(Самый) легкий способ бросить курить

Константин и Катерина сидят на скамейке, во дворе своего дома. Катерина в истерике, Константин обреченно расслаблен.

КАТЕРИНА. Вот что про тебя можно сказать? Про тебя что можно сказать?
КОНСТАНТИН. А я тут причем?
КАТЕРИНА. А почему ты молчишь? Почему ты ни делаешь ничего? Тебе все равно? Ты какой? Ты хороший что ли? Какой ты?
КОНСТАНТИН. Я? Я не знаю.
КАТЕРИНА. У тебя шнурки развязались…. У тебя шнурки развязались, сколько раз тебе говорила, покупай на липучках, ну сколько можно уже, раз за разом тебе говорю, как в прорву, все уходит. Все у нас в порядке да? Прекрасно живем, да? Мусорки вон забили, уже с горкой все, уже с них сыпется, а они всё кладут и кладут на них, как роботы сумасшедшие. А этот звук, у соседей сверху, будто шарики металлические катают? Так вот —дук, дук, дук, дук, дук, дук. Сколько на свете живу, слушаю это дук, дук, дук. Что там происходит, они там с ума сошли по ночам со своими шариками? Дук, дук, дук… А ты ничего не можешь сделать, вот почему ты молчишь, тебе сказать нечего, ты почему ничего не делаешь, почему?
КОНСТАНТИН. Не. Ну почему я ничего не делаю? Делаю….
КАТЕРИНА. Стиралка током бьется, убьемся когда-нибудь, ты же инженер электрический, или как там тебя, тебе что, лень что ли, что ты как все они, все на самотек, покрасили и забыли, им же на людей насрать, они о людях не думают, им все равно, мы для них как тараканы, травишь их травишь. Почему соль в солонке обязательно должны быть крупнее чем эти дырочки? Это что, закон такой, да? Деньги эти, ну куда они уходят деньги эти, ты хотя раз думал, куда я их трачу, ты отгородился этой работой своей, и живешь сам по себе, а мы ведь вместе живем, ты хоть бы раз задумался, что нам надо или чего я хочу или какие-то планы на будущее, живешь как мотылек сраный однодневка, порхаешь тут.
КОНСТАНТИН. Я планирую.
КАТЕРИНА. Хрена лысого ты планируешь. Хрена лысого, ты, Костя планируешь. Ты планируешь только, чтоб я тебя в покое оставила. Тыкаешь мне все время, что ты интроверт, тебе лишь бы не трогал тебя никто, интроверт ты. Да ну и что, что ты интроверт? А я кто? Говно куриное я, по-твоему? Что ты там с телефоном возишься? Как проблемы какие ты сразу с телефоном возишься и куришь как паровоз, хоть бы сделал что-нибудь хоть раз. Интроверт….
КОНСТАНТИН (показывает ей телефон). Ну не плачь. Смотри, видишь? Шестнадцать тысяч. Это я сейчас на калькуляторе подсчитал, если брошу курить, то за жизнь сэкономлю шестнадцать тысяч долларов. Представляешь сколько можно джинсов на эти деньги купить?
КАТЕРИНА. Все, не могу больше, не могу. Пошли домой, почему я за Сергеева замуж не вышла? Предлагал ведь, в восьмом классе после урока географии, дежурными были, я доску, он полы, предлагал. Предлагал?
КОНСТАНТИН. Предлагал. Прямо сейчас брошу, хочешь?
КАТЕРИНА. Пошли домой, господи….
КОНСТАНТИН. Буду бороться с чем-то. А то живем как-то … без соли.

Катерина резко перестает плакать, вытирает глаза.

КАТЕРИНА. Ладно, Костя. Пошли. Отлепляемся и домой. Мне звонить должны по работе. Вероника там что-то мне подыскала. Ладно. Пошли. Пошли, Костя. Единственные штаны…, единственные штаны на жопе….

Встают и уходят. Сзади у них желтые полосы масляной краски от скамейки.

Дмитрий сидит перед компьютером, подперев одной рукой голову, смотрит, не отрываясь в монитор. Второй рукой часто щелкает мышью. Его лицо неподвижно и ничего не выражает. Входит Константин с двумя чашками кофе. Одну ставит себе, другую Дмитрию. Садится рядом, отхлебывает кофе, смотрит через плечо Дмитрия на монитор.

КОНСТАНТИН. Заправиться надо.
ДМИТРИЙ (не отрываясь от экрана). Вижу.
КОНСТАНТИН. Там на три часа у них база. Надо построить башню возле электростанций и потом лететь.
ДМИТРИЙ. Знаю.

Пауза.

КОНСТАНТИН. Убьют же.
ДМИТРИЙ. А мы так.

Пауза.

КОНСТАНТИН. Ну, если так…. А у них там эти, шагающие есть, надо с лазерами брать.
ДМИТРИЙ. У меня уже баллистические достроились. Что там с поставщиками?
КОНСТАНТИН. Я звонил в Калугу. Выслали прайс. По всем позициям цены ниже наших. И по датчикам и по электроприборам.
ДМИТРИЙ. Плохо, Константин, плохо. Сюда, сюда, сюда и сюда….
КОНСТАНТИН. И за горами у них два бункера прячутся. Я еще в Набережные Челны закинул. Может, клюнет.
ДМИТРИЙ. У меня перезарядка, пусть живут пока.
КОНСТАНТИН. Зря лазеры не развиваешь. С лазерами их можно быстро всех перещелкать и сразу за жуков браться.
ДМИТРИЙ. Жуки пусть развиваются пока, жуков мы всегда успеем….
КОНСТАНТИН. Слушай, я по поводу зарплаты хотел узнать.
ДМИТРИЙ. Что ты хотел узнать? Перезарядился. Сюда ракетку, сюда, сюда и сюда.
КОНСТАНТИН. Ну то есть, сентябрь уже.
ДМИТРИЙ. И что?
КОНСТАНТИН. Я же говорил, жуков надо сразу мочить, теперь лови их по всей карте. Коммерческий отдел за июль получили уже. И транспортники тоже.
ДМИТРИЙ. А кристаллы на что? Это ж от жуков первое средство.
КОНСТАНТИН. Ну я подумал, может ошибка какая? Спросил Розу, она говорит, про нас ты ничего не говорил.
ДМИТРИЙ. А что ты сразу к Розе? Тут главный я, а не Роза.
КОНСТАНТИН. Вот я и спрашиваю. Шары пошли!
ДМИТРИЙ. Вижу. Все под контролем.
КОНСТАНТИН. Сверху вон. Целая туча.
ДМИТРИЙ. Вижу.

Пауза. Дмитрий, не меняя позы, кликает мышкой.

КОНСТАНТИН. Ну так что насчет…? А ну теперь-то всё, у них вон экраны у каждого….
ДМИТРИЙ (раздраженно). А сссуки…. Ну жрите теперь, жрите.

Отталкивает мышку, отворачивается от компьютера, угрюмо глядя перед собой, крупными глотками пьет кофе.

КОНСТАНТИН. То есть я к чему. За июль ждать денег?
ДМИТРИЙ. Костя. Друг мой Костя. Костя.

Пауза.

КОНСТАНТИН. Да?
ДМИТРИЙ. Костя, я почему тебя держу у себя? Как ты думаешь?

Константин пожимает плечами.

ДМИТРИЙ. Потому что ты мой однокашник. Правильно? Потому что с твоей работой любой факс и сам справится.
КОНСТАНТИН. Ну почему любой….
ДМИТРИЙ. Без обид. Работа у тебя, скажем так, кофе пить. Со мной трепаться. Правильно?

Пауза.

ДМИТРИЙ. Ну, мне как бы приятно твое общество. Детство, воспоминания, все такое.
КОНСТАНТИН. Мне тоже.
ДМИТРИЙ. Я знаешь, чувствую, что я как бы перед тобой в долгу. Вину свою чувствую.
КОНСТАНТИН. Ну ладно тебе.
ДМИТРИЙ. Ты дослушай, не перебивай.
КОНСТАНТИН. Хорошо.
ДМИТРИЙ. И понимаешь, сложно и работать вместе и такое вот чувствовать. Я же не не угол обоссаный, у меня тоже принципы есть и сам понимаешь.
КОНСТАНТИН. Понимаю.
ДМИТРИЙ. Что ты понимаешь? Понимаешь, говоришь? Ну хорошо, раз понимаешь, скажи, из-за чего я перед тобой вину чувствую?
КОНСТАНТИН. Ну…. Говорить?
ДМИТРИЙ. Говори, говори, не стесняйся. Чего уж тут.
КОНСТАНТИН. Ну, тебя не очень… не все в школе любили. А я это… нормально с тобой.
ДМИТРИЙ (без выражения). Не любили?
КОНСТАНТИН. Ну я не знаю. Там же в школе все не любят, когда… (выдыхает) ну я не знаю, как сказать….
ДМИТРИЙ. Ну, говори, чего ты.
КОНСТАНТИН. Ну ты типа странный такой был, ну и на физкультуре не блистал, и как бы… дразнили все…. А я вроде как…. Ну…. Заступался…. Тоже там получал….
ДМИТРИЙ. Странно. А мне вот по-другому все помнится.
КОНСТАНТИН. Что?
ДМИТРИЙ. А я помню, все нормально было, уважали меня и вообще. Может, ты меня с кем путаешь?
КОНСТАНТИН. Может. То есть путаю, наверное.
ДМИТРИЙ. С Санькой Задротом, да? Который заикался?
КОНСТАНТИН (с облегчением). Да. Точно. Да, с Задротом.

Дмитрий внезапно расплывается в улыбке. Берет сигарету, закуривает. Качает головой, будто не в состоянии до конца поверить в то, что услышал.

ДМИТРИЙ. Ну ты даешь, меня с Задротом перепутал.
КОНСТАНТИН. Ну, извини, я что-то… давление сегодня….
ДМИТРИЙ. Ну как можно меня перепутать с Санькой? Он же на физкультуре в шестом классе обоссался. Ну спасибо, тебе, дружище!
КОНСТАНТИН. Да я что-то… ты извини, я тут курить бросил, прямо туман в башке….
ДМИТРИЙ. Да не извиняйся, мне тоже легче будет…. Короче! Я почему себя виноватым чувствую?
КОНСТАНТИН (с готовностью). Да?
ДМИТРИЙ. Вот мы когда на рождество семьями, помнишь?
КОНСТАНТИН. Да.
ДМИТРИЙ. Я же тогда с твоей Катериной того. Ну мы того.
КОНСТАНТИН. А?
ДМИТРИЙ. Того, говорю. Пьяные же были, мы у вас остались тогда. Соня спать легла, а мы с твоей этой… того.
КОНСТАНТИН. Да?
ДМИТРИЙ. Да я и не хотел на самом деле. Прямо совсем не хотел. То есть я не святой, а тогда прямо вот не хотелось ни в какую. Спать хотел. Тоже ж пьяный…. Ну и что-то…. Да хрен знает, как все получилось!
КОНСТАНТИН. Понятно.
ДМИТРИЙ. И мне теперь, понимаешь неудобно! Не могу я теперь с тобой работать, понимаешь? Вину чувствую!
КОНСТАНТИН. Понятно.
ДМИТРИЙ. Что тебе понятно?! Что тебе понятно?! Тебе вон нормально все, а я с тобой всю дорогу работал, парился! А теперь не могу! (Мгновенно успокаиваясь) Короче. Давай так. С глаз долой из сердца вон. То есть, что я имею в виду — ты здесь не работаешь, и мы это как бы уже не обсуждаем.
КОНСТАНТИН. То есть я у тебя не работаю уже?
ДМИТРИЙ. Получается, что так получается.
КОНСТАНТИН. И зарплату ты мне не отдашь?
ДМИТРИЙ. Ну у тебя совесть есть? И гордость и честь?
КОНСТАНТИН. Слушай, Дима, я серьезно.
ДМИТРИЙ. Ну ты офонарел что ли? Я твою жену трахал, ты это понимаешь?
КОНСТАНТИН. Это я с ней сам разберусь. Ты мне зарплату за два месяца должен.
ДМИТРИЙ. Трахал твою жену! Я трахал твою жену! Ты теперь хочешь, чтобы я за секс с ней платил? Да? Так получается?
КОНСТАНТИН. Ты мудак, ты понял?
ДМИТРИЙ (начиная заводиться в ответ). Нет, конечно, я могу заплатить. Сколько там у нас по городу за час расценочки? Хочешь, вместе сейчас в интернете посмотрим? Но я тебе сразу скажу, готов платить только по низшему тарифу, потому что мне, слышишь? — не понравилось!

