Ящерица

Наскальные изображения: Бой Рода Зубров с Родом Скорпионов.

Бой Зубров со Скорпионами.

Зубры теснят Скорпионов.

Гонят их… в голые скалистые горы.

На этих наскальных рисунках — титры картины.

Земля была еще слабо заселена.

Огромной она была, бескрайней.

Зубры жили на прибрежной лесной, расчищенной от кустарника поляне.

Но что-то странное удивило бы человека, если бы ему довелось туда попасть.

Жилища словно бы пусты.

Костры не горят, хотя уже утро, и пора бы запалить.

Люди Рода Зубров стоят на берегу реки понурые, истощенные, смотрят на воду, где умелые ловцы рыбы заостренными палками шарят по воде, но видно уже — без всякой надежды.

Ястреб поднялся со своего гнезда и парит, словно наблюдая за странным поведением людей.

Давний голод здесь.

Рыба не ловится. Как будто перевелась в реке. Давно это началось словно она специально минует рыбные прежде места.

Охотники за рыбой вернулись, хмурые.

Дети на руках матерей, словно этого и ждали, хором заплакали слабенькими от голода голосами.

Женщины, чтобы успокоить их и хоть чем-нибудь развлечь, усадили их кругом и начали утренний танец. Но сейчас и танец получился не такой, как обычно. Танец уныния и отчаянья.

Несколько в стороне стоят три человека: Глава Рода, Человек Боя и Красноречивый. Это, как мы сказали бы сегодня, правление Рода.

Красноречивый проговорил грустно, но красноречиво:

— Рыба словно бы сошла на нет, — я бы так выразился. — Словно бы как в воду канула, — я бы так сказал.

Человек Боя пророкотал:

— Удачно выразился. Именно, как это…

— Как в воду канула.

— Род изголодался, — пророкотал Человек Боя, — надо что-то делать. А что? Вот вам мой совет: идем на род Скорпионов — они всегда почему-то сытые. Вот у кого полно рыбы.

— За что мы будем на них нападать? — мудро спросил Глава. — Ни с того ни с сего.

Красноречивый красноречиво согласился:

— Ни с того ни с сего нападать неловко.

— Ни с того ни с сего. Ни с того ни с сего, — проговорил Глава.

— Вот именно! Ни с того ни с сего! Ты, Глава, иногда выражаешься почти так же красноречиво, как я.

— То есть как, ни с того ни с сего! — рассвирепел Человек Боя. — Мало того, что мы загнали их в горы, теперь до меня дошли слухи из этих…

— Достоверных источников, — подсказал Красноречивый.

— Вот именно. Ну и злопамятные люди, сколько лет прошло, а они все еще помнят, коли его в печень! И теперь они снова вынашивают против нас — это…

— Преступные замыслы, — помог Красноречивый.

— Вот именно. Наелись там рыбы, собрались с силами… Тем более, что у них полно рыбы, а мы здесь голодом сидим. Это тоже неспроста! Возможно, я в свое время пролил слишком много крови, но не могу относиться к этому равнодушно. Так и хочется воскликнуть: коли его в сердце! Коли его в голову!

Красноречивый, чувствуя себя виноватым перед ним, воскликнул:

— Нет слов! Надо готовиться! Нанести превентивный, я бы выразился, удар! Тогда Глава Рода сказал:

— А ты не подумал, Красноречивый, что в бою твои красноречивые слова не понадобятся? Тебя там просто не услышат. Там будут рычать и визжать. И кто-нибудь проткнет тебя копьем, а ты и слова не успеешь сказать ему в ответ. И он никогда не узнает, какой ты был красноречивый.

— Это да, это логично, — оробел тот. — Если посмотреть с другой стороны — трудно не согласиться.

Человек Боя недовольно пророкотал:

— И ты, Глава. Расхолаживаешь людей. Опошлить можно все.

Тогда Глава Рода поднял руку, и люди торопливо устроились вокруг него.

— Выношу такое решение. Надо послать человека к Скорпионам, чтобы он выяснил, что это такое за Сеть, которым они ловят рыбу.

Люди, с надеждой на мудрость Главы, радостно согласились.

— Надо послать, надо!

— Надо выяснить, надо!

— А то слухи доходят, а что такое за Сеть никто толком не знает!

— Кого пошлем? — демократично спросил Глава.

Оглядывались, решая, кого можно послать.

— Вся трудность в том, что этот человек должен не только проникнуть в их селение, но какое-то время и прожить там. И разузнать, как этот Сеть делается, и как они сохраняют рыбу, чтобы она не портилась, словом все подробно.

Долгоносик сразу предупредил:

— Я не могу, я вывихнул ногу.

Поднялся Ходок.

— Я бы мог предложить свои услуги, отдать, как говориться, жизнь. За наших женщин, за их детей. Но… — оглянулся на женщин. — Как скажет народ.

Женщины всполошились.

— Ходока нельзя!

— У многих и мужей нет. Ходок должен быть здесь.

— Здесь его место, с нами!

Люди оборотились к Красноречивому.

Он поднялся, заговорил взволнованно.

— Благодарю за доверие. Я бы даже так выразился — за честь. К сожалению, о моей конфигурации уже анекдоты ходят. А тут нужна конспирация. Вынужден дать себе самоотвод.

— Видишь? — восторжествовал Человек Боя. — Можно на них положиться? Коли его в печень…

Тогда Глава Рода неожиданно для всех сказал:

— Мое решение. Послать женщину.

— Как, женщину? — не понял Человек Боя.

— В каком смысле женщину? — не понял и Красноречивый.

— Женщину нельзя, — сказал Ходок. — Женщину они прикончат, потому что она не сможет защищаться.

— А если это будет красивая женщина? Или, еще лучше того, девушка? сказал Глава. — Чтобы какой-нибудь Скорпион захотел похитить ее?

Человек Боя взревел:

— Если Скорпион похитит ее, это будет позор для нашего рода!

Но Глава возразил:

— Это будет позор, если он похитит ее на самом деле. А если мы сами подведем ее поближе к становищу Скорпионов? И кто-нибудь из них случайно увидит ее, взвалит на плечи и унесет? И будет рад, что ему досталась такая добыча?

— А ведь это идея! — подольстился Красноречивый. — И никому это в голову не пришло! Вот потому ты и Глава. А ему будет и невдомек, кого он тащит к себе в дом!

— О чем мы говорим! — вмешался Щербатый. — Вы взгляните на наших женщин! Тощие, голодные. Кто станет их похищать!

— Это справедливо, — сказал Красноречивый. — Зрелище незавидное.

Но тут возмутились женщины.

— Где же мы тощие! Ты посмотри хорошенько! Это что? А это что? Они теперь от голода уже ничего не видят!

Ходок решил все же оправдаться перед женщинами, деликатно проговорил:

— Для меня лично — все привлекательны. Голодные, несчастные женщины еще даже лучше. Настоящий мужчина только рад согреть ее в своих объятиях.

Глава Рода обратился к женщинам с вопросом:

— Женщины! Вы готовы, если понадобится, пожертвовать собой ради всего нашего рода?

