Дмитрий Циликин

Антикризисный Володин

Ахматова заметила то, что потом стали замечать все, а поэты и прежде знали (Пушкин знал точно), — что в стихах все сбывается. Окуджава написал про Александра Володина: «Слышно: времечко стекает с кончика его пера» — имея в виду, что володинские сочинения вмещают в себя время и его выражают, пропитываются его ритмом, ароматом, тоской, осторожной надеждой и отдают их читателям и зрителям.

А оказалось, смысл стихотворения шире — оказалось на фестивале «Пять вечеров» имени Володина, что закрылся во вторник. Открытием драматурга Володина стало то, что в его пьесах восстановилась уничтоженная в лживом советском театре связь между жизнью на сцене и просто жизнью. Многолетний редактор отдела прозы журнала «Нева» Самуил Лурье рассказывал мне, как, заверяя рукописи, сдаваемые в цензуру, ставил издевательскую визу: «Настоящим подтверждаю, что изображенные в данном произведении люди, события и коллизии не имеют никакого отношения к действительности». У Володина это отношение имелось. Более того, сквозь узнаваемую всеми сидящими в зале заскорузлую, бестолковую, жестокую, глупую совковую обыденщину вдруг проступала, начинала просвечивать (так называемая) душа. Володин умер в 2001-м, как раз в начале наступивших в России «семи коров тучных». Первые фестивали были явным контрапунктом ко времени. Которое переливалось жирной радугой: многие уверовали, что нет ценностей, кроме материальных, и обладание ими по максимуму исчерпывает задачи их земного пути. А из пьес Володина, которые люди театра почему-то все ставили и ставили и везли на фестиваль со всех концов страны, как-то так выходило, что самый счастливый человек — не обязательно тот, кто больше и лучше всех ест и пьет.

И что? Пришла пора тощих коров. И обнаружилось, что не Володин современен — он и не устаревал ничуть. Работы на фестивале показали разного качества, но как раз в скверном спектакле особенно заметно, как хорош текст. А уж когда поразительная самарская актриса Роза Хайруллина, играющая в специально поставленном для фестиваля режиссером Галиной Бызгу спектакле «Я скучаю по тебе», говорит: «А если жизнь… не-вы-носима — тогда как?» — и рукой полоснула воздух, и нас полоснула этими словами, простыми и ужасными, — тут-то и стало ясно, что Володин стоит где стоял, а это время само к нему притекло. В очередной раз.

Незадолго до смерти на него посыпались премии, деньги объявились немалые — и он просадил их в наперсток. Поднялся шум, дошло до Путина, и тот повелел: наперсточников — вон. И главный наперсточник пришел к Володину… В общем, дальше неинтересно, я про другое. Путин ведь тоже видел «Осенний марафон» по его сценарию — удивительный все-таки дар Александра Володина пробуждать человеческое в самых неожиданных местах.