Пауза.

КОНСТАНТИН (с ненавистью). Вот ты мудак. И всегда был мудаком. Точилка.
ДМИТРИЙ. Да хоть Мурзилка. (Внезапно деловито). Я рад, что мы объяснились. Меня это… как сказать… (Ощупывает себя в области пищевода) Меня это глодало.

Дверь открывается, в кабинет входит Соня, женщина неопределенного возраста, без эмоций. Худая, с пластикой человека, который переходит речку вброд и не видит дна. Дмитрий, увидев ее, сильно пугается.

ДМИТРИЙ. Соня, ну ты чего? Ну ты чего не позвонила?
СОНЯ. Здравствуйте мальчики. Костя, дорогой….
КОНСТАНТИН. Привет.

Соня подходит к нему и обозначает поцелуй в щеку. Садится в кресло.

СОНЯ. Устала.
ДМИТРИЙ. Ехала, небось, на такси? А если бы тебя там продуло? Тебе же сказали — сиди дома.
СОНЯ. Вы тут кричали, аж в приемной слышно было. Вы чего не поделили?
КОНСТАНТИН. Чего мы не поделили?
ДМИТРИЙ. Мы? Да тут… пытались, понимаешь, дозвониться до Нижних Челнов, а связь плохая, вот и кричали тут. По телефону.
СОНЯ. Вы оба кричали.
КОНСТАНТИН. Оба. Оба кричали.
ДМИТРИЙ (с облегчением). Ну да! Понасажали там долбо…. Приходиться кричать. В общем. Ты, может, чаю хочешь?

Соня встает, подходит к Дмитрию.

СОНЯ. Пусти.

Дмитрий уступает ей место. Садится напротив Константина, через стол.

ДМИТРИЙ. Чаю? Сонь?
СОНЯ (равнодушно). Да ну тебя с твоим чаем. (Отворачивается к компьютеру) Костя, как там Катенька?
КОНСТАНТИН. Да ничего, спасибо.
СОНЯ. Я как раз сегодня вспоминала, как мы к вам в гости ходили. У меня тогда сисек было в два раза больше чем сейчас. (Беззвучно смеется одними губами) Люблю за жуков играть. Они развиваются быстро. Тараканы…, что с них возьмешь?

Повисает пауза. Дмитрий расправляет пачку с сигаретами, ищет среди них целую.

СОНЯ. Не кури тут.
ДМИТРИЙ. Прости.
СОНЯ. Дома скучно. Дома скучно. Рассказали бы что-нибудь.
ДМИТРИЙ. Хочешь, рассмешу? Сегодня с утра шел к стоянке, слышу в кустах пьяный блюет. Прислушался — а это песня.

Никто не реагирует.

СОНЯ. Костя, как у тебя дела?
КОНСТАНТИН. Ничего. Курить вот бросил.
СОНЯ. Ясно. Что ж мне с их разведчиками делать?
ДМИТРИЙ. Локаторы построй по периметру.
СОНЯ. Нет у тараканов локаторов, Дима. Они же тараканы.
КОНСТАНТИН. Я… пойду?
ДМИТРИЙ. Ага. Иди. А ты яйцеклад закопай на границе, они как пойдут, подорвутся.
СОНЯ (с легким одобрением). Не дурак ты у меня. Оказывается.
КОНСТАНТИН. До свиданья, Соня.
СОНЯ. Привет жене.
ДМИТРИЙ. Счастливо.
КОНСТАНТИН. Ну что, я завтра приду?
ДМИТРИЙ. Зачем?
КОНСТАНТИН. Ну там… про июль мы говорили.
ДМИТРИЙ (вспоминает). А, да. Зайди к Розе, она тебе по всем позициям на июль выпишет номенклатуру. Заберешь распечатки и свободен.
КОНСТАНТИН. А еще за август.
ДМИТРИЙ. За август нет. За август никакой номенклатуры не будет. Только за июль.

Константин выходит. Дмитрий пересаживается на его место.

ДМИТРИЙ. Сейчас снизу танки попрут. Надо бы окопаться.
СОНЯ. Просто помолчи, ладно?

Кухня в квартире Константина.
Катерина готовит у плиты, Константин сидит с маленькой, сувенирного размера книгой. Читает.

КОНСТАНТИН. Тебе тоже надо прочитать. Тут глава «Советы некурящим».
КАТЕРИНА. А там много?
КОНСТАНТИН. Немного. Ну, хорошо, давай я сам тебе расскажу. Здесь написано, что теперь тебе надо постоянно говорить мне, что ты мной гордишься…
КАТЕРИНА. А где соль? Соль найти не могу….
КОНСТАНТИН. В шкафчике над плитой. Что ты мной гордишься, что я лучше стал выглядеть, что от меня приятнее пахнет…
КАТЕРИНА. Пахнет, как будто пригорело. Нет? Тебе так не кажется?
КОНСТАНТИН (раздраженно). Ты дослушай меня до конца.
КАТЕРИНА. Извини. Поставлю на троечку, на всякий случай… Я тебя слушаю.
КОНСТАНТИН. Что у меня стало дыхание легче. Что…. Сейчас… (Читает.) «Попытайтесь придумать способы сделать его жизнь интересной и приятной». Поняла? Приятной и интересной.
КАТЕРИНА. Смешно. Надо Веронике тоже зачитать, когда вернется.
КОНСТАНТИН. Кстати о Веронике. Скажи ей, что в этом доме не курят.
КАТЕРИНА. Ты не куришь вторые сутки, а разговоров как я не знаю что. Сам ей скажи.
КОНСТАНТИН. Твоя подруга.
КАТЕРИНА. Сам скажи. Корицу класть?
КОНСТАНТИН. Терпеть ее не могу.
КАТЕРИНА. Я немного. И базилик.
КОНСТАНТИН. Гадость.
КАТЕРИНА. Шепотку. Ты говорил с Димой? Уже первое число сегодня.
КОНСТАНТИН. Он в командировке был. Завтра поговорю.
КАТЕРИНА. А он вообще доволен тобой? Как ты работаешь, он доволен?
КОНСТАНТИН. Не знаю.
КАТЕРИНА. Узнай. И позови его с женой к нам в гости.
КОНСТАНТИН. Да ладно, зачем….
КАТЕРИНА. Ты что, им же так поддержка нужна. Ты кстати понял, что это парик на ней?
КОНСТАНТИН. Я не приглядывался.
КАТЕРИНА. Это после химиотерапии. Я потому что помню, какие у нее волосы были. Она, конечно, выглядит чудовищно, бедная.
КОНСТАНТИН. Так может она не хочет по гостям ходить?
КАТЕРИНА. Хочет. Ей наоборот, развеяться надо. А то ж неизвестно, сколько ей еще осталось. Посидим, пообщаемся, с Димой выпьешь. Всегда полезно с начальством пить.
КОНСТАНТИН. Да какой он мне начальство…. Знаешь, какая у него в школе кликуха была? «Точилка». Потому что у него привычка на уроке была карандаши в ноль стачивать. Сидит, слушает и точит, точит…. Самый забитый был в классе. Я вообще думал, он псих какой-то ненормальный.
КАТЕРИНА. А в итоге оказался нормальней тебя.
КОНСТАНТИН. Он вообще лучше меня, да? Лучше?
КАТЕРИНА. Нет.
КОНСТАНТИН. Аргументируй.
КАТЕРИНА. У тебя дыхание свежее.
КОНСТАНТИН. Легче.
КАТЕРИНА (рассеяно). Да, легче.

Заходит Вероника. Садится за стол.

КОНСТАНТИН (желчно). Покурила?
ВЕРОНИКА (игнорируя вопрос). У вас на балконе как в фильмах про жизнь после атомного взрыва.
КАТЕРИНА. Это у нас кое-кто еще с весны обещал убрать там все. (Константину) Слушай, нет соли здесь. Вспоминай, куда ты ее убрал.
ВЕРОНИКА. Вам надо домработницу завести. Удобная штука.
КОНСТАНТИН. У нас таких денег нет, чтоб еще домработницу оплачивать.
ВЕРОНИКА. Теперь появятся. Теперь Катька будет работать и появятся.
КОНСТАНТИН. Да ладно, сколько она там будет зарабатывать? Копейки.
КАТЕРИНА. Ты, можно подумать, больше зарабатываешь. Слушай, Костя, сходи в магазин за солью.
КОНСТАНТИН. Прямо сейчас что ли?
КАТЕРИНА. Ну а когда? Скоро уже все приготовится.
ВЕРОНИКА. Домработница это очень удобно. И няня удобно.
КОНСТАНТИН (с деланным интересом). Кстати, как там твоя Газель поживает?
ВЕРОНИКА. Не Газель. Айгуль. Тут у нас вообще история с ней была. Прихожу, а у Васи на щечке царапина.
КАТЕРИНА. Дожили. На ребенка напала?
ВЕРОНИКА. У нее ногти видела какие? Накладные-расписные. И прям видно, что она гордится своими когтями. Это ж дикость, как зубы золотые, как… тумба-юмба какая-то, в общем. Я ей говорю — Айгуль, вы если хотите у нас няней работать, вам придется состричь ногти.
КОНСТАНТИН. И что?
ВЕРОНИКА. Ну что, ты знаешь, сколько сейчас нянь безработных в кризис? Постригла, конечно, куда ей деваться. А то ж она мне ребенка покалечит. Ну, это она положим с первого раза. А флюорографию я заставляла ее делать, раз пятнадцать напоминала.
КОНСТАНТИН. Флюорография зачем?
ВЕРОНИКА. Тубик. Сейчас новые виды туберкулеза из Средней Азии к нам прут. Там мама дорогая чего только нет.
КАТЕРИНА. Костя….
КОНСТАНТИН. Да что ты ко мне пристала?
КАТЕРИНА. Ничего я к тебе не пристала. Просто прошу тебя сходить в магазин. Сейчас уже сядем, а соли нет.
КОНСТАНТИН. Подождёте.
КАТЕРИНА. Костя.
ВЕРОНИКА. Константин, вы почему жену не слушаете? Ай-яй-яй.
КОНСТАНТИН (демонстративно читает). «Вспомните свою самую первую сигарету. Не правда ли, она показалась вам гадостью в тот момент, когда вы ее закурили?»
КАТЕРИНА. Костя, это что, забастовка?
КОНСТАНТИН. «Могу вас уверить, что с той поры ничего не изменилось, сигарета так и осталась мерзкой на вкус, изменились вы».
КАТЕРИНА. Костя, слушай, ну не смешно.
КОНСТАНТИН. А я помню свою первую сигарету. Вот в такой же день как сегодня, первого сентября в школе….
КАТЕРИНА. Перестань вести себя как маленький. Хочешь со мной поссориться?
ВЕРОНИКА (вставая). Я, пожалуй, пойду, покурю на балкончик.
КОНСТАНТИН. И она мне тогда не показалась гадостью. Правда. Показалось, что это очень здорово. Нас тогда учитель наш, что называется, застукал. Валерий…, Валерий Ильич. Точно. Валерий Ильич.