— Что за вопрос, — пророкотал Человек Боя. — Конечно, готовы.

Красноречивый подтвердил:

— Тем более, что память об этом мы сохраним навсегда.

Тогда Глава распорядился:

— Что же, приступим к отбору. Молодые женщины и девушки, станьте рядом, чтобы мы увидели вас в полный рост.

Женщины постепенно начинали понимать роль, которую уготовано им сыграть. Чтобы быть привлекательней, приглаживали волосы, грациозно становились в рядок.

Мужчины некоторое время рассматривали женщин молча.

Ящерица заметно превосходила других. Она стояла непринужденно и смотрела, скромно опустив глаза.

— Давай, Ходок, — сказал Глава. — Тебе, как наиболее сведущему в этом деле, первое слово.

Ходок был в затруднении.

— Вопрос, должен сказать, необычайно трудный. Дело в том, что каждая женщина хороша по-своему. У каждой женщины есть свои неповторимые особенности, надо уметь их увидеть, это не каждому дано…

— К делу, к делу! — повелел Глава.

— Если же смотреть глазом постороннего наблюдателя, скажем, Скорпиона, так что же: Ящерица, пожалуй, несколько более бросается в глаза.

Красноречивый осторожно усомнился.

— Может быть, я чересчур огрубел в боях, — промолвил Человек Боя, может быть, теперь уже плохой ценитель. Но действительно, Ящерица несколько более приятна глазу, нежели другие.

Красноречивый присоединился.

— Что-то в ней есть, что-то есть, этого отрицать нельзя. Отнюдь.

— Что говорить, — у нее и лицо, и телосложение, и так далее…

Даже женщины признали верность выбора.

— А что, подруги, ведь и правда, и нечего тут. Поздравляем тебя, Ящерица!

Глава обратился к ней.

— Ящерица! Ты согласна пожертвовать собой ради нашего Рода?

— Согласна, — сказала она, волнуясь. — Но если меня схватит Скорпион, я буду кусаться.

— Ты и должна кусаться, иначе будет неправдоподобно. Ты будешь там жить, пока не узнаешь, как они делают этот Сеть и что они делают, чтобы мертвая рыба не портилась. Тебе не все будет понятно. Но что сообразишь, то запомни. А потом, когда узнаешь все это, убежишь и расскажешь нам. А главное — одного Сетя принеси с собой. Правда, для этого нужна хитрость.

— Я хитрая, — заверила его Ящерица.

— Она хитрая! — подтвердили женщины.

— Она очень хитрая!

А Человек Боя сказал:

— Это хорошо, что ты хитрая. Но если ты станешь хитрить с нами, то нам придется… В общем, тебе понятно.

Красноречивый же смягчил угрожающие эти слова.

— Если же ты погибнешь, то я буду рассказывать о тебе нашим детям. Простая девушка, отдала жизнь за свой Род…

Ящерица спросила:

— А ты будешь рассказывать о моей внешности, о моем телосложении?

— А как же! Я буду рассказывать о твоей притягательной внешности, о твоем необыкновенном телосложении, и как ты всем этим пожертвовала ради нас. Тебе известно, как я могу говорить.

Глава Рода повелел:

— Выдайте ей другую шкурку. Постарайтесь, чтобы она открывала все, что нужно.

Девушки отогнали мужчин, принялись прилаживать новую шкурку. А когда расступились, Ящерица предстала взорам.

Даже Красноречивый на время потерял дар речи.

— Мне повезло… Мне повезло… Что я родился и вырос здесь… В одной плеяде, в одной, я бы сказал, когорте с такими людьми, как ты, Ящерица…

— Теперь посмотри вокруг себя, — сказал ей Глава. — И запомни.

Ящерица смотрела на людей, истощенных голодом.

— Запомнила.

— Нет, ты и другое запомни… Дорогие мои сородичи, пускай она запомнит и то, как вы красивы, когда танцуете. Пусть она запомнит ваш танец прощания с нею…

И люди, забыв о голоде, стали танцевать на прощанье с нею. Они еще по-звериному пластичны. И танец этот ей будет трудно забыть.

— Запомнила?

— Да! Да! — в слезах вскричала Ящерица.

— Щербатый, Долгоносик, проводите ее к той поляне у подножия гор, где живут Скорпионы. И пусть она собирает цветы. Это лучше. Уж кто-нибудь из Скорпионов увидит ее. Желаю, чтобы тебе повезло. Мы будем ждать тебя. Мы ждем тебя.

— А в дороге, чтобы тебе не было скучно, тебя будет провожать песня печали и привета…

И люди запели. Теперь уже нет таких песен, время не сохранило их.

Сначала Щербатый и Долгоносик вели ее вдоль реки, плавно перекатывающей свои мускулы, потом — мимо эвкалиптовой рощи, потом по песку, краем пустыни и наконец — к той поляне, где она должна собирать цветы. А сами устроились наблюдать за ней из укрытия.

А из другого укрытия, от каменистого подножия гор, за ней уже наблюдал Скорпион.

Она собирала цветы. Она так наклонялась, выпрямлялась и поворачивалась, что трудно было оторвать от нее взгляд.

Скорпион тихонько заклокотал горлом. Девушка хотела было броситься прочь — это для правдоподобия, но, видимо, не могла сообразить от страха, в какую сторону бежать. Это тоже для правдоподобия.

Тогда Скорпион ринулся к ней и, не без труда, вскинул ее на плечо.

А песня, уже слабо, но слышна была ей.

Ящерица стала вопить и кусаться, но похититель, хоть и задыхался бежал, не останавливаясь. Она сумела все же разглядеть Скорпиона. От ее сородичей он отличался в худшую сторону. Был бледней, не так широк в плечах, да и силой не отличался. Она затихла, чтобы похититель все же как-нибудь донес ее до своего становища.

Наконец, порядком уставший, он донес ее куда-то и опустил, почти сбросил ее на землю. Она ушиблась, но сразу же несколько переменила позу, чтобы лежать покрасивее. А услышав чье-то приближение, опустила ресницы, словно потеряла сознание. Но чувствовала, что один за другим подходили Скорпионы. Их тоже сквозь ресницы разглядела. Они тоже были бледней и тоньше ее сородичей. Прибежали и женщины. Сквозь ресницы определила, что ни одна не могла сравниться с нею по красоте и телосложению.

Люди расступились, пропустили старого человека.

— Кто это? — спросил он похитителя.

— Не знаю.

— Зачем она тебе, сынок?

— Она мне понравилась.

Женщины переливчато рассмеялись. Та, что была поздоровей и получше других, сказала:

— Ну, красотой-то она не блещет.

— Когда она стоит или нагибается, она лучше, — ответил Похититель. (В отличие от других будем называть его так.)

— Какая темная кожа, — обсуждали ее женщины.

— А ноги?

— Счастье не в красоте, — отвечал Похититель.

— Чем же она тебе понравилась? — спросил старый человек.

По его разговору Ящерица поняла, что он — вроде их Главы Рода.

— Прости, Советчик, но мне понравилось, как она рвет цветы.

Женщины снова переливчато засмеялись.

— Сколько тебе нужно цветов? Мы нарвали бы.

