На тебе лица нет.

КОТ. Это Бэн. Мерка порезали.

В тренажёрном зале.

На стене фотография улыбающегося Мерка, перед ней горит свеча. Артур остервенело лупит боксёрскую грушу. Бэн изучает папки с фотографиями. Это картотека с данными на антифашистов.

В зал вбегает Кот.

КОТ. Бэн! Артур! Что случилось?

АРТУР. Почему ты ушёл с концерта вчера?

КОТ. Мы вместе вышли. Все втроём.

АРТУР. А потом?

БЭН. Что потом?

АРТУР. Куда вы пошли потом?

КОТ. Я ушёл… домой, а Бэн и Мерк остались около входа в клуб.

АРТУР. Почему ты их оставил?

КОТ. А я им нянька что ли?

АРТУР. Друзей так просто не бросают.

КОТ. Да что с Мерком случилось-то?

БЭН. Зарезали его. Умер от потери крови.

КОТ. Как это было?

БЭН. Когда ты вчера ушёл, Мерк захотел вернуться в клуб.

КОТ. Зачем?
БЭН. Не знаю, просто бзик какой-то на него нашёл. Охранники его не пустили. Тогда он зиганул и с криком «Слава России» расхерачил охраннику физиономию. Тут нас начали бить. А потом какой-то парень, не охранник, выхватил нож и пырнул Мерка. Потом они все перепугались, началась какая-то суматоха, а я убежал. И оставил там Мерка…

АРТУР. Только нюни не распускай. Ты ничего не мог сделать. Мерк сам виноват.

БЭН. Вот сейчас по картотеке ищу этого парня, который Мерка порезал.

КОТ. А ты видел убийцу?

БЭН. Я не уверен, их там много было, но вроде бы видел.

Бэн продолжает листать картотеку.

КОТ. И что теперь делать? Артур, что делать?

АРТУР. Сесть и успокоится.

Кот подходит к фотографии Мерка. Долго на неё смотрит.

БЭН. Нашёл! Вот он!

АРТУР. Ты уверен?

БЭН. Да. Я эту рожу из тысячи узнаю!

Кот подбегает к Бэну, выхватывает папку у него.

Затем так же быстро Кот выбегает из тренажёрного зала. Бэн пытается догнать Кота. Артур останавливает Бэна.

АРТУР. Оставь его. Пусть бежит.

Кот сжимает папку в руках.

КОТ. Так, адрес этот. Вот его дом… Номер квартиры…

Подбегает к подъезду, металлическая дверь закрыта. Кот беспорядочно нажимает на все подряд кнопки домофона. Всё это бесполезно.

Кот в отчаянии садится на скамейку, смотрит на фотографии в папке.

В этот момент из подъезда выходит Борг. Их взгляды встречаются. Борг останавливается, чтобы закурить.

БОРГ (Коту). Что смотришь, придурок? (Уходит).

Кот выдерживает паузу, встаёт со скамейки и идёт следом за Боргом.

Акция антифашистов.

На глубине сцены девушка с газетой в руках. Читает текст их газеты.

ДЕВУШКА. Следователи установили, что 29 сентября примерно в 09.50 утра на члена одной из Санкт-Петербургских антифашистских организации Банникова, известного также как «Борг», совершено нападение.

Сцена неожиданно заполняется молодыми людьми в масках, скрывающих их лица.

ДЕВУШКА. Нападавший подкараулил антифашиста у выхода из подъезда дома, а затем напал, нанёся ему несколько ударов тупым предметом, предположительно, камнем, в область головы и грудной клетки. АНТИФА (хором и вразнобой). «Анти-фа! Анти-фа! Анти-фа!», «Фашизм не пройдёт»,

Люди в масках жгут файеры, несут баннеры с перечёркнутой свастикой и антифашисткими лозунгами.

ДЕВУШКА. В 11 часов утра того же дня Банников скончался в больнице, не приходя в сознание. В настоящее время оперативники изучают запись, сделанную одной из камер наружного наблюдения в районе места происшествия. Видеозапись может оказать существенную помощь в розыске убийцы.

АНТИФА (хором и вразнобой).  «Смерть фашизму», «Скинхэды против нацизма», «Анти-фа! Анти-фа! Анти-фа!».