Вероника выходит. Константин закрывает книгу, кладет ее в карман.

КАТЕРИНА. Ну и чего ты добиваешься?
КОНСТАНТИН (вставая). Чего? Да ничего. За солью? Хорошо, иду за солью.
КАТЕРИНА. Костя.
КОНСТАНТИН. Ушел за солью, не видно что ли?!
КАТЕРИНА. Сядь! Сядь немедленно.
КОНСТАНТИН (с вызовом). Ну, сел. И что?
КАТЕРИНА. Можешь никуда не ходить.
КОНСТАНТИН (с вызовом). Не пойду.

Пауза.

КАТЕРИНА. Что? Тебе есть что сказать?

Константин встает и быстро идет к выходу.

КАТЕРИНА (вслед). Помол номер один! Ни в коем случае не «Экстра»!

Квартира Синицыных. Большая комната, объединяющая гостиную и кухню.
Пабло сидит за столом, ест что-то из сковородки. Татьяна стоит рядом, курит.

ПАБЛО. Ништяк. Еда….

Пауза. Татьяна тушит сигарету и закуривает новую.

ПАБЛО (жуя). У меня с похмелюги такой рецепт. Надо напихаться, напихаться через силу, прямо сколько влезет. Потом полчасика надо полежать, потупить. (Усмехается) Ну ты ж мне полежать не дашь, ты ж отвязная.

Пауза. Татьяна, молча, курит.

ПАБЛО. Квартирка у тебя прямо… цивильная. Книжек до хера. Так и не скажешь, что ты такая отвязная. Вообще ты не в моем вкусе. То есть не мой тип, прямо скажем. Ну, то есть, ты не то, что там уродина, просто не мой тип. Даже странно как это мы вчера с тобой. А ты тоже бухая была?

Татьяна не отвечает, курит.

ПАБЛО. А я прямо бухой был. Нажрался с пацанами. Хули. Одноклассники. Я с ними каждый год в зюзю. Я вообще не закладываю, а тут прямо в зюзю и капец. Тебя помню смутно. (Смеется) То есть, как познакомились смутно, а остальное, прям…. Ну ништяк короче. А ты че не хаваешь? Не хочешь?

Татьяна молчит. Курит.

ПАБЛО. Зря. А то похмелье не тетка. Похмелье — дядька. (Смеется) А тут меня приглючило, или дедок какой-то суетился с утра? Не? Приглючило?

Раздается звонок в дверь. Татьяна тушит сигарету и выходит. Пабло продолжает жевать.
Почти сразу возвращается Татьяна, подходит к пепельнице, закуривает новую сигарету, принимает прежнюю позу. Слышно как хлопает дверь.

ГОЛОС КОНСТАНТИНА. Здрасьте!
ПАБЛО. Это к тебе что ли?
ГОЛОС КОНСТАНТИНА. Есть кто дома?
ПАБЛО (Татьяне). Ты чего молчишь? (Громко) Сюда греби!

Входит Константин. Ему неловко, он растерян.

КОНСТАНТИН. Здравствуйте. Костя. Константин.

Пабло жуя, встает, вытирает руку об штаны, здоровается с Константином.

ПАБЛО. Павел Григорьевич. Для друзей и подруг — Пабло.
КОНСТАНТИН. Константин. Валерий Ильич здесь живет, я не ошибся?
ТАТЬЯНА. Здесь.
ПАБЛО. О! Заговорила. А то молчит с утра, как воды в рот набрала. (Показывает на стол) Присаживайся. Есть хочешь?
КОНСТАНТИН. Нет, я не хочу. А вы Татьяна? Я вас помню.
ПАБЛО. Татьяна она. Может чаю, Константин? Выпить у нас ничего нет, я проверял, а вот чаю могём. (Татьяне) Могём чаем Константина напоить?
КОНСТАНТИН. Вы его дочь. А я бывший его ученик. Я не планировал. Так… случайно получилось. Мы с вами учились в одной школе, только вы меня на пару лет старше.
ПАБЛО. Это когда? В каком году? (Подмигивает Татьяне) Сейчас мы точно узнаем, сколько нашей Танюше лет.
ТАТЬЯНА. Паша….
ПАБЛО. Для тебя — Пабло.
ТАТЬЯНА. Пабло, иди на хуй.
ПАБЛО. Что?
ТАТЬЯНА. Уебывай отсюда.
ПАБЛО. Ты чего?
КОНСТАНТИН. Может мне…

Показывает рукой на дверь.

ТАТЬЯНА. Уебывай отсюда Пабло. Иди на хуй. Иди на хуй я сказала!!!

Хватает сковородку с едой и кидает ее в Пабло. Промахивается. Она хватает со стола все, что там лежит и бросает в Пабло — хлебницу, салфетки, соль, подставку под горячее, вилки. Тот прикрывается руками. Татьяна хватается за спинку стула, чтобы ударить его стулом, но Пабло бросается к ней, выкручивает руку и отбрасывает стул в сторону. Все это время Константин замерев, наблюдает за происходящим. Пабло, отбросив стул, толкает Татьяну на пол.

ПАБЛО. А ну прекрати! А ну прекрати, а то убью на хер!
ТАТЬЯНА (спокойно). Пошел вон отсюда.
ПАБЛО. Да пошла ты сама…. Психичка….

Выходит из комнаты. Слышно, как хлопает дверь.

КОНСТАНТИН (не двигаясь). Судя по всему, я не вовремя.
ТАТЬЯНА. У вас что-то из кармана сыплется.
КОНСТАНТИН. Что? Это соль. Вышел из дома за солью и вот… так и хожу….
ТАТЬЯНА. Можно узнать, где вы были.
КОНСТАНТИН. То есть?
ТАТЬЯНА. По соли. Вы же теперь везде дорожки оставляете.
КОНСТАНТИН. А. Ну да. Такое вот у меня свойство.

Татьяна встает, находит на полу сигареты и зажигалку. Закуривает.

КОНСТАНТИН. Курите? Я вот бросил.
ТАТЬЯНА. Я вот что-то не помню вас, Константин. На три года младше говорите?
КОНСТАНТИН. На два. Да вы и не могли меня помнить. Вы ж тогда звездой школы были. Ботинки на вот такой подошве, волосы…
ТАТЬЯНА. Ну да, я их красила каждую неделю. Как еще не выпали все.

Опять хлопает дверь, почти сразу же в комнату стремительно заходит Пабло.

ПАБЛО (с ненавистью). Проститутка.

Берет пиджак со спинки стула, на котором сидел, и снова выходит. Слышно как опять хлопает дверь.

ТАТЬЯНА. Можно вас попросить — сходите, накиньте цепочку на двери.
КОНСТАНТИН. Да я пойду уже. Если Валерия Ильича нет, то… Он звал в гости, я даже после школы приходил к нему на первое сентября пару раз. А потом…. Вас тогда здесь не было.
ТАТЬЯНА. Я недавно в эту квартиру вернулась.
КОНСТАНТИН. Может, на «ты»?
ТАТЬЯНА. Давайте лучше не будем.
КОНСТАНТИН. Мы один раз пересеклись тогда, еще в школе….
ТАТЬЯНА. Да? Ну, может быть.
КОНСТАНТИН. Помните скандал на дискотеке на Новый Год, когда вы Борзому из зоопарка в американку проиграли? А он сказал, что вы должны грудь всем со сцены показать?
ТАТЬЯНА (невозмутимо). Давно было, всего и не упомнишь.
КОНСТАНТИН. А я тогда полез на Борзого. Меня сначала били, прямо там, возле сцены, а потом зоопарк меня на счетчик поставил. Я им должен был ящик шампанского купить.
ТАТЬЯНА. Что-то такое припоминаю….
КОНСТАНТИН. Чтоб этот ящик купить, мне пришлось загнать металлистам все свои записи. Пятьдесят кассет самого крутого музона.
ТАТЬЯНА. Ну и зачем ты всё это устроил?
КОНСТАНТИН. Значит мы уже на «ты»?

Слышно как открывается входная дверь.

ТАТЬЯНА. Я же просила.
КОНСТАНТИН. Какой неприятный парень. Я ему сейчас все объясню.

Идет в прихожую.

ТАТЬЯНА. Только не до смерти.

Оставшись одна, поднимает с пола полированный поднос, смотрится в него.
Входят Константин с Валерием Ильичем.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. …Как же не помню, конечно, помню, Костя. Ваше сочинение выиграло первое место на районной олимпиаде.
КОНСТАНТИН (Татьяне). На этом все мои достижения кончились.
ТАТЬЯНА. Не сомневаюсь.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (оглядываясь). А что это у нас тут такое было? Повышенная сейсмическая активность?
ТАТЬЯНА. Обычный ПМС. Константин, ты чай будешь.?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Обычный пэ… гм, да Костя, может чаю?
КОНСТАНТИН. Почему нет.

Наблюдает за тем, как Татьяна начинает собирать с пола посуду.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. А я сегодня прогуливался мимо школы. Вы же знаете, что нашу школу сносить будут через неделю?
КОНСТАНТИН. Да? Она не работает?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Уже четыре года не работает. А я там провел двадцать пять лет. Лучшее время жизни. И вот случайно прогуливался, дай думаю, зайду, посмотрю на свой кабинет и вообще….
ТАТЬЯНА (Константину). Это «случайно» происходит каждый год на первое сентября. Жалкое зрелище.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (Константину). Традиции, Константин, вот что делает человека человеком.
ТАТЬЯНА. А не труд, заметь.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (багровея). Это чушь собачья, Таня! Выбрось из головы эту ересь! Или ты хочешь сказать, что какой-нибудь утюг или миксер на полпути к разумному человеку? А холодильник у нас работает круглыми сутками? Его что, в профессора пора готовить?
ТАТЬЯНА (пододвигая Константину чашку). Вот твой чай. Пей. (Отцу) Не ори на меня.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. У меня просто манера речи такая. И что я там вижу, Константин?
КОНСТАНТИН. Развалины. Я честно сказать сам не чувствую ничего к этому зданию. Это всего лишь здание. Коробка, разделенная перегородками.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Это понятно. Там в нашем кабинете, в пятнадцатом, живут двое людей. Живут в самом настоящем смысле этого слова.
КОНСТАНТИН. Ну и что?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Вы представляете себе, о чем я говорю? Жи-вут. И здание, между прочим, не сегодня — завтра снесут. А им податься некуда, и они там в этих развалинах, в холоде, как собаки. При этом, Константин, они такие же люди, как и мы с вами, даром, что по-русски не говорят.
КОНСТАНТИН. Валерий Ильич, вы как вчера родились. Что здесь такого?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я вижу вас, Костя, сильно изменила взрослая жизнь.
КОНСТАНТИН. Ну, изменила. То есть мне их жалко конечно, но что мы можем сделать в этой ситуации.
ТАТЬЯНА. А мне никого не жалко. Эти чучмеки приехали сюда жить и работать. Они знали, что не на курорт едут.