Советчик сказал задумчиво:

— Теперь ее сородичи станут мстить за нее. Ввяжемся в войну из-за того, что она красиво рвет цветы.

— Она мне вообще нравится, — упрямо сказал Похититель.

— Хорошо. Пускай поживет в твоем доме, пока тебе не станет скучно. Потом отведешь ее на то место, где нашел. И пускай возвращается к себе с подарками.

Теперь на время обратимся к той, что показалась Ящерице поздоровей и получше других. Это дочь Советчика, и зовут ее Поющая.

Так вот, Поющая обратилась к матери Похитителя.

— Вот, принимай в свой дом. Но что-то я хотела тебе сказать… Я понимаю, подобные увлечения бывают. Но скажи своему сыночку, если не боится за себя, то пусть подумает о своей уродке, как бы с ней чего не случилось.

Ящерица, как и положено похищенной, забилась в угол жилища Похитителя.

Его мать выговаривает Похитителю:

— Привел в дом. Вот сидит, злится. Да и как ей не злиться? Схватил, поволок… А может быть у нее всегда такой злобный вид?

— У нее не злобный вид, просто немного мрачный, — вступился Похититель. — Когда она собирала цветы, у нее был совсем другой вид.

— Если бы она была хотя бы красива.

— Счастье, мама, не в красоте.

— Или она так уж умна?

— И не в уме счастье.

— А в чем же?

— А я знаю?

— А ты не подумал, как же теперь будет с Поющей? Распутывайся уж как-нибудь.

— Я ей объясню, она все поймет.

— Едва ли.

— Тем хуже для нее.

— Или для тебя… Кого, главное, похитил! Глаза б не смотрели!

— Мне у вас нравится, — как положено, сказала Ящерица.

— Видишь? Поносит тебя.

— Если бы тебя схватили и похитили, ты тоже была бы недовольна.

— Не жалеешь себя — побойся хоть за свою уродку.

Мать разговаривала с ним, раскрашивая плетеное полотнище. На нем была изображена синяя река и оранжевые рыбы.

Ящерица улыбалась ей. Она знала, что здесь надо всем улыбаться.

— Как красиво!

— Какой дикий язык, — улыбнувшись, покивала ей женщина.

— Это сеть? Это сеть? — вдруг догадалась Ящерица.

— В свободное время, — отвечала женщина.

— Попробую поговорить с ней, — сказал Похититель.

— О чем!

— Расскажу ей свои мысли о влиянии небесных светил на характер человека.

— О тебе и так говорят, что ты чокнутый.

— Потому что никто не хочет задуматься! А она — вдруг поймет хоть несколько слов, хоть одно слово!

— Если она поймет, так тоже решит, что ты с приветом.

— А я чувствую, что мы родились в одно и то же время и значит по расположению светил подходим друг к другу! Я чувствую это! — Он говорил это, показав на звезды.

Ящерица смотрела на него, улыбаясь и кивая головой.

— Смотри, она что-то поняла!

— Хорошая погода, — сказала Ящерица. — А вчера была плохая погода.

— Видишь? Она отвечает! Теперь дальше. Небесные светила влияют на всех! На тебя, — показал он, — на меня. Тебе не случайно понравились рыбы! Потому что ты принадлежишь к группе рыб. Когда ты научишься говорить, мы это еще уточним по времени твоего рождения. Но если ты принадлежишь к группе «Рыба», а я принадлежу к группе «Скорпион», то мы подходим друг к другу! Это я (показал) предложил назвать наш род Скорпионами, чтобы нас боялись. А на самом деле я один здесь под знаком «Скорпион»! И тогда мой союз с тобой (показал) должен быть прочным!

Ящерица улыбалась и кивала головой.

— Нужен ты мне, так все время и будешь трепаться, пустослов? А мне тебя слушать?

— Нет, что-то поняла, я чувствую, она что-то ухватила!

— Сеть? — вдруг воскликнула она, увидев циновку. — Сеть? заволновалась она, показывая на плетеную корзину.

— Иди лучше рыбу ловить, теперь тебе и эту кормить надо.

— Ничего, это только начало. Постепенно она начнет понимать… Я пошел! — двумя пальцами показал он Ящерице, что он уходит. — Пока! Ненадолго! — и показал, как идет обратно.

— Гулять с незнакомым мужчиной я не пойду. Прогуляйся уж сам, а я здесь посижу.

Но улыбаться и кивать головой она не забывала.

— Не буду я с ней здесь сидеть. А вдруг она тоже тронутая. Сведи ее лучше к Рыжему, может быть он ее поймет.

— А верно, может быть, они даже из одного рода. Ему понравилось у нас. Может быть, и тебе понравится у нас. Его все уважают. И тебя будут уважать.

Похититель вывел ее из жилища, приподнял над нею сохнущую сеть, на что, обеспокоенная, она не обратила внимания…

Рыжий сидел перед очагом на камне, чинил сеть.

Но она не обратила внимания и на эту сеть, потому что остановилась оторопев.

Рыжий! — хотела воскликнуть она, но успела только:

— Ры!..

Это был человек из их Рода, пропавший без вести уже давно.

И Рыжий узнал ее! Она поняла это по тому, как он, обернувшись к ней, не обрадовался, а встревожился, даже испугался и сидел неподвижно, с сетью в руках.

— Это девушка из другого рода. Пока не понять, из какого. Может быть вы разберете ее разговор? Хоть что-нибудь!

Рыжий заговорил медленно, как бы не надеясь, что она поймет.

— Я тебя не знаю, и ты меня не знаешь… Поняла? Потом объясню.

— Поняла…

— Ну вот, — обрадовался Похититель. — Ну вот, вы знаете ее язык!

— Я слабо понимаю, что она сказала. И она, вижу, слабо понимает, что я говорю. Так, с пятого на десятое. Ты пока выйди отсюда, а то, может быть, она тебя стесняется, и нам трудно сосредоточиться.

— Да! Не буду вам мешать! Сосредоточьтесь получше!

Когда Похититель вышел из жилища, Рыжий сказал:

— Здесь не знают, из какого я рода. И не должны знать. Н а с они боятся, мы для них дикие. Слова этого, и м е н и рода чтобы не было! А то они и меня прогонят и тебя прогонят. Они знают одно: я заблудился и они меня приютили. Они неплохие люди. Больше скажу, хорошие. Ты сама убедишься. Как ты сюда попала?

— Я не попала, меня похитили. Вот этот.

— Немножко с приветом, размышляет чересчур. Но так — ничего, добрый, его даже уважают. Тут все друг друга уважают. Где н а ш и?

— Не знаю, далеко отсюда.

— Как они там?

— Голодают. Некоторые уже умерли от голода.

— Молчи здесь, Я вот давно молчу. Мне и тех жалко и за этих переживаю, тоже жалко… А то вдруг скажешь лишнее. (Вдруг завопил.) Эй! Вы там! Скорпионы! Зубры! Я молчу! Слышите как я молчу!

Вбежал Похититель.

— Не кричите на нее!

— Тебя не звали, — огрызнулась Ящерица, но не забыла улыбнуться.