Антифа стремительно проходят по залу, выходят на сцену. Затем этот ураган скрывается за кулисами.

В маленькой комнатушке на обшарпанном диване сидит Кот.

В комнату входит Бэн.

БЭН. Кот, ну ты навёл шороху. Менты тебя ищут. Шафки ищут. Родители твои ищут. Менты по камерам наружного наблюдения твою физиономию срисовали. Но Артур тебя отмажет, не волнуйся. У него есть подвязки, где надо. (Кладёт руку на плечо Коту). Ты теперь наш герой.

КОТ. Ваш герой? Бэн, я не герой. И я не ваш.

БЭН. В смысле не наш?

КОТ. Я убивал не антифашиста. Меня все эти игры в фашистов и антифашистов просто бесят. Чушь это всё! Я мстил за друга. За того, кого считал другом.

БЭН. Да, Мерк всем нам был другом.

КОТ (не слышит слов Бэна, погружён с свои мысли). Знаешь, что я понял, Бэн? Каждый человек живёт в каком-то своём мире. У всех вокруг есть какой-то свой собственный мир, своя жизнь, свои воспоминания, свои надежды, свои желания. Эти люди проходят мимо меня с какими-то своими заботами, очень важными для них заботами, а я для них — вообще словно не существую, или существую в какой-то другом измерении. Если я остановлюсь и крикну: «Эй, меня разыскивают за убийство. Я убил человека!», они просто мимо пройдут, не обратят внимания. Но, может быть, кто-то остановится и скажет: «Ты убил человека? Здорово, молодец. Но, слушай, сейчас в “Максидоме” большие скидки, а у меня дочь как раз ремонт делает, так что извини, мне надо бежать». Или скажет: «Ты — убийца? Это ещё что, это ерунда! Вот у меня шеф — такой мудак, заставляет по субботам работать, представляешь? Плевать он хотел на трудовой кодекс. Это похлеще какого-то там убийства, которое меня вообще никак не касается».

БЭН. Да ладно, брось ты это, дружище, не грузись. У меня после первого убийства тоже дерьмово на душе было. Убивать – это чертовски страшно. Свой первый труп ты будешь помнить всегда. Я тоже помню. Самое поганое то, что война, которую мы ведём, на ней нет места жалости и рассуждениям о чести. Здесь нельзя выйти и, как чёртов Пушкин с Дантесом драться на пистолетах с соблюдением всех долбанных церемоний. Чтобы уничтожить сотню чурок, нужно убивать из-за угла, со спины, незаметно и не оставлять врагу ни единого шанса.

КОТ (со злостью). И как? Привык убивать исподтишка?

БЭН. Кот, я что-то не пойму. Что за наезды? Возьми себя в руки.

КОТ. Ладно, забудь. Я вообще не об этом хотел поговорить. Что там с Милой? Что про неё слышно?

Бэн не отвечает.

КОТ (взволнованно). Что такое? Почему ты молчишь? Ты её видел?

БЭН. Да, видел. Она приходила к нам на точку.

КОТ. На точку? Зачем?

БЭН. Спрашивала про тебя.

КОТ. Что вы ей сказали?

БЭН. Ничего. Никто не должен знать, где ты.

КОТ. Но ты что-то скрываешь. Что ещё?

БЭН. Артур сказал, что она может нас выдать шафкам. Ведь ты убил её брата. И мы…

КОТ. Что? Брата?

Бэн смотрит на Кота и опускает глаза.

КОТ (сам себе). Да. Я же видел их вместе на том концерте. Конечно, это её брат. (После паузы). Господи, зачем я ей такой нужен? Мало того, что убийца, так ещё и убийца её брата… (После паузы, Бэну). Что вы с ней сделали?

БЭН. Ничего. Пока ничего. Когда она приходила, Артура не было, я её просто отпустил. А что я мог сделать? Прирезать её там что ли? Но теперь Артур объявил на неё охоту. И думаю, он её в покое не оставит.

КОТ (задумавшись). Я должен ей помочь. Знаешь, что мне сказал как-то Мерк? Вылечить наше общество можно только насилием. Да, Мерк лечил общество. Только вот лечил не от той болезни. Ошибочный диагноз.

БЭН. Кот, ты что затеял? Ты меня пугаешь.