Пауза. Татьяна закуривает сигарету.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я двадцать пять лет учил детей. Многие из них стали хорошими людьми, и льщу себе надеждой, не без моего участия. А вот с собственной дочерью потерпел поражение.
ТАТЬЯНА. Не могу больше все это слышать. Тошнит. (Смотрит на Константина) Ты со мной?
КОНСТАНТИН (растеряно). Что?
ТАТЬЯНА. Я ухожу. Ты со мной?

Татьяна презрительно хмыкает, выходит. Слышно как хлопает входная дверь.

КОНСТАНТИН. Куда она?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. У нее сто дорог…. Еще чаю?
КОНСТАНТИН. Я тоже пойду.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Останьтесь еще ненадолго. Вспомним прошлое, еще чаю попьем. Или вы из-за Тани?
КОНСТАНТИН. Нет, я просто…. Мне надо идти.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Иногда мне кажется, она все это делает не просто так. Но когда я думаю о том, зачем она это делает, мне становится страшно.
КОНСТАНТИН. Ну и зачем же?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Всегда найдутся люди, которым хуже чем нам. И все наши проблемы покажутся нам совершенным пустяком по сравнению с их бедами.
КОНСТАНТИН. Я не понимаю таких разговоров, Валерий Ильич. Мне кажется, или разговаривать или действовать. Вы ведь, Валерий Ильич, этим бомжам из школы могли бы помочь, разве нет?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Что вы имеете в виду?
КОНСТАНТИН. Могли бы. Только боитесь. Гораздо приятнее их жалеть на расстоянии.

Идет к двери. Валерий Ильич идет следом.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Нет, я думаю, этим должны заниматься соответствующие органы. Я не знаю, как они называются….
КОНСТАНТИН (останавливаясь). Вы ходите туда, на эти развалины, вам хочется быть учителем, учить, делать настоящих людей из ненастоящих людей. Так что же вы? Такой шанс для вас, доказать всем, что вы на что-то еще способны.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя, я не понимаю….
КОНСТАНТИН. А я вас не понимаю, Валерий Ильич. Вырос, наверное. Взрослым, наверное, стал. И не понимаю теперь. Всего доброго вам. С праздником.

Выходит.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (вслед). Так объясните, что вы предлагаете, в конце концов? Я тоже не понимаю….

Татьяна и Константин входят в небольшую комнату, со старой советской мебелью, и выщербленным паркетом. Посередине стоит стол. Шкафы у стены показательно пусты, на столе лежит стопка журналов.

ТАТЬЯНА. Я почему-то думала, ты меня не догонишь….
КОНСТАНТИН. Почему?

Татьяна не отвечает.

КОНСТАНТИН. Куда мы пришли?
ТАТЬЯНА. Ты же сам сказал, что тебя уволили.
КОНСТАНТИН. Сказал. Ты первая, кому сказал.
ТАТЬЯНА. Какая честь…. Подождешь здесь?
КОНСТАНТИН. А долго?
ТАТЬЯНА. Куда тебе торопиться? У тебя дела?
КОНСТАНТИН. Подожду.
ТАТЬЯНА. Посиди, журнальчики полистай.

Выходит в соседнюю комнату.

КОНСТАНТИН. Журнальчики….

Вынимает телефон. Смотрит на дисплей. Прячет его опять в карман. Садится за стол, открывает журнал.

САША (входя). Где? А, вижу.
ТАТЬЯНА. Мне кажется, прямо как ты хотел.
КОНСТАНТИН. Здрасьте.
САША. Здравствуйте. Саша меня зовут.
КОНСТАНТИН. Костя.
САША. А по батюшке?

Татьяна со скучающим видом садится на стол.

ТАТЬЯНА (раскрывая журнал). Что это ты читаешь?
КОНСТАНТИН. Константин Владимирович. Можно просто Костя.
ТАТЬЯНА. А почему это все журналы такие старые? Этот позапрошлогодний.
САША. Методика такая. Константин Львович….
КОНСТАНТИН. Владимирович. Но можно просто Костя.
САША. Простите Константин Владимирович, у меня память на имена ужасная. Вы где до этого работали?
КОНСТАНТИН. На последней работе?
САША. Именно последняя меня интересует.
КОНСТАНТИН. Я…. Ну у меня работа такая была, как сказать…, я вообще-то заместитель генерального директора был.
САША. Конкретнее Константин… э-э Владимирович, конкретно вы, чем занимались?
КОНСТАНТИН. Я вы знаете, работал с поставщиками электрооборудования. С разными заводами, которым нужно… ну всякое там по электричеству. Ну, узнавал там цены, предлагал им нашу… номенклатуру.
САША. Жуть. Жуть как интересно. Скажите, у вас богатое воображение?
КОНСТАНТИН. То есть?
САША. Представьте себе пожарную машину и обезьяну, у которой…, например…. (машет рукой) Вы знаете, это на самом деле не важно. Сколько вы получали на прошлой работе, Константин Владимирович?
ТАТЬЯНА. Только не ври, а то они проверят.
КОНСТАНТИН. Очень мало. Ну, то есть, чисто символически.
САША. Ну, ну, говорите.
КОНСТАНТИН. Восемь.
САША. Чего долларов?
КОНСТАНТИН. Рублей. Я ж говорю, я там на проценте от сделки сидел, и если сделка состоялась, то….
САША. Понятно. Давайте, мы вам будем платить… столько же.
КОНСТАНТИН. Ну это… не так много.
САША. Еще вопрос — вы женаты?
КОНСТАНТИН. Я? Нет.
САША. Семейные нам вообще-то больше подходят.
ТАТЬЯНА. А что ты хотел за такие деньги?
САША. Хорошо. Отлично. Константин Львович, вы нам подходите. Давайте так, с понедельника по пятницу, вы будете приходить сюда. Часов скажем с десяти и до пяти-шести. Обед у нас с часу до двух.
ТАТЬЯНА. Отличный график. Мне пора.

Спрыгивает со стола.

КОНСТАНТИН. Подождите, подождите. А… в чем работа заключается?
САША (Татьяне). Ты говорила мне, что он не будет задавать вопросов.
ТАТЬЯНА. Значит ошибалась.
КОНСТАНТИН. Если это что-то противозаконное….
ТАТЬЯНА. Ну, посмотри на себя, ну кто тебя возьмет делать что-то противозаконное?
КОНСТАНТИН. Я же просто спросил!
САША. Не хотел я вот этого. Понимаете, Константин Львович, мы хотим, чтобы вы работали у нас народом.
КОНСТАНТИН. Понятно. Народом. В смысле?
ТАТЬЯНА. Ну, народом. Что тут непонятного. Я пошла.

Подходит к Константину.

ТАТЬЯНА. Я приду к тебе на работу. Как-нибудь. Спасибо что вступился тогда, на дискотеке.

Она целует его в щеку и выходит.

САША. Вы любовники?
КОНСТАНТИН. Что?
САША. Трахаетесь?
КОНСТАНТИН. С кем?
САША. Со мной. Ладно, шучу. То есть не важно. На чем мы остановились?
КОНСТАНТИН. Вы хотели….
САША. Я вспомнил. Знаете, я не мастер объяснять. У меня такого сектора в мозгу нету, я сейчас Колю позову, он вам все объяснит.
КОНСТАНТИН. Коля это…?
САША. Коля вам все объяснит. У него талант. Посмотрите журнальчики пока.

Выходит. Тут же возвращается.

КОЛЯ. Здравствуйте.
КОНСТАНТИН. Здрасьте.
КОЛЯ. Саша сказал мне все вам объяснить.
КОНСТАНТИН. Кто сказал?
КОЛЯ. Саша. (Смеется) А… понял. Дело в том, что Саша мой брат близнец. Он только что был тут. А я Коля. А вы Константин Львович.
КОНСТАНТИН. Владимирович.
КОЛЯ. Даже еще лучше. Так вот Константин Владимирович, представьте, что мы некое креативное агентство. Занимаемся мы всем подряд, и перед тем как выпустить куда-нибудь нашу продукцию, нам нужны люди, которые могут объективно оценить наши труды. Вопросы по этой части?
КОНСТАНТИН. Вы, правда, не шутите сейчас? Вы точно не Саша?
КОЛЯ (терпеливо). Нет, я не Саша. Коля меня зовут, я сашин брат. Объясняю дальше. Раньше мы собирали фокус-группу, и выслушивали их народное мнение. Но потом выяснилось, что фокус-группа врет. Одни хвалят, потому что думают, что надо хвалить, другие ругают, потому что думают, что мы ждем от них именно это, но никто не говорит правду.
КОНСТАНТИН. Почему?
КОЛЯ. Потому что знают, что они фокус-группа, а не народ. Вы же, в отличие от них, не будете знать, что происходит. Вы не будете знать, с какой стороны оценивать то, что мы вам предъявим. Нам важно ваше мнение человека, который не в курсе ничего. Человека выключенного из контекста. То есть вы будете нашим народом. Народ же не знает, что происходит на самом деле и как это оценивать. А оценивать приходится. Так же будете действовать и вы. Еще вопросы?
КОНСТАНТИН. А почему вы на улице не хотите народ расспрашивать?
КОЛЯ. Опрашивать, нанимать социологов и так далее это хлопотно и дорого. Лучше уж держать одного вас и тщательно ничего вам не рассказывать.
КОНСТАНТИН. А как будет проходить работа?
КОЛЯ. Пока не знаю, вы у нас первый. У нас Саша за это ответственный. В основном будете общаться с ним.
КОНСТАНТИН. Ясно. То есть не ясно, но…. Я понял.
КОЛЯ. Вот и прекрасно. Сашу позвать?
КОНСТАНТИН. Сашу? Да, позовите.

Коля подходит к двери, открывает ее и просовывается внутрь. Константин с любопытством смотрит ему вслед.

КОЛЯ. Саша! Саш!

Смотрит на Константина.

КОЛЯ. Я за ним схожу.

Выходит и тут же возвращается. С вопросом смотрит на Константина.

САША. Что-то хотели спросить?
КОНСТАНТИН. Саша?
САША. Да?
КОНСТАНТИН. Я…. Как будет у нас работа проходить, я хотел спросить.
САША. Решим по ходу. Вы будете проводить свое время здесь, а иногда я буду вас беспокоить. (Смотрит на часы) Вы знаете, Константин Львович, вам не пора домой? Нам признаться уже пора. Прощайте. До понедельника.

Выходит. Внутрь заглядывает Коля.