Рыжий успокоил Похитителя.

— А мы тут как раз о тебе говорили, какой ты знающий человек. Она хорошая девушка. Тебе повезло, что ты ее похитил. Скажи ему, Ящерица: «И-ди». Это значит «Иди». А лучше скажи так: «Иди, мой родной».

— И-ди, мой родной.

Похититель был счастлив.

— И-ди, мой родной! И-ди, мой родной!

И бросился к ней. И запел восторженную песню на непонятные ей слова.

Женщины-скорпионки вязали сеть. Они делали это грациозно в ритме, сидели кругом, держались прямо, улыбались безмятежно.

Поющая стояла в сторонке, как бы руководила этим танцем рук.

Ящерица смотрела на них издали.

— Сеть, — благоговейно проговорила она.

Поющая поощрительно указала ей место, которое она может занять среди женщин.

Ящерица нерешительно села и стала не очень ловко повторять их движения. Постепенно начала приноравливаться.

Но Поющая дала знак, и женщины стали вязать сеть быстрее. И еще быстрее. Ящерица уже не поспевала за ними.

Поющая проговорила:

— Руки неразвиты, как у обезьяны.

Скорпионки мелодично рассмеялись. Засмеялась и Ящерица, потому что не поняла издевочки.

А Поющая подала другой знак — женщины вдруг вскочили, набросили сеть на Ящерицу, запутали ее, замотали, стали потешаясь, катать по земле.

— Эй вы, Скорпионки! — кричала Ящерица. — Потому вас и зовут так Скорпионки — потому что вы Скорпионки! У нас последний мужик вас в жены не взял бы.

Похититель, услышав вопли Ящерицы, бросился на помощь. Пытался разогнать женщин. Однако, это их не испугало. Они нападали на него со всех сторон, кружили, дурачились.

Подходили люди, посмеивались над ним.

Наконец Поющая подала знак, и женщины оставили Похитителя.

Он поднял Ящерицу, понес к себе.

— Все она, твоя! — кричала Ящерица. — Это она затеяла. Раз ты меня похитил, значит ты мне муж! А она пускай себе кого-нибудь другого ищет.

Похитителю трудно было ее нести, он положил ее, замотанную в сеть, на землю.

— Сеть! — крикнула ему Ящерица.

Похититель понял это слово и обрадовался.

— Сеть! Сеть!

— Развяжи! — повелела Ящерица.

Похититель понял и это слово и снова обрадовался.

— Развяжи! Развяжи!

— Быстрей!

— Быстрей! Быстрей!

Похититель стал поспешно разматывать сеть, наконец освободил Ящерицу.

— Ты! — показала она пальцем на него.

— Ты! — радостно воскликнул Похититель.

— Меня! — показала пальцем.

— Меня! — воскликнул он.

— Похитил! — показала, как он ее похитил.

— Похитил!

— Значит, я твоя жена!

— Жена! — восклицательный знак.

Мать Похитителя стояла у своего жилища и наблюдала за ними.

— Он муж, я — жена, — сказала ей Ящерица. — Я — жена, он — муж.

Мать покорно кивнула головой.

— Муж.

— Значит, он должен за меня заступаться.

— Что тебе сказал Рыжий человек? — спросила мать у Похитителя.

— Он сказал, что с ней надо построже.

— Что же ты решил?

— Я думаю, один разок стукнуть ее надо. Может быть, у них принято построже.

— Нельзя же стукать без причины.

— А может быть, без причины даже лучше, больше будет уважать.

Похититель подошел к Ящерице, смущенно улыбнулся.

Ящерица улыбнулась в ответ.

И тут он вдруг ударил ее по уху. Она удивилась, не поняла, за что.

— Неприятно смотреть, — сказала мать.

— Так надо, мать. Видишь, она не обиделась. Она к этому привыкла.

И еще раз стукнул ее.

Ящерица подняла руку. Но Похитителю показалось, что она хочет дать сдачи. Он невольно отпрянул. Но она просто потрогала синяк, беспокоясь за свою внешность. Стала припоминать, в чем она провинилась, припомнила, обрадовалась.

— За то, что я повздорила с женщинами?

В знак того, что признает свою вину, опустилась перед ним на колени.

Похититель победоносно глянул на мать, перекинул через плечо свою сеть.

— Ну, я пошел. Ловить рыбу. Поняла? Не поняла. Ладно, пока сиди. Здесь, — показал, как она должна сидеть и ждать его, скучая. — Жена должна смотреть мужу вслед чтобы лучше запомнил.

— И-ди, мой родной! — проговорила Ящерица.

— И-ду, твой родной! — отвечал Похититель и ушел.

— У тебя хороший сын. Настоящий мужчина. Заступился за меня, — сказала Ящерица матери.

— Загнали нас в горы, — сказала мать. — Сидим вот здесь, мужчины стали худосочные, женщины реже рожают детей.

— Я рада, что меня похитил именно твой сын.

— И ты здесь пропадешь, и он с тобой натерпится. Уходила бы ты от нас.

— Теперь я буду жить у вас! Буду помогать тебе по хозяйству!

Мать Похитителя продолжала рисовать синюю реку и ярких рыб.

Ящерица сунула руку в горшочек с краской.

— Дай я тоже попробую!

И провела пальцем по картине. Ей понравилось, как получилось. Мать тоскливо проговорила:

— Дикая! Дикая…

Они и не заметили, как в жилище появился Советчик. Скорпионы вообще ходили тихо, словно не хотели кого-нибудь потревожить.

Советчик сказал:

— Я велел женщинам прийти сюда и помириться с ней… Входите. Женщины,

приветливо и мелодично посмеиваясь, вошли.

— Говори, дочка, — сказал Советчик.

Поющая, улыбаясь, подняла над головой сплетенные руки.

— Мы пришли мириться с тобой!

— Еще говори.

— Хоть ты нам и не слишком нравишься. Вообще, лучше бы ты оставалась там, у себя! — сказала, лучезарно улыбаясь. — Но вот Советчик нам велел, и мы пришли с тобой мириться.

Женщины тоже поприветствовали ее сплетенными руками и лучезарно улыбнулись.

Ящерица в ответ тоже поприветствовала их сплетенными руками. И, так же лучезарно улыбаясь, сказала:

— Чтоб вас змеи покусали! Чтоб вас замуж никто не взял, лягушки худосочные! Вы и детей-то рожать, наверно, не умеете!

— Вот и хорошо, — сказал Советчик. — Теперь идите.

Женщины ушли, на прощанье шелково смеясь.

— Входи, Рыжий, — сказал Советчик.

Рыжий тут же вошел.

— Поговори с ней.

— О чем. Советчик?

— Расскажи про наш Род. Все, что думаешь про нас.

— Она не все слова понимает.

— Говори медленно. Пусть сядет.

— Садись, велит поговорить с тобой.

Ящерица присела, Рыжий — напротив нее. Задумался, заговорил медленно, как с чужеземкой.

— Они, Скорпионы, еще не перестали нас бояться.

— А почему они все время хотели напасть на наш род?

— Раньше… мне тоже казалось, что они хотели напасть. А теперь кажется, что это… мы хотели напасть на них.