Кот пытается выбежать из комнаты.

БЭН. Стой. Тебе нельзя выходить!

КОТ. Я должен её защитить. А ты, беги, Бэн. Беги, пока не поздно!

БЭН. Бежать? Зачем?

КОТ. Не зачем, а куда. Подальше отсюда.

Опять тот же тренажёрный зал. Артур делает жим лёжа.

В зал вбегает Кот.

АРТУР. Кот? Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе не высовываться. Ты нас подставляешь!

КОТ. Ты видел Милу?

АРТУР. Что? Какую на хер Милу? Ты что несёшь, придурок?! Я тебе сказал, сидеть на квартире и не высовываться. Ты что творишь, блядь?

КОТ. Ты ей ничего не сделал?

АРТУР. Кому?

КОТ. Моей жене!

АРТУР. Ты совсем свихнулся? Какой жене? Этой антифа-бляди что ли? Она тебе не жена.

КОТ (хватает Артура за грудки). Не смей…

Фразу Кот закончить не успевает, потому что Артур легко, как младенца, кидает его в угол.

АРТУР. Ты на кого руку поднимаешь, карлан?

КОТ (поднимается, утирая кровь из разбитого носа). Что с ней?

АРТУР. Здесь я вопросы задаю. Я тебя спрашиваю, ты зачем вылез из квартиры?

КОТ. Когда Мерк привёл меня сюда в первый раз, ты задал мне несколько вопросов. Последний вопрос был про то, кого я спасу, 10 кавказцев или одного русского. (Подходит к шкафчику, где хранится сабля Артура). Я тогда ответил, что одного русского. Я так сказал тогда, потому понял, что ты именно это хочешь от меня услышать. Я думал, что среди вас найду друзей… Но со мной уже кончено, я – убийца. Но сейчас я могу спасти одного человека. Русского человека. Мою жену. И я сделаю это. И ты меня не остановишь!

АРТУР (с насмешкой). И как ты её спасёшь?

КОТ (смотрит на часы). Думаю, что через пару минут здесь будет милиция. Я планирую тебя им сдать. И сам сдамся.

АРТУР. Что?

КОТ. Я позвонил в милицию и всё им рассказал.

Артур прыгает к Коту. Но Кот успевает выхватить из шкафчика саблю, и Артур натыкается на острую холодную сталь.

По инерции Артур наваливается на Кота, и они оба падают на пол и продолжают борьбу.

Артур слабеющими руками душит Кота.

Заседание суда.

Конвоиры вводят в зал Кота — холодный бесстрастный взгляд, бледное лицо, прямая спина.

С Кота снимают наручники. Он выходит на авансцену.

В этот момент Кот замечает в зале Милу. Их взгляды встречаются, и на секунду Кот смягчается, теплеет. Он видит слёзы на глазах Милы.

Кот опускает глаза. Сжимает кулаки. Он только сейчас принимает окончательное решение.

Ломающимся и дрожащим голосом он начинает монолог. К концу монолога голос становится громче, звучат пафосные нотки, переходящие в истерику.

КОТ. Я поклялся в том, что буду верой и правдой служить и бороться до последней капли крови, и сделаю всё, что требуется для победы русских националистов в моей стране. Я обещал хранить вверенную мне тайную информацию о соратниках, о проведённых и планируемых операциях. И я свою клятву не нарушу. Да, мы совершили множество операций, в результате которых нами были уничтожены более двух десятков врагов. Я говорю об этом без сожаления и без гордости. Мы делали это не ради личной выгоды, не ради денег и славы, мы делали это ради России. Пусть нас Россия за это осудит. (Вскидывает руку в «римском» приветствии, демонический блеск в его глазах). Слава России!

В зале суда поднимается ропот. Судья призывает к порядку. Кот замечает, как Мила встаёт со своего места и покидает зал суда. Дело сделано.

АДВОКАТ (вскакивает). Ваша честь, подсудимый наговаривает на себя. Хочу напомнить, что следствие даже не подтвердило, что он вообще был членом неонацистской организации. (Адвокат тщетно пытается перекричать толпу). Подсудимый вообще не мог принимать участия в их операциях.

Голос адвоката тонет в шуме. Толпа беснуется, пытаясь схватить Кота и разорвать его. Судья призывает всех к порядку.