КОЛЯ. Саша не говорил? Дверь потом просто за собой захлопните, она сама закроется. До свидания.

Квартира Синицыных.
Валерий Ильич входит вместе с Константином в комнату.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Вы мой спаситель, Костя, настоящий спаситель.
КОНСТАНТИН. Так вы мне не ответили.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я не знаю, где Таня, она мне, к сожалению, не отчитывается. Я хотел сказать, что вы мой спаситель. Вы спасли, простите за тавтологию, старика от старости. Я опять чувствую себя молодым и полным сил. Признаться, меня это пугает. Чувствовать себя так в мои годы это противоестественно.
КОНСТАНТИН. Чем это пахнет?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Это помои. Обыкновенные помои. Не вляпайтесь. Вот сюда садитесь на стул.
КОНСТАНТИН. Но она придет?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Она всегда возвращается. Присядьте на минуту. Выпейте чаю, я вам сейчас все расскажу. Вы, наверное, недоумеваете, гадая, что же со мной происходит.
КОНСТАНТИН. А давно она ушла? Дело в том, что у меня не так много времени….
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я не знаю где она, и когда ушла. Ей-богу. Ну да ладно, о чем я? Сейчас я найду, зачитаю вам, и вы все поймете.

Подходит к полкам с книгами, начинает рыться, не переставая бормотать.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Вы знаете, что я Таню назвал в честь героини «Евгения Онегина»? Я ведь всю жизнь мечтал быть пушкинистом. Сколько себя помню. Все дети хотели быть космонавтами, а я…. Вот! Нашел! (Зачитывает из книги) «Влияние роскоши может благоприятствовать их укрощению: самовар был бы важным нововведением» И вот еще! Еще точнее! «Но легче для нашей лености в замену слова живого выливать мертвые буквы и посылать немые книги людям, не знающим грамоты». Это из путешествия в Арзрум. Понимаете?!
КОНСТАНТИН. Честно? Нет.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Миссионерство! То, что можно предложить этим людям, это миссионерство разума. Не православной веры, а разума, всех достижений нашей цивилизации, всего, что я постиг как человек культуры и как учитель.
КОНСТАНТИН. Вы про кого сейчас говорите?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я говорю про вас, дорогой мой Костя! Вы мой спаситель! После нашего разговора, я, устыдившись, пошел да и забрал этих людей, которые жили в развалинах школы к себе домой.
КОНСТАНТИН. Домой? То есть сюда?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. У меня будто пелена с глаз спала. Что же делаю, я же учитель, сказал я себе.
КОНСТАНТИН. Я вас правильно понимаю? Эти люди… здесь?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Еще как здесь! Я их в своей комнате поселил. Кстати, там довольно чисто внутри. А все что им не надо, они вот сюда в гостиную… выливают. Это довольно понятно, у них четкое ощущение границ своего жилища и…. Но мы наладимся. Самовар! Пушкин гений и я научу их новому богу — самовару. Это я, как вы понимаете, в переносном смысле говорю. И сейчас я вам хочу сказать спасибо, Костя. Теперь во всем, что я делаю, появился смысл. Спасибо.
КОНСТАНТИН. Ну. Черт. Пожалуйста.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я еще не понял, что это за культура, но они точно не принадлежат к основным религиям. Это что-то вроде смеси шаманизма с…. Языковой барьер, будь он проклят. Но это очень верующие люди. Все время молятся. Вот увидите — все эти обычаи, выливание помоев, сыроедение, ночной образ жизни, все это от дикости. Я обучу их холодильнику, я посвящу их в телевизор, я открою для них книгу! Сами бы они никогда этого не сделали! Им нужен миссионер! Я!
КОНСТАНТИН. Валерий Ильич, простите, вы в своем уме?
ТАТЬЯНА (появляясь). Нет, к сожалению, он в порядке. Потому что если бы он свихнулся, я бы с радостью сдала бы его в дом престарелых. (Константину) Привет.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Пока я, к счастью, в своем уме. К твоему счастью, заметь. (Константину) Видите ли, Таню совершенно нельзя оставлять одну. Слишком силен в ней механизм саморазрушения. Откуда это в ней?
ТАТЬЯНА. Не надо меня анализировать, я не стихотворение Блока. И вообще, я от тебя съезжаю.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Разреши поинтересоваться куда?
ТАТЬЯНА (показывая на Константина). Да вот, к нему. (Константину) Я, надеюсь, ты не с мамой живешь? Потому что мы с ней не сойдемся. Факт.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя?
КОНСТАНТИН. Дело в том, что…. Я сам съезжаю. На днях. Но как перееду, я с радостью….
ТАТЬЯНА. Это очень жаль. Мне надо прямо сейчас. Просрал ты свой шанс Константин.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Как ты выражаешься?
ТАТЬЯНА. Знаешь что? Иди вон в юрту и учи своих туземцев. Ты то чем недоволен? Или хочешь сказать, что привел их сюда не затем, чтобы от меня избавиться?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Таня, я уверен, все мы найдем общий язык. Нужно только немного терпения. Как только я пойму, что они готовы жить по законам нашего общества я сам буду готов выпустить их в наш мир. Если надо будет, куплю им билеты домой.
КОНСТАНТИН. Валерий Ильич, они же не захотят никуда ехать, им и тут прекрасно живется.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Знаете, Костя, чем мы отличаемся от этих людей?
ТАТЬЯНА. Меня спросите.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. У нас есть разум и воля. Мы можем совершать только волевые поступки. Поступки разума. То, что я привел их сюда, это мое волевое решение.
КОНСТАНТИН. Это скорее необдуманные…
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (перебивая). Обдуманные. В том-то все и дело, что обдуманные. Вы меня простите, мне надо идти к ним. У нас занятие. Я хочу восполнить их пробелы в географии. Представляете, их везли сюда в рефрижераторе с мясом! Конечно же, они не в курсе, где они находятся и где их дом.
КОНСТАНТИН. Валерий Ильич, ну зачем вы все это затеяли?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Как зачем? Для того чтобы быть осознанным человеком. Костя вы меня удивляете своими вопросами.
КОНСТАНТИН. Послушайте…
ТАТЬЯНА. Оставь его в покое. Пусть идет.
КОНСТАНТИН. Хорошо. Только я прошу вас Валерий Ильич, будьте с ними осторожными. Вы совсем не знаете этих людей.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я знаю людей. Впрочем, спасибо за заботу.

Выходит.

КОНСТАНТИН. Сумасшествие.
ТАТЬЯНА. Согласна. Но я такими темпами начну его уважать.
КОНСТАНТИН. За что?
ТАТЬЯНА. Его можно ненавидеть, но нельзя не уважать.
КОНСТАНТИН. Ты его ненавидишь?
ТАТЬЯНА. Это ты ему подкинул идею про этих бомжей?
КОНСТАНТИН. Я не то, что прямо хотел этого…
ТАТЬЯНА. Ты любишь все разрушать, да? Мне нравится.
КОНСТАНТИН. А ты, правда, хотела переехать ко мне?
ТАТЬЯНА (пожимая плечами). Сначала хотела просто подразнить старика.
КОНСТАНТИН. А потом?
ТАТЬЯНА. А потом…, потом суп с котом. Как переедешь, там и поговорим.
КОНСТАНТИН. Тогда зачем ты меня вытащила с работы?
ТАТЬЯНА. Иди, Константин, упаковывай свои коробки.
КОНСТАНТИН. А ты?
ТАТЬЯНА. А мне собраться, как нищему подпоясаться. Пара трусов да зубная щетка.
КОНСТАНТИН. Я имел в виду….

Садится.

КОНСТАНТИН. Я совсем запутался.
ТАТЬЯНА. Прости, но я тебе распутаться не помогу. Сама как…. Иди Константин. Иди.

Константин хочет ее обнять, Татьяна отстраняется.

ТАТЬЯНА. У тебя очень много дел.

Константин пожимает плечами, идет к выходу. Татьяна ловит его за руку. Подводит к стулу, толкает, чтобы он сел. Затем садится к нему на колени.

ТАТЬЯНА. Тянет меня к тебе. Ты страшный человек, Константин, меня именно к таким всегда и тянет. Как там папа говорит — механизм саморазрушения? Какая у тебя фамилия?
КОНСТАНТИН. Черный.
ТАТЬЯНА. Константин Черный. Брррр. Аж мурашки по коже.

Целует его.

ТАТЬЯНА. Сделай для меня одну вещь.
КОНСТАНТИН. Да?
ТАТЬЯНА. Хочу, чтобы кто-нибудь разломал этот сучий город Солнца, который бесит меня и который день и ночь строится в моей квартире. Придумай что-нибудь.

Она встает с колен Константина.

ТАТЬЯНА. Ты эту идею отцу подкинул? Вот и придумай теперь что-нибудь. Тогда я спокойно перееду к тебе, и мы будем жить там до самой смерти.
КОНСТАНТИН. Потому что тебя так достали эти жильцы?
ТАТЬЯНА (нежно). Глупый. Потому что я его ненавижу.

Константин осторожно подходит к двери, которая отделяет его от остальных помещений. Дверь резко открывается, входит Саша.

САША. Разминаетесь? А задание вы уже закончили?

Подходит к столу, берет листок бумаги, просматривает его.

КОНСТАНТИН. Вот Саша, что смог придумать, написал.
САША. Давайте еще раз повторим задание. Вы должны были написать парами слова, встречающиеся в экстремистских текстах или текстах, на ваш взгляд опасных для общества. Правильно?
КОНСТАНТИН. Да, я тут еще примеры на бумажке прочитал….
САША (скороговоркой). Вот, вот — «черножопый — линчевать», «Аллах — бомба», правильно?
КОНСТАНТИН. Да, да, вот эти самые.
САША. А у вас что?
КОНСТАНТИН. А что?
САША. Ну, взять хотя бы первое — «депутат и героин».
КОНСТАНТИН. Я подумал, а что если депутат колется героином? Это же опасность для общества, правильно?
САША. А теперь скажите, Константин Львович, вам разве не все равно, колется депутат или не колется. Но только честно отвечайте.
КОНСТАНТИН. Ну если честно….
САША. Никому никакой разницы. Дальше. «Старушка и грязь»
КОНСТАНТИН. Я вот так прямо не могу сказать, но мне кажется тут издевательство….
САША. Тут геронтофилия, а не издевательство, потому что следующее у вас — «Старики и отходы».

КОНСТАНТИН. Нет, ну почему же геронтофилия, я, когда их вижу возле метро….
САША. «Торговля и дети». Это вы магазин «Детский мир» имеете в виду? А «жена и измена»? Это что за экстремисты пошли на такое преступление — жене изменять? Что у вас в голове, Константин Львович? Я вообще не могу так работать, это невыносимо!
КОНСТАНТИН. Если бы я знал подробнее, что вам нужно….
САША. Константин Львович. Можно с вами начистоту?
КОНСТАНТИН. Я слушаю?
САША. Как вы думаете, почему вы тут работаете?
КОНСТАНТИН. Вам нужен этот…, как его… народ.
САША. Неправильный ответ.

Бросает листок на стол и быстро выходит из комнаты. Константин растеряно смотрит ему вслед. В комнату заходит Коля.