— Говори обыкновенно, Рыжий. Она тебя хорошо понимает.

— Да?.. — растерялся Рыжий.

— И тебе будет проще, и ей.

— Насквозь видишь, Советчик.

— А тебе, я вижу, здесь понравилось. Улыбайся им, улыбайся!

Рыжий перевел:

— Говорит, что ей здесь понравилось.

— Пресмыкайся! А я посмотрю, — сказала Ящерица.

— Особенно ей понравились люди, — перевел Рыжий.

— Скажи, что она нам тоже понравилась, — сказал Советчик.

— Говорит, что ты им тоже понравилась.

— Давай я ему на нашем языке скажу. — Улыбнулась. — Надоел ты мне, старик.

Советчик улыбнулся ей в ответ.

— А женщины ваши — чтоб их болото засосало! Мирить привел. Не смешно?

Рыжий вдруг заговорил торопливо:

— Они не злые! Это надо признать. Когда я заблудился и попал сюда, они даже спрашивать не стали, кто я, откуда я. Они стали меня хорошо кормить, больше того, они стали меня учить. Всему! Чего мы и не знаем! И научили! И я, что хочешь думай — полюбил их! И если ты останешься здесь, и ты полюбишь их!

Ящерица заговорила тоже торопливо.

— Хочешь знать — у нас многие хотели бы сюда. Некоторые даже думают, что мне повезло, что я не вернусь. Дудки! Покинуть свой Род в беде — на это не рассчитывайте, дорогие мои!

— Она говорит…

— Ты хорошо переводишь. Молодец, что не выдаешь ее, хвалю.

Похититель и Ящерица укрылись в нише от дождя. Время от времени, подмытые водой, обрушивались камни.

Похититель хотел обнять ее за плечи, но Ящерица сняла его руку и положила на его колено, чтоб не позволял лишнего. Он изобразил на своей физиономии безутешное горе, схватил виноватую руку другой рукой и наказал. Получилось смешно и понравилось Ящерице. Тогда он стал показывать что-то необыкновенное. Например, оторвал палец с руки и забросил его. Ящерица не успела испугаться, как он поймал палец из воздуха и приставил его обратно, на то же самое место. Потом в ладони у него появлялись и непонятно исчезали камешки. Потом он стал раскачивать берестяное ведерко с дождевой водой и стал кружить его все сильнее, и даже, когда оно оказывалось над его головой, вода не выливалась!

Потом он попытался развлечь ее песенкой, однако, искренней. С обращением к дневным духам. Спасибо за то, что она заблудилась. Если бы он похитил другую, то что бы он делал тогда! И к духам ночным обратился он в песне, благодаря, на всякий случай, что они подарили ему эту девушку. Там были просьбы к утру, чтоб оно было добрым к ней, и к вечеру, чтоб был добрым к ней, и к ночи, чтоб была доброй к ней…

Слов Ящерица не понимала, но было ясно, что пел он что-то о ней…

Возможно, где-нибудь на другом континенте все это было давно известно, но в Роде Ящерицы это поразило бы любого. И ей стало вдруг уютно и интересно в нише, где они укрылись от ливня.

Потом они плыли в выдолбленном стволе дерева по быстрой, холодной горной реке. Похититель греб веслом, погружая его в воду то с одной стороны, то с другой. Ящерица стояла за его спиной, держась в страхе за его плечи и перегибаясь вместе с ним то в одну сторону, то в другую. Сначала было только страшно, потом и страшно и весело, а потом только весело.

Советчик вел трудный разговор с дочерью.

— Я понимаю, тебе трудно. Когда тебе изменяют, это всегда обидно. Но что делать, за любовь можно бороться только любовью. Злость тут не помогает.

— Я не злюсь, — сказала Поющая, — но унижений не прощаю. Он унизил не только меня, но всех женщин нашего рода.

— Твои женщины, положим, уже с ней помирились. Только боятся тебе сказать.

— Тем хуже для них.

— И все-таки ты должна помириться с ней на самом деле. И подружиться с ней.

— Зачем?

— Я хочу, чтобы ты поняла меня. Нам нужны женщины из других родов. Пускай некрасивые, но они будут нравиться нашим мужчинам. А вы зато будете нравиться мужчинам из других Родов. И вас тоже будут похищать.

— Я не хочу, чтобы меня похищали.

— И напрасно. Я тебе объясню, почему. Наши женщины стали реже рожать детей. Наши мужчины стали быстрее уставать. Но недалеко то время, когда люди из других Родов начнут проситься к нам, а потом придет время, когда нам будет трудно их принимать, если их окажется слишком много.

— Отец, она из того Рода, который загнал нас сюда?

— Этого я не хочу знать.

— Значит, из того.

— Дальше уходить нам некуда.

— А не лучше ли уничтожить их сейчас, пока они снова не собрались с силами?

— Дочка, мне не нравится твое настроение, — сказал Советчик. — Это я тебе как отец говорю. И ты должна в конце концов слушаться меня. Не говорю уж о том, что я Советчик.

— Старенький ты стал, отец, какой старый! Совсем старый! — проговорила Поющая, жалея его.

И он жалел ее…

Скорпионы танцевали, причудливо извиваясь. Но не каждый по себе, а парами: Скорпион и Скорпионка, Скорпион и Скорпионка. Они даже не смотрели друг на друга, а водили затуманенными глазами по сторонам. Барабанщик тихонько перестукивал ритм палочками.

Все это было и странно, и смешно Ящерице: барабаны нужны для того, чтобы бить в них, призывая в бой, изо всей силы. А танцы… У них, в Роде, все покатились бы со смеху!

Тогда Ящерица решилась, и начала свой танец. Она плясала лихо, победительно. Все остановились даже, глядя на нее. Сила, временно иссякшая свобода, почти животная грация были в этом танце. И предвестье будущих побед.

Похититель был смущен, обращался к людям:

— А что, неплохо?.. Неплохо, а? Во всяком случае, своеобразно. И, во всяком случае, необычно…

Поющая заметила:

— Конечно, не слишком приятные телодвижения. Но, наверно, у них в Роде все так танцуют? Словом, не будем осуждать. Сначала я ее не любила, но теперь я буду ее любить. Хочу дружить с ней. Переведи, Рыжий.

— Хочет дружить с тобой, — перевел он.

— Как хорошо она вас понимает! Наверно, ее Род и твой Род живут близко?

— Близко, близко…

— Совсем близко? Там, откуда вы нас прогнали? Ладно, шучу… А танец что-то в нем такое есть. И этому не так трудно научиться. — Барабанщику. Ну-ка…

И стала плясать, и это у нее получилось не хуже, чем у Ящерицы. И все были поражены. И даже зааплодировали, хлопая ладошками по плечам.

— Так? — спросила Поющая у Ящерицы.

И та вынуждена была признать.

— Так…

— Рыжий, спроси ее, не хочет ли она со мной погулять? Я ей все здесь покажу, у нас хоть нет леса, но по-своему все равно красиво.

— Погуляйте, погуляйте, — обрадовался Похититель.