КОНСТАНТИН. Коля, я что-то не так делаю?
КОЛЯ. Все в порядке, Константин Владимирович. Это вы нас извините.
КОНСТАНТИН. Мне многое тут неясно. Я, например, перед тем как сюда зайти, обошел здание с другой стороны. Там над главным входом табличка — НИИ социологии и статистики. То есть вы не рекламой занимаетесь?
КОЛЯ. Не рекламой.
КОНСТАНТИН. А чем?
КОЛЯ. Вы простите моего брата. Его тоже можно понять.
КОНСТАНТИН. Вы так думаете? Он попросил написать тут….
КОЛЯ. Я знаю, знаю. На мой взгляд, вы с заданием отлично справились. Это я вам, не глядя, могу сказать. Нам ведь и важна, прежде всего, ваша субъективность. Вы же народ, понимаете?
КОНСТАНТИН. Про народ мне не совсем ясно. И про Сашу. Он был такой раздраженный, будто я его как-то задел или обидел.
КОЛЯ. В каком-то смысле так оно и есть. Дело в том, что, полчаса назад звонила Татьяна, спрашивала, как вы справляетесь с работой. Она за вас волнуется. А я волнуюсь за брата, (доверительно) она ему мозг крутит уже не первый год.
КОНСТАНТИН. А я причем?
КОЛЯ. Вы не причем, виноваты их отношения. Вернее отсутствие таковых. А вы у Татьяны явный фаворит, и он просто банально ревнует.
КОНСТАНТИН. Да? Я фаворит?
КОЛЯ. Я так думаю. Я в женщинах не очень разбираюсь. Чего уж никак нельзя сказать по вам.
КОНСТАНТИН (тупо повторяет). По мне?
КОЛЯ. Ну, вы такой уверенный в себе, такой надежный и мужественный. Теперь я понимаю, почему Татьяна выбрала вас.
КОНСТАНТИН. Почему?
КОЛЯ. Может, вы и не обладаете необходимой для нее остротой ума, но…. Можно задать вам один маленький вопрос? Перед тем как уйдете? Вы уже трахались? Ну, то есть…? Ну то есть…. Ну понимаете.
КОНСТАНТИН. А вам Саша ничего не говорил?
КОЛЯ. Говорил. Но с тех пор прошло время. Достаточное для…. (Поспешно) Поверьте, я не буду ничего рассказывать брату, это ваш личный секрет, ваша частная жизнь, и я не….

С интересом смотрит на Константина. Тот молчит.

КОЛЯ. Кстати, у меня для вас деньги. Мы решили выдать вам первую зарплату авансом, так сказать. Просто чтобы подтвердить наши серьезные намерения. Чтобы вы не волновались.

Дает Константину деньги.

КОЛЯ. Так что насчет моего вопроса?
КОНСТАНТИН. Пусть она сама об этом расскажет, если захочет.

Идет к двери.

КОЛЯ. Это значит да?
КОНСТАНТИН. Да завтра, Коля. Точнее, Саша. До завтра.

Квартира Синицыных.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Вы знаете, Костя, всё так изменилось…
КОНСТАНТИН. Я вам обещаю, они доедут до дома, я лично прослежу за этим. Сами посудите, зачем им чему-то у вас учиться, если они вернутся домой. Там им все ваши знания совсем не пригодятся. Они ехали сюда работать, зарабатывать деньги, правильно? Я дам им денег. Что еще?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя я не знаю чем продиктованы….
КОНСТАНТИН. А я вам скажу. Мне не все равно, что происходит здесь. Мне дороги вы и Татьяна, я думаю о вас.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Если вы обо мне думаете, то вы должны понять меня.
КОНСТАНТИН. Я стараюсь.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Все изменилось. Дело в том, что теперь…. Теперь все по-другому, понимаете.
КОНСТАНТИН. Пытаюсь понять.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я начал их учить. Учить в самом широком смысле этого слова — делиться своим опытом выживания в социуме. И через какое-то время до меня дошло — им это не нужно!
КОНСТАНТИН. А я вам с самого начала это говорил.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Им это не нужно, это нужно мне.
КОНСТАНТИН. Что именно?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Знаете, чем мы от них отличаемся?
КОНСТАНТИН. Э-э… разум и воля?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя, вы же взрослый человек, вы должны понимать, что эти слова ничего не значат. Это абстрактные понятия, которые ни на чем не основаны.
КОНСТАНТИН. А на чем вы хотите их основать? (решительно) Знаете что, Валерий Ильич, давайте я сам с ними поговорю. Мне будет это удобнее сделать, я человек им чужой, со стороны….
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Они сильнее нас Костя.
КОНСТАНТИН. Ну, это еще мы посмотрим, кто сильнее. В крайнем случае, вызовем милицию.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Сильнее. Потому что они верят. Вернее веруют.
КОНСТАНТИН. Вы рассказывали. И что это меняет?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Они существуют в непрерывной традиции своего народа, у них есть стержень, которого мы лишены. А что мы с вами можем им противопоставить?
КОНСТАНТИН. Туалетную бумагу, например.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я начал их учить, но оказалось, что все, что я могу рассказать — это описание пустоты внутри меня. Оказалось, что я ни в чем до конца не уверен. Что все мои константы можно, с легкостью, поменять на противоположные. И ничего от этого не изменится!
КОНСТАНТИН. У каждого бывает такой период в жизни. У меня тоже сейчас не самый лучший…
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Речь идет не об этом. Дело в том, что я, наконец, нашел себе достойных учителей. Немного поздно, в моем возрасте, не находите?
КОНСТАНТИН. Нахожу.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Они верят. Эта вера наполняет все, что они делают и говорят. Вот я, например, говорю, что нужно творить добро. Но что такое добро, если для него нет точки отсчета?
КОНСТАНТИН. Я хочу вам добра, Валерий Ильич. И вам и этим людям.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя, вы должны придти к нам на уроки. Я просто сижу и учусь у них — тому, как они существуют, как воспринимают действительность, как они находятся в диалоге с реальностью. Если вы присоединитесь ко мне, вам это только на пользу пойдет. Вы сами сказали — у вас сейчас не лучший период в жизни. Вы могли бы тоже поучиться у них тому, как жить в такие моменты. Вам нужна опора, и они вам с легкостью дадут ее.
КОНСТАНТИН. Я в порядке, Валерий Ильич. Я двумя ногами стою на земле. И учитель мне не нужен.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я очень надеюсь, что вы себя не обманываете. Представляете, я хотел рассказать им про картину мира. Настоящего мира. Что на самом деле у мира нет центра. Что куда бы ты ни пошел, ты всегда будешь бродить где-то между центром и краем. Что человек это не ось мироздания, что человек это маленькая усталая букашка на стекле бесконечности. И что вокруг нас темнота. Страшная, одинокая и бессмысленная темнота. Но у них все по-другому. Они находятся в центре мира со своими идолами, и это очень уютно так думать. Спокойно и уютно.

Квартира Константина.
Константин заходит в комнату. Смотрит на накрытый стол.

КОНСТАНТИН. Пятнадцать лет совместной жизни?

Появляется Катерина, неся на противне пирог.

КАТЕРИНА. Ты считаешь, что у нас кризис пятнадцати лет совместной жизни?
КОНСТАНТИН. Я ничего не считаю, я пытаюсь угадать.
КАТЕРИНА. У тебя еще две попытки.

Выходит.

КОНСТАНТИН. Но у нас же не сейчас дни рождения.
КАТЕРИНА (внося бутылку вина). Это вопрос? На, открой.
КОНСТАНТИН (берет бутылку). Тогда я не понимаю.
КАТЕРИНА. Ты быстро сдался. У тебя нет воображения.

Исчезает в соседней комнате.

КОНСТАНТИН. Хорошо, у меня нет воображения. По какому поводу праздник?
КАТЕРИНА (появляясь). Держи штопор. У нас гости.

Садится за стол.

КАТЕРИНА (резюмируя). Устала.
КОНСТАНТИН. Ну? Это что, секрет что ли?
КАТЕРИНА. Чего ты такой напряженный? Что-то случилось? Костя….
КОНСТАНТИН. Что?
КАТЕРИНА. У тебя запах приятный.
КОНСТАНТИН. Чего?
КАТЕРИНА. Ты как курить бросил, от тебя запах приятный. И это… дыхание свежее.
КОНСТАНТИН. Да иди ты….
КАТЕРИНА. А вот характер у тебя ухудшился. Хреновый характер у тебя стал, если уж точнее. Если совсем точнее, то ты достал уже ходить с кислым видом, будто у тебя жизнь кончилась.
КОНСТАНТИН. А может, кончилась? А? Кать? Может, у меня жизнь кончилась?
КАТЕРИНА. Не занимайся ерундой. Ничего особенного с тобой не случилось.
КОНСТАНТИН. Ты откуда знаешь?
КАТЕРИНА (невозмутимо). Да все я про тебя знаю. Там и знать-то нечего.

Звонок в дверь.

КОНСТАНТИН (раздраженно). Кто там? Ты можешь сказать, наконец?!

Катерина не ответив, выходит. Константин наливает себе вина. Залпом выпивает, наливает еще. В комнату заходит Дмитрий.

ДМИТРИЙ. Пьешь в одиночку? Плохой признак. (Потирает руки) Ну налей-ка мне тоже. Выпью с тобой.
СОНЯ (входя, и внося перед собой руки, как хирург перед операцией). У меня грязные руки. Я бралась ими практически за все. Где у вас моют руки, я забыла.
КАТЕРИНА. Моем в ванной. Правда там надо сначала стиральную машинку отключить, а то током бьется. (Смотрит на Константина) Починить ведь некому.
СОНЯ. Мне надо срочно вымыть руки с мылом.
КАТЕРИНА. Пойдемте, я все сделаю.

Уводит Соню.

ДМИТРИЙ. Нальешь? Нет? Ну, я сам.

Подходит, наливает вино. Выпивает.

ДМИТРИЙ. Я тут не причем. Бабы сговорились за моей спиной. Но сам понимаешь, это не отменяет…. Я, в общем, не виноват, что приперся. (Прикладывает палец к губам, говорит комическим шепотом) Тс-с. Бабы идут!
СОНЯ (входя). А у вас вообще чисто? У Димы на работе бардак, уже сталагмиты от грязи наросли. И эти…
КАТЕРИНА. Сталактиты?
ДМИТРИЙ (игриво). Это потому что мы там заняты работой, а не уборкой. Да Костя?
КАТЕРИНА (в тон). Да я знаю, как вы там работаете. Полдня кофе пьете, да детство вспоминаете. Присаживайтесь.
ДМИТРИЙ. Зато другие полдня работаем как пчелки!
СОНЯ. Я есть не буду.
ДМИТРИЙ. А я вот проголодался. Выпьем?
КАТЕРИНА. Давайте выпьем. А за что?
ДМИТРИЙ. За встречу, конечно.
СОНЯ. Воды стакан дайте. Только не из-под крана.
КАТЕРИНА. Вот, у меня все заготовлено. Итак, за встречу!
ДМИТРИЙ. За встречу старых друзей!

Выпивают.