— Хочет с тобой погулять, — перевел Рыжий. — А ты хочешь?

— Хочу.

— Хочет, — перевел Рыжий.

— Когда она хочет? — спросила Поющая.

— Спрашивает, когда. Не очень-то спеши. Придушит она тебя.

— Кто кого… Хочу посмотреть на горы, когда закат. Красивые горы.

— Хочет посмотреть на горы, когда закат, — перевел Поющей Рыжий. — А Ящерице: — Дура будешь, если пойдешь.

— Скажи, я тоже хочу с ней дружить. — Ящерица помахала сплетенными руками.

Похититель вежливо поддержал это ее желание.

— Дру-жить! Дру-жить!

Поющая сказала Похитителю:

— Прогуляемся втроем, чтоб она не боялась.

— Втроем! — обрадовался Похититель. — Вот все и кончилось мирно! Ты умница, Поющая! Ты хорошая!..

Скорпионы уже танцевали свое, похожее на наше сегодняшнее.

Ящерица сказала Рыжему:

— Завтра я отсюда уйду. Я пожила бы здесь еще немного, но мне нельзя, надо идти. Скажешь Похитителю, чтобы он не обижался. Он хороший человек. Бил меня только за дело. И шутит все время. Но мне пора. Завтра утром. Ты дашь мне свою сеть.

— А почему это я? Пускай твой и даст тебе свою сеть.

— А тогда ему попадет.

— А если мне попадет?

— Это ничего, унесло, мол, водой. А то я скажу, из какого ты Рода! И тебе еще хуже попадет за то, что ты все время это скрывал. Здесь все говорят правду, тебя и уважать перестанут!

— Не надо ссориться! — уговаривал их Похититель. — Не надо, все же хорошо же! Хорошо же все! Что она говорит?

— Говорит, что ей нравятся эти танцы, — перевел Рыжий. — Ладно, я согласен.

— Что ты ей сказал?

— Что всем тоже нравится ее танец.

Они гуляли втроем по тропинке, утоптанной между горами, озаренными закатом.

— Интересно, чем это она тебя прельстила, — сказала Поющая. — Хоть бы и мне научиться.

Похититель с увлечением принялся объяснять это согласно своей не очень научной теории. (Из которой впоследствии однако вырастет полунаука о гороскопах).

— Видишь ли, ее знак, как я понял — вода. То есть чувства у нее развиты более, чем ум. Женщины-рыбы всегда обладают изяществом. Несмотря на то, что прошлая ее жизнь не всегда безупречна, из них получаются великолепные жены и матери. Все это благодаря их гибкости и дару приспосабливаться к людям.

— Что-то очень уж мудреное, — лучезарно улыбалась Поющая. — Что же ты скажешь обо мне?

— Мне нравится, что ты заинтересовалась этими моими соображениями. Раньше ты была ко всему этому равнодушна. Хорошо: кто ты. Основная черта твоя — активность, даже агрессивность. И независимость. Кстати, поэтому ты и увлекалась одно время мною…

— Почему — увлекалась? Я и сейчас увлекаюсь, даже сильнее, чем раньше.

— И это объяснимо, — все более возбужденно говорил Похититель. — Тебе нужен человек податливого характера. Причем их сильный характер привлекает нерешительных и пассивных мужчин, — почему ты и меня привлекала.

— Либо звезды что-то напутали, либо ты что-то напутал. Я не такая. Я могу быть разная. Не перемудри, Похититель. Жалеть будешь…

— Может быть, я еще не до конца освоил эту науку.

— Такие, как я, часто помогают мужу во всех его делах. Правда, теперь уже поздно об этом говорить…

— Почему же поздно! Именно теперь мы можем все выяснить, чтобы не осталось никаких обид.

— Но мы с тобой совсем забыли нашу спутницу. Видишь, ей это, по-моему, неприятно. Говоришь все со мной и со мной, а с ней ни слова.

Ящерица действительно была уязвлена тем, что Похититель уделяет внимание сопернице. И так, кажется, увлечен ею. Ревность, называется такое чувство. Но что она могла поделать. Дулась и делала вид, что ее интересуют только горы, озаренные закатом.

— Да, да, — спохватился Похититель. — Вот ты всегда замечаешь то, на что другие и не обратят внимания. Спасибо тебе!

— Итак, я удаляюсь, а ты поговори, как сможешь, с ней.

И, чувствуя, что показала полное свое превосходство, довольная прогулкой, оставила Похитителя с этой, с которой и слова не сказать, да и внешность оставляет желать лучшего.

Похититель чувствовал себя виноватым перед Ящерицей. Они шли молча, и Ящерица, хотя и знала, что это последний день — страдала и не смотрела на Похитителя.

Тот только и мог сказать жалобно:

— Да ну же…

— Почему ты не прогнал ее!

— Да ну же! — только и мог повторять Похититель.

— Чтоб не ходила за нами!

— Да ну же!.. — повторил Похититель, пытаясь попасть в поле ее зрения.

Тогда она снизошла и обернулась к нему.

Они возвращались в становище. Небо потемнело. Доносились слабые вопли непонятных зверей.

— Ты не похожа на наших женщин, — сказал Похититель.

— Ты смешной. Ты смешно шутишь.

— Ты непохожа на наших женщин. Ты здоровая, ты красивая!

Ящерицу обеспокоила его активность.

— Мы еще мало знакомы.

— Ты Я-щерица! — Он распростер руки крыльями.

— Нет! — Она изобразила ползущую, извиваясь, ящерицу.

Похититель понял:

— Гущерица! — и тоже показал извивающуюся ящерицу.

— Сначала ты мне не очень понравился. Но теперь я к тебе привыкла. Как человека, я тебя уважаю.

— Ты красиво наклоняешься, когда надо что-нибудь поднять с земли. Ты красиво оборачиваешься, когда тебе надо оглянуться… Я нарочно окликал тебя сзади, чтобы ты оглянулась!

— Если бы ты жил в нашем Роде, я могла бы стать тебе действительно женой. Правда, если бы ты жил в нашем Роде, тебе могла бы понравиться какая-нибудь другая девушка. Не знаю, например, Черепашка. Хотя я лично ничего в ней не нахожу. Должна сказать откровенно, что т а м я тоже лучше других женщин. Это признали все. Это официально.

Похитителю показалось, что она ставит ему какие-то условия.

— Я никому не говорю, что ты мне еще не жена. А то надо мной смеялись бы. И не знаю, как мне быть.

Они были уже в становище.

Ящерица остановилась, молча смотрела на него.

— Раньше я думала, что глаза — просто для того, чтобы смотреть. Чтоб не оступиться, не упасть, чтоб знать, кто к тебе подошел. Теперь я поняла, что можно смотреть на сами глаза. Глаза для того, чтобы на них смотреть!

— Я никогда не возьму себе другую жену! Если мы поссоримся, я буду ждать, пока мы помиримся!

— Раньше я думала, что глаза плоские и гладкие. Теперь я вижу: они не плоские, они не гладкие…

— Как хорошо, что ты не понимаешь мои слова. Женщине из нашего Рода я ничего этого не сказал бы. Она перестала бы меня ценить. А тебе можно говорить все!