ДМИТРИЙ. Мы действительно, с Костей любим иной раз прошлое вспомнить. Вот прямо на днях вспоминали Саню Задрота.
КАТЕРИНА. Прямо такая фамилия у него была?
ДМИТРИЙ. Практически. Федоров, кажется, его звали…. Да, Саша Федоров.
СОНЯ. Как оригинально.
КАТЕРИНА. Костя, ты почему мне все это не рассказываешь? Это же ужасно смешно!
ДМИТРИЙ. А он не рассказывал, что на Новый Год Задрот учудил?
КАТЕРИНА. Нет. Ужасно интересно.
ДМИТРИЙ. В общем, там у нас была такая… сумасшедшая одна. У нее знаешь, родители были строгие, учителя оба, и поэтому она была совсем оторва. Ну, то есть бывает, что при таких родителях или забитые дети или совсем оторви-и-выбрось. Ну, вот она была такой. И значит, она там с кем-то поспорила, что сиськи всем покажет прямо со сцены, у нас там сцена была в актовом зале….
КАТЕРИНА. Показала?
ДМИТРИЙ. Нам потом ее сиськи до конца школы везде мерещились.
СОНЯ (резко). Мерзость какая!

Все смотрят на нее.

СОНЯ. У меня что-то в стакане плавает. Достань. Дрянь!

Дмитрий осторожно вынимает вилкой что-то из стакана Сони.

ДМИТРИЙ. Теперь все хорошо?
СОНЯ (как ни в чем не бывало). Вы знаете, я же ведь тут стихи начала писать недавно. Очень хорошие.

Пауза.

ДМИТРИЙ. Почитаешь нам?
СОНЯ. Да. Только мне надо в туалет.

Встает и выходит.

ДМИТРИЙ (задумчиво). Зря я о сиськах, наверное,… блин….
КАТЕРИНА (заговорщицки). Так что там дальше было то?
ДМИТРИЙ (оживляясь). А ну и вот. И в самый ответственный момент, Задрот встает и таким тонким визгливым голосом (изображает) — «Не смейте этого делать! Не смейте! Не смейте этого делать!»

Дмитрий и Катерина смеются, тут же оборвав смех, как только в комнату входит Соня. Соня останавливается, прислоняется к двери.

СОНЯ (внезапно). Не случилось, не случится, не случается, в миг один такого урожая. Что-то выпало, затем растаяло. За стеной кровать скрипит чужая.
ДМИТРИЙ. Прекрасно. Прекрасные стихи.
КАТЕРИНА. Замечательные стихи. Костя тебе понравилось? Потрясающе, по-моему.
ДМИТРИЙ. Как наберется на книжку, мы их напечатаем. Сделаем книжку в твердом переплете. Мне кажется, замечательная книга будет.
КАТЕРИНА. Это точно, книга будет что надо. А тираж? Решили, какой тираж?
СОНЯ. Дима поехали домой, я устала.
ДМИТРИЙ. Сейчас?
СОНЯ. Сейчас.
ДМИТРИЙ. Прямо сейчас?
КАТЕРИНА. Может, еще немного посидите? Еще чай и сладкое.
СОНЯ. Прямо сейчас. Ему (показывает на Константина) не нравится, что мы здесь.
КАТЕРИНА. Соня, ну что ты такое говоришь? Костя?
ДМИТРИЙ. Константин, ты, правда, так думаешь?
СОНЯ. Я вижу, что ему не нравится.
КАТЕРИНА. Костя, ты что, вообще уже?
КОНСТАНТИН. Извините. Все в порядке.
КАТЕРИНА. Как в порядке? Скажи, что ты рад гостям, улыбнись, в конце концов.
ДМИТРИЙ. Ну зачем мы его пытаем? Ну не если человеку правда не нравится….
СОНЯ (упрямо). Не нравится.
КАТЕРИНА. Костя!
КОНСТАНТИН. Все в порядке, я же сказал.
СОНЯ. Надо идти домой.
ДМИТРИЙ. Сейчас пойдем, Соня, не волнуйся.
КАТЕРИНА. Костя, что происходит?!
КОНСТАНТИН. Мне все нравится. Мне нравится.
КАТЕРИНА. Ну? Вот видите?
ДМИТРИЙ. Соня, ты ошиблась, Косте все нравится.
СОНЯ. Да?
КАТЕРИНА. Абсолютно точно. Я сейчас торт принесу.
ДМИТРИЙ. Чай попьем и пойдем.
СОНЯ. Мне много торта не надо, я его не люблю.
КАТЕРИНА. Я чуть-чуть положу.
ДМИТРИЙ. А мне зеленый чай. Зеленый чай выводит кофе из организма.
КАТЕРИНА. Вот и прекрасно. Как хорошо, что вы к нам пришли в гости. Костя не сиди столбом, помоги принести чашки.
ДМИТРИЙ. Я помогу, пусть сидит.

Выходят. На ходу разговаривают.

КАТЕРИНА (на ходу). Ну ты это зря, он и так ничего не делает, так хоть бы на стол помог накрыть.
ДМИТРИЙ (на ходу). А я наоборот люблю все таскать. Мне на самом деле надо было грузчиком идти работать, а не директором.

Соня и Константин сидят вдвоем. Молчат.

СОНЯ. Костя.
КОНСТАНТИН. Да?
СОНЯ. Костя, если я умру, ты должен заботиться о Диме.
КОНСТАНТИН. Что?!
СОНЯ. Если я умру, ты должен заботиться о Диме.
КОНСТАНТИН. Я….
СОНЯ. Пообещай, что если я умру, ты должен заботиться о Диме.
КОНСТАНТИН. Хорошо.
СОНЯ. Теперь налей мне еще воды.

Константин слушает аудиозапись. Рядом наизготовку стоит Саша с блокнотом, ждет.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС 1. …И мы договорились с ними встретиться утром. А утром за нами пришел автобус, мы отдали долларов по пятнадцать с каждого получилось, и поехали. Сначала они нас повезли в какой-то монастырь, там что-то вроде у них дух Будды хранится. Ну ничего там все древнее, мы там часа три гуляли. Предлагали на слонах покататься, но это по десять долларов как-то дороговато. А потом собрали нас и на пляж. И отвезли нас куда сами отдыхать ходят — там я плаваю, смотрю, а на дне морские ежи. А они в грязной воде не живут, только в чистой. Ежи они вообще, я читала только в чистой воде живут. И потом в отель. А мы уже с утра собрались и нас потом сразу трансфером в аэропорт. Очень удобно получилось. Я прямо довольна.
КОНСТАНТИН. Всё?
САША. Судя по всему да.
КОНСТАНТИН. Ну, нет. Скорее нет. Раздражения не вызывает, но не очень интересно. Цвет зеленый. Не знаю, почему именно зеленый. Просто так.
САША. Хорошо, следующая.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС 2. Я собственно как. Я смотрю, когда желтые круги на тарелках появляются. Снизу такие. Я тогда беру выварку. Бухаю туда соды и на огонь. Посуду лучше сразу загружать, а то если в кипяток….

Константин ставит на паузу.

КОНСТАНТИН. Это уже какая запись по счету?
САША. Семнадцатая кажется. (сверяется в блокноте) Точно, семнадцатая.
КОНСТАНТИН. Саша, а для чего мы все это слушаем?
САША (укоризненно). Константин Львович….
КОНСТАНТИН. Все я понял, понял.

Отжимает кнопку.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС 2. …то полопаются.

Пауза. Саша и Константин ждут продолжения. Саша вынимает пачку сигарет из кармана.

САША. Ну это короткая.
КОНСТАНТИН. Не знаю. Мне этот голос не нравится.
САША. Цвет?
КОНСТАНТИН. Красный.
САША (щелкая кнопкой перемотки). Дальше.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС 3. Все воняет от того как ты живешь. Я сейчас поясню свою мысль. У меня когда зарплата была маленькой, мне ничего не пахло, а когда перевели на старшего менеджера, чувствую — мочой пахнет. Ну то есть в людных местах пахнет мочой. Натурально. Чем больше людей, тем сильнее.
САША (перекрикивая запись). Я покурю и приду, а вы послушайте до конца, хорошо?
КОНСТАНТИН. Хорошо.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС 3 (продолжает). А потом фигак, взяла кредит. И сразу запах кожи, но не новой кожи как от перчаток в магазине, а такой плохо выделанной, вот как от дубленок паленых. Раньше такие из Турции привозили, и если их намочишь чем, они вот так воняли.

Саша вынимает сигарету из пачки, бросает пачку на стол. Выходит. Константин смотрит на сигареты.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС 3. Я сначала не замечала. А потом, когда уже мы с мужем на ипотеку решились, вдруг все почуяла по-настоящему. Будто я в дохлятине вывалялась, как вот собаки когда от паразитов избавляются…. И что теперь, прикажете? Пятнадцать лет вот так вот нюхать?

Константин судорожно хватает пачку со стола. Смотрит по сторонам, прячет ее в карман.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС 3. А я мужа спрашиваю, Леш, ты чего-нибудь чувствуешь? Вонизму чувствуешь? Он говорит — я кроме запаха «красная Москва» вообще ничего не различаю. Я его сразу спросила — Леш, я не пользуюсь «красной Москвой», думала, может у него есть кто, а он фигак, вынимает, значит, и дарит мне эти самые духи. И тут я понимаю, он просто эту дохлятину вокруг хочет чем-нибудь заглушить….

Квартира Константина. Громко играет музыка. Музыка вызывающе неспокойная, например The Clash «London Calling». Константин сидит за столом, перед ним початая бутылка водки. На столе пачка сигарет. Константин выпивает, не закусывая. Прислушивается к ощущениям. Выпивает еще. Вынимает сигарету, кладет рядом с пачкой. Выпивает еще. Вставляет сигарету в зубы. Входит Катерина. Стоя на пороге что-то говорит, но из-за музыки ее не слышно. Она подходит к магнитофону, выключает звук.

КАТЕРИНА. …И выселят ко всем чертям!

Отбирает у Константина сигарету, берет со стола пачку, подходит к окну и выбрасывает в форточку.

КОНСТАНТИН. Отдай назад.
КАТЕРИНА. Будто ты их не знаешь? Они же только ждут, что мы ногой над их люстрой сраной топнем. Они же ходят и смотрят на эти висюльки — качаются или нет. Чего ты вообще тут устраиваешь, Костя? Ты что? Сдурел?
КОНСТАНТИН. Сдурел. Зачем ты забрала мои сигареты?
КАТЕРИНА. Раз сдурел, лечиться надо. Что за праздник сегодня? Почему ты пьешь? Почему ты пьешь один?
КОНСТАНТИН. Катя, эта музыка, она как я, понимаешь?
КАТЕРИНА. Как что?
КОНСТАНТИН. Вот скажи мне. В детстве я хотел быть другим. Ну, то есть не таким как сейчас. Хотел как в этой музыке. Как на баррикаду, как на подлодке. Почему все не получилось? Почему я не тот как на баррикаде, как на подлодке? А?
КАТЕРИНА. Потому что ты дурак, Костя. (Раздельно и четко повторяет) Ду-рак.
КОНСТАНТИН. Я хотел быть ну… необычным. Сильным….
КАТЕРИНА. Костя, ну ты себя видел когда-нибудь со стороны? Ну откуда в тебе этому взяться?
КОНСТАНТИН. Ну я же хотел!
КАТЕРИНА. Ты напился. Ничего ты не хотел. Хотел всегда, как все жить. И как все-то у тебя не получается, смотреть жалко.
КОНСТАНТИН. Ты, правда, так думаешь?
КАТЕРИНА. Правда, правда. Ты, кстати, все сделал, как я тебя просила? Ты сделал там в ванной эту сраную изоляцию? Или мне электриков вызывать?
КОНСТАНТИН. Сделал. Я все сделал. Катя. Катя.
КАТЕРИНА. Ну чего тебе?
КОНСТАНТИН. Ты меня любишь?
КАТЕРИНА. Костя, бля, иди спать. Всё, я в ванну. Устала как черт, целый день с этими ведомостями….
КОНСТАНТИН. Катя, посиди со мной, Катя, давай выпьем, поговорим, а? Катя….
КАТЕРИНА. И не пей больше.