Он потянулся было к Ящерице, она потянулась было к нему…

— Но ведь меня и послали для того, чтобы я принесла себя в жертву! оправдывалась она перед собой. — Тогда я принесу себя в жертву тебе! Как жалко, что ты ничего не понимаешь, все надо самой показывать… Ведь я уйду! И все забудется, как будто ничего и не было! Забудешь меня, забудешь! И не говори… И возьмешь себе в жены эту Поющую. Хотя, неизвестно, умеет ли она петь!..

— Да! Да! Спасибо, что ты так долго говоришь со мной. Сначала я думал, что ты неразговорчивая. А ты, оказывается, вон какая! Мы будем много с тобой разговаривать! Да?..

Ящерица ответила грустно:

— Да…

А Похититель — счастливо:

— Да! Да!

И она — чтобы не расстраивать его:

— Да, да, да!

Похититель хохотал.

— Да, да, да!

Из жилищ послышалось ворчание.

— Эй, кто там! Люди спят!

Тогда Ящерица — отчаянно и весело:

— Да! Да! Да! Много спать вредно!

Когда предутренний свет проник в жилище Похитителя, Ящерица открыла глаза. Рядом лежал Похититель. Он спал, простодушно и счастливо приоткрыв рот. Ящерица смотрела на него долго. Потом прижалась щекой к его щеке. Похититель покивал ей головой, но не открыл глаз, не проснулся.

Ящерица шепнула:

— Спи, спи. Я сплю, все спят.

Сидела, глядя на него. Потом поднялась и вышла из жилища.

Совсем уже рассвело. Голубые дымки завились кое-где. Женщина плела корзину. Ничего не делать можно было только во время сна, чтобы, проснувшись, снова приниматься за дело. Ястреб парил в янтарной высоте, словно наблюдая и за этим селением.

Рыжий чинил сеть, с которой предстояло расстаться.

— Починил тебе, — сказал он Ящерице. — Но смотри, пожалеешь. Скоро ваши…

— Ваши? — ядовито спросила Ящерица.

— Скоро наши начнут проситься сюда. И потом наши, то есть — о н и, станут еще и впускать с разбором. И скажи там моей жене! Я тут хорошо живу! И жду ее, жду!

Побежала окружной тропой, чтобы никого не встретить. Здесь ее ждала Поющая, сидя на камне. Негромко, но яростно пела песню ревности. Боль моя, как ты когти свои запустила в меня! Чем кормить тебя, чтоб утихла ты? Кричу в пустоте, сама себе кричу, сама себе кричу!.. Боль моя, дай мне когти свои, чтоб вонзить в нее у него на глазах!

На этой окружной тропе она и встретила Ящерицу. Откуда-то знала, где ее поджидать. Обе подняли над головой сплетенные руки.

— Дружба!

— Дружба!

Тут Ящерица не удержалась, бросилась на Поющую.

Жестокая борьба Ящерицы и Поющей. И победу одержала Поющая. И Ящерица, униженная, лежит перед нею на земле.

— Вставай, — говорит Поющая. — И беги к своим.

Ящерица поднялась, побрела, закрыв лицо руками, прочь.

Поющая заметила на камнях уроненную Ящерицей сеть, бросила ей вслед.

Это для чего-то тебе понадобилось — бери.

Подхватив сеть, Ящерица теперь уже бежала, униженная, но торжествующая.

Два молодых Скорпиона подошли к Поющей, ожидая указаний.

— Идите за ней, — повелела она, пока не доберется до своего Рода. Надо знать, где они там. На всякий случай. А там прикончите ее.

Скорпионы отправились вслед за Ящерицей.

Ящерица плыла по быстрой реке, держась за ненадежный ствол дерева.

Появился Похититель. Бежал, видимо, задыхаясь.

— Где Гущерица?

— Убежала, — задорно сказала Поющая. — Все-таки убежала, как ты ни старался.

— Ты ее прогнала! Ты!.. Нарочно!

— Беги, догоняй ее!

Похититель ударил ее, она упала.

— Ударил меня! Из-за кого! А ты соображаешь, к чему это все идет, премудрый человечек? Все мы стали мудрыми. В этом наша беда. Хотим мириться! С кем? С теми, кого все время боимся! А надо бы вырвать им клыки! Добить! Добить! Они — злой Род!..

Похититель побежал, не зная точно — куда.

Щербатый и Долгоносик, почти не надеясь уже на возвращение Ящерицы, сидели на всякий случай в своем укрытии. Чтобы не было так скучно и тоскливо, напевали песенку слабой надежды.

Как вдруг — она!

Бежала к ним, падая, цепляясь за корни кустов, кричала:

— Это я! Это я!

Бросилась к ним и стала целовать их обоих — то одного, то другого.

Два Скорпиона наблюдали за ней пристально.

И вот она уже в своем Роде.

— Это я! Я пришла, я вернулась!

Первыми завизжали и захохотали женщины.

Пантомима радостной встречи.

— Ты вернулась, — сказал Глава. — Мы ждали тебя. Что это?

— Сеть! Сеть! Это очень просто! Надо только двоим растянуть ее поперек реки! — И она показала Главе, как это следует сделать.

И двое молодых растянули эту сеть в плавно блистающую реку против течения.

И люди, стоявшие на берегу, ждали чуда. Долго ждали. Пока рыба, пойманная сетью, не трепыхнула хвостом по воде. А вот — вторая! И вот уже одна за другой клокочут в воде, схваченные сетью. И люди бросились в воду, расхватывая гибких, тяжелых рыб.

И потянулись в высь голубые кольца дыма от костров.

И девушки, подняв над собою живых еще рыб, исполняли танец торжества…

А потом, когда все насытились, а сеть ловила и ловила все новых рыб, Красноречивый, вопросительно взглянув на Главу, объявил:

— Есть предложение заслушать Ящерицу о проделанной работе в тылу противника.

Люди сгрудились вокруг Ящерицы.

— Так. Похитил меня Скорпион, — начала она. — Потом его так и прозвали: Похититель — почетное звание за то, что он меня похитил.

Женщины возбужденно визжали.

— Несет меня, спотыкается. Мужчины там, правда, некрупные. Донес до своих, положил на землю. Все стоят вокруг и смотрят. Что-то между собой говорят. Язык непонятный, но ясно одно: удивляются моей внешности. Поздравляют его с такой удачей, хвалят. Женщины, правда, немного пошипели зачем им такое сравнение: такая девушка, как я — и они.

Слушавшие ее женщины ликовали.

— А как одеты?

— Одеты как?

— Отставить! — скомандовал Человек Боя.

— Почему, пускай скажет, — возразил Глава. — Все интересно.

— Ну что, шкурки такие, что закачаешься. А выделка!.. Сверху вот так все открыто. Но им там и закрывать нечего. Снизу покороче, надо сознаться, красиво. И вот такие оборочки, из чего — даже не знаю, спрашивать неудобно, подумают, что я дикая. Ну, украшения, кажется камешки, но какие-то особенные, посверкивают, тоже не поймешь, как это они ухитрились.

Женщины оживленно зашумели.

— Вообще, надо сознаться, вкус у них есть, в этом не откажешь.

Ходок перебил:

— Шкуры — это ладно. О внешности расскажи, привлекательные там хотя бы есть?

Это женщин возмутило.

— А этому все мало. Скорпионки ему понадобились!

— На себя посмотри, измотался уже весь!

— Ящерица, ты про своего расскажи. Как тебе твой-то понравился, который похитил?

Ящерица хотела было ответить, но не смогла, ком подкатил к горлу, залилась краской.

— Так, это понятно, — мрачно пророкотал Человек Боя. — Но что такое, в конце концов! О деле будем говорить?

— Спокойно, — остановил его Глава. — Тут все о деле.

— Разреши, Глава, задать ей один вопрос. Пока. Не собираются ли Скорпионы напасть на нас? Идет ли подготовка? Как у них с оружием?

— По правде сказать, — отвечала Ящерица, — не собираются. Подготовки не видела. По-моему, наоборот… Они вообще какие-то неактивные. Даже танцуют, как бы засыпая. Смешно так, по двое: Скорпион и Скорпионка, Скорпион и Скорпионка.

— Что касается танцев, — сказал Ходок, — то это даже любопытно: танец парами.

— Опять отвлекаемся, — возмутился Человек Боя. — Расскажи хотя бы про оружие.

Ящерица растерялась.

— А у меня такого задания не было.

— А сама не могла сообразить? Ладно. Как они эту сеть делают? Мало ли что с нашей случится. Как другую сделать?

Ящерица смутилась.

— Вот это я не поняла. Они как-то быстро, я за ними не поспевала, пришлось бросить это занятие.

— Пришлось бросить. Допустим. А как они рыбу сохраняют, чтобы не портилась?

— Это я как раз знаю. Они ее коптят.

— Что это значит, коптят? Как именно коптят?

— А мне муж сказал, что он сам все будет делать по хозяйству. И коптить будет сам!

Женщины ахнули.

— Ах, уже и муж? — проговорил Человек Боя. — Где же ты теперь намереваешься жить?

— А там, где он, — сорвалось у Ящерицы. — Только там, где он.

— Не бойся, — сказал Глава. — Тебя тут все любят. Ты много перенесла. И вот ты вернулась. Мы рады тебе. Успокойся. Устала наверное, не спала? Приляг, поспи. И все чтоб не мешали ей.

— А нам надо побеседовать, — сказал Человек Боя. — Много неясного. Отойдем, чтобы нас не было слышно.

— Побеседуем, — согласился Глава.

Глава, Человек Боя и Красноречивый удалились для беседы.

Человек Боя сказал:

— Ничего не помнит, ничего не знает. А?

— Как будто побывала в стране духов, — поддержал его Красноречивый.

— А как она расхваливала Род Скорпионов? И одеваются там необыкновенно, и танцуют там необыкновенно, и рыбу там коптят… А ты, Глава, прости, ее поощряешь.

— Твое предложение?

— Мое предложение, что для начала ее надо, как это… Красноречивый?

— Подвергнуть изоляции.

— Удачное выражение. Емко сказано.

— Зачем? — спросил Глава.

— А затем, что она разлагает Род. Сознательно или даже предположим бессознательно — неважно.

— Пожалуй, ты и прав, — сказал Глава.

— Так значит, подвергаем? Этой, как ее… изоляции. На всякий случай.

Глава задумался.

— А сеть?

— Боевая хитрость.

— Боевая хитрость. Для того, чтобы мы потеряли бдительность.

— О чем разговор, — сказал Красноречивый. — Ящерицу перевербовали.

— Изолировать ее, — предложил Человек Боя.

— Пожалуй, не стоит, — подумав, возразил Глава.

— Да почему же так! — взревел Человек Боя. — Когда все уже ясно!

— Пускай поживет спокойно. Ей отдохнуть надо, — решил Глава.

— Но ты же сказал, что я пожалуй прав! — возмутился Человек Боя.

— Наверное, прав. Но что будет, если я поступлю по-твоему, а потом вдруг окажется, что прав был я? Знаешь, как неприятно.

А Ящерица между тем, удалясь ото всех, обращалась со своими горестными заклинаниями к духам.

Она обращалась к ним такими, примерно, словами:

— Духи дневные, спасибо за то, что ему подсказали похитить меня! Вдруг бы похитил не он, что было б со мною тогда! Духи ночные! Спасибо за то, что не нанесли мне обиду! Благодарю вас за то, что мне подарили его! Утро, будь добрым к нему! День, будь добрым к нему! Заклинаю тебя, добрая ночь!..

И просила совета, как будто это были обыкновенные люди.

— Что делать, я даже не попрощалась с ним. Вот, посоветуйте! Ни одного слова на прощанье! Он теперь может подумать, что я убежала от него, потому что он мне не понравился, что я неправду ему кричала, что — Да!.. А он теперь ищет меня, и наверняка заблудился, он говорил, что он плохо ориентируется в темноте, особенно ночью… Добрая ночь, заклинаю тебя, охрани его! Если бы я могла помочь ему, вывести его на дорогу, сказать все слова, которые он все равно не поймет!.. Я должна вывести его на дорогу, чтобы он не заблудился! Я сама, я сама! Какая же я эгоистка! Прости меня, добрая ночь, я бегу, я уже!..

И, спотыкаясь о корни деревьев, побежала.

Человек Боя вернулся в становище, где продолжались беспечные танцы. Подозвал двух, мужественных.

— Мы вот посовещались тут, и выяснилось, что Ящерицу, по всей вероятности, как это… перевербовали. Так что, возможно, она теперь даже враг нашего Рода. Я не утверждаю это, а доверяй, но проверяй. Установить пост у ее жилища.

— А ее там нет.

— Как, нет!

— Мы хотели позвать ее танцевать с нами — а ее нет.

— Вот этого я и боялся. Побежала в тот Род сообщить все наши тайны. Немедленно! Стремглав! За ней! Отвечаете головой! И — так, чтобы ее не было! Исчезла! Ваше дело, как. Но чтобы не было ненужных кривотолков. Марш!..

Скорпионы, посланные Поющей, не успели опомниться, как Ящерица скользнула между ними и стала плохо различимой в сумерках. На всякий случай бросили вслед ей два коротких копья.

Они вонзились в землю по сторонам от Ящерицы.

Скорпионы хотели броситься ей вдогонку, но тут же мимо них стремглав пробежали двое мужественных юношей.

Вот они-то и поймали Ящерицу. И, не принеся ей никакого видимого повреждения, как было договорено, — связали лианами накрепко.

И бьющуюся, как рыба в сети, понесли на крутой берег реки.

И с высокого обрыва бросили в быструю воду.

Но тут произошло то, о чем многие годы рассказывали во всех соседних Родах и племенах. Ящерица, едва коснувшись воды, блеснула голубым трепещущим рыбьим хвостом.

И вот уже большая голубая рыба необыкновенной красоты плывет к нам, в эту сказку. А другого берега не видно…

А в становище никто и не заметил, как она исчезла. Здесь нескончаемый танец сытости и радости.