Уходит.

КОНСТАНТИН (зовет). Катя…. Катя!

Плачет.

КОНСТАНТИН. Катя, зачем ты выбросила мои сигареты…?

Поднимается, пошатываясь, почти не видя ничего, подходит к магнитофону, включает его. Громкая музыка включается с момента предыдущей остановки. Видно, что Константин, что-то говорит, наклонившись над магнитофоном. А может, подпевает. А может его тошнит. Сложно сказать.
Свет и музыка выключаются мгновенно в одну секунду. Полная темнота.

Вероника входит, освещая себе путь мобильным телефоном, и натыкаясь в темноте на предметы.

ВЕРОНИКА. Хозяева? Хозяева? Заснули что ли? Эй, есть кто дома? Катя? Костя? Это Вероника! Дома кто-нибудь есть?

Высвечивает лицо Константина, пугается. Константин спокойно сидит за столом.

ВЕРОНИКА. Ой! А ты чего сидишь, молчишь? Зову, зову….
КОНСТАНТИН. Привет.
ВЕРОНИКА. Чего это у вас со светом? Пробки вылетели?
КОНСТАНТИН. Короткое замыкание.
ВЕРОНИКА. А чего сидишь? Пошел бы уже вызвал кого из ЖЭКа.
КОНСТАНТИН. Потом вызову.
ВЕРОНИКА. А что случилось-то?
КОНСТАНТИН. Катя пошла в ванную, и ее там убило током.
ВЕРОНИКА. В ванной?
КОНСТАНТИН. Да. Она там сейчас лежит, мертвая.
ВЕРОНИКА. Понятно. А как же ее так угораздило? Ты, небось, постарался?
КОНСТАНТИН (ровным голосом). Достаточно чтобы один из проводов касался ванны. Если добавить второй, то всё. Она пошла в душ и ее убило током.
ВЕРОНИКА. То есть, если я сейчас в ванную пойду, там Катька лежит мертвая? Правильно?
КОНСТАНТИН. Да. Правильно.
ВЕРОНИКА. Ясненько. А с трупом, что делать будешь?
КОНСТАНТИН. Не знаю пока.
ВЕРОНИКА. У вас сумка есть на колесиках удобная. Клетчатая. Катька мне давала, когда мы с Васей на Бали ездили, помнишь? Надо ее туда погрузить, и на электричке вывезти куда-нибудь за город.
КОНСТАНТИН. Хорошо.
ВЕРОНИКА. А там нагрузишь сумку камнями, застегнешь и в пруд. Я тебе дурного не посоветую. Я обоих своих мужей именно так убила.
КОНСТАНТИН. Правда?
ВЕРОНИКА. Я тебе когда-нибудь врала?
КОНСТАНТИН. Нет.
ВЕРОНИКА. Вот.
КОНСТАНТИН. Так и сделаю.
ВЕРОНИКА. Слушай, а если серьезно, где она?
КОНСТАНТИН. Кто?
ВЕРОНИКА. Кто-кто! Катя! Она этой придурошной Айгуле звонила, пока меня дома не было, сказала, что поменяла номер на мобильнике, а та даже записать не смогла. Жопа с ручкой. Сейчас вот сдам Ваську в садик и уволю ее ко всем чертям.
КОНСТАНТИН. Катя умерла. Она лежит….
ВЕРОНИКА (перебивая). Все ясно. Ты пил что ли?
КОНСТАНТИН. Пил.
ВЕРОНИКА. Ну понятно все. Слушай, Костя, мне пора домой бежать, попроси ее мне позвонить, ладно?
КОНСТАНТИН. Не могу.
ВЕРОНИКА. Ну не выделывайся.
КОНСТАНТИН. Я, правда, не могу.
ВЕРОНИКА. Ну и черт с тобой!
КОНСТАНТИН. Да.
ВЕРОНИКА. Что «да»?! Ладно…. Передай Кате… (машет рукой) Да ну тебя….

Выходит, освещая себе путь телефоном. Константин опять остается в темноте.

Катерина, стоя на стуле, вкручивает перегоревшую лампочку. Комнату заливает светом. Константин сидит там же, где и сидел, только на столе перед ним нет ни водки, ни сигарет. Все время разговора Катерина стоит на стуле под лампой.

КАТЕРИНА. Живешь впотьмах, как крот.
КОНСТАНТИН. Хватит меня учить. Но за свет спасибо.
КАТЕРИНА. Я же этот… луч света в темном царстве.
КОНСТАНТИН. Слушай, кстати, что за кокетство, называть себя Катерина? У тебя в паспорте по-другому написано.
КАТЕРИНА. Ну, хочешь, называй как в паспорте, если тебя это раздражает.
КОНСТАНТИН. Нет, не раздражает, просто не понимаю зачем. Назвалась бы тогда позавернутей, Елизарией какой-нибудь, например.
КАТЕРИНА. Ну, правда, Кость, зови Екатериной, как императрицу. Я не обижусь.
КОНСТАНТИН. Как хочешь.
КАТЕРИНА. Нет, как ты хочешь.
КОНСТАНТИН. Ладно.
ЕКАТЕРИНА. Екатерина.
КОНСТАНТИН. Хорошо.
ЕКАТЕРИНА. Е-катерина. Как е-мэйл.
КОНСТАНТИН. Перестань. Может, слезешь со стула? Висишь там….
ЕКАТЕРИНА. Ты какой-то раздраженный, правда. Потому что тебе курить хочется? В твоей книге об этом написано.
КОНСТАНТИН. Нет. Я всегда так себя веду, когда в чем-то виноват. Чувствую вину и раздражаюсь.
ЕКАТЕРИНА. А ты не чувствуй.
КОНСТАНТИН. Легко сказать.

Пауза.

КОНСТАНТИН. Ты меня любишь?
ЕКАТЕРИНА. Да, наверное. Я об этом как-то не задумывалась. А ты?
КОНСТАНТИН. И я не задумывался. Но я, наверное, тоже тебя люблю.
ЕКАТЕРИНА. Вот такая у нас любовь, невнятная.

В комнату заходит Татьяна.

ТАТЬЯНА. А кто они, эти хозяева?
КОНСТАНТИН. Обычные люди. Она лет тридцати, аудитором в банке работает, он вроде меня, технарь. Обычные люди.
ТАТЬЯНА. Странно, что они даже вещи с собой не взяли. На полках нижнее белье лежит.
КОНСТАНТИН. Зачем им все это на море? Я бы и сам там без трусов ходил.
ТАТЬЯНА. А вот фотографий нет.
КОНСТАНТИН. Фотографий нет, я тоже заметил.
ТАТЬЯНА. Ты их хороший друг? Я имею в виду, что не зря же они пустили тебя в свою квартиру аж на полгода.
КОНСТАНТИН. Хочешь узнать, почему я дружу с такими скучными людьми?
ТАТЬЯНА. Ну да.
КОНСТАНТИН. Знаю их с детства. Так жизнь сложилась. Трудно сказать.
ТАТЬЯНА. Про все на свете можно сказать — «так сложилась жизнь». Я просто ненавижу все эти фразы. Как две коровы на бойне — «Ты как здесь оказалась?» — «О! Так жизнь сложилась!».
КОНСТАНТИН. Так сложилась жизнь. Ей подруга, еще в школе сказала, что если переспать со своим парнем на день святого Валентина, то потом выйдешь за него замуж. Она так и сделала. А потом так и произошло. Вот и вся история.
ТАТЬЯНА. А дети у них есть?
КОНСТАНТИН. Он одно время хотел, она — никогда. Потом и он перестал об этом думать. И еще она любила представлять их общую старость, как они будут, когда будут старыми.
ТАТЬЯНА. А он?
КОНСТАНТИН. А он чувствовал тоску, от мысли, что всю жизнь проживет вдвоем с ней. При том, что он ее действительно любил,… любит. Но от ее фантазий ему всегда страшно.
ТАТЬЯНА. Ты их очень хорошо знаешь.
КОНСТАНТИН. Ну, так что? Тебе здесь нравится?
ТАТЬЯНА. С чего ты решил, что я хочу с тобой жить? С чего ты решил вообще, что у нас с тобой что-то есть? Я тебе ничего не обещала.
КОНСТАНТИН. Я знаю.
ТАТЬЯНА. И еще мне кажется, что если я буду здесь жить, то меня скрючит в эту твою знакомую, а тебя в твоего тоскливого дружка-технаря, и мы очень быстро забудем, какими мы были раньше. Я застыну у плиты, а ты будешь сидеть на этом стуле и думать — «я не хочу встречать с ней старость». Пока.
КОНСТАНТИН. Погоди! Что мне сделать, чтобы ты осталась? Здесь. Со мной.
ТАТЬЯНА. Ты знаешь что.

Татьяна идет к выходу.

КОНСТАНТИН. Я все сделаю.

Татьяна выходит.

КОНСТАНТИН. Раньше знал, сначала будет пятница, потом наступят выходные. А теперь?
ЕКАТЕРИНА. Костя, ты хотел быть необычным? Так вот — ты необычный, Костя. Ты жену замочил. Теперь ты вообще все что угодно можешь делать. Просто тебе это непривычно.
КОНСТАНТИН. А я привыкну?

Константин в наушниках смотрит на экран ноутбука. Рядом с ним наизготовку стоит Коля с блокнотом, ждет. Константин снимает наушники.

КОНСТАНТИН. Коля, я не совсем понял, а что я должен оценивать?
КОЛЯ. Общее мнение интересует.
КОНСТАНТИН. Все очень плохо видно. Как будто жиром видеокамеру намазали. Снег, ноги людей, собаки. Вроде бы резина какая-то горела, дым такой жирный. Мельтешня какая-то…. Слов не разобрать, то ли воют, то ли смеются.
КОЛЯ. Чувства у вас какие возникают при просмотре?
КОНСТАНТИН. Тревожно. Непонятно, что происходит. Хаос. Мне кажется, там что-то произошло… нехорошее. Я еще там ребенка видел мельком, закутанный такой стоял в стороне. Он буквально на минуту попал на видео. Он смотрел куда-то, я не видел куда, но, в общем…, мне показалось у него страх на лице.
КОЛЯ (записывая). Тревога, страх…. Понятно.
КОНСТАНТИН. Я тут подумал. Ну просто пофантазировал. У меня от работы с вами воображение развилось, и я вот просто прикинул одну вещь. А что если найти человека, который мог бы реагировать как народ. Один человек, а реагирует как целый народ огромной страны. Представляете себе?
КОЛЯ (бесстрастно). Представляю.
КОНСТАНТИН. Это же золотое дно. На нем можно было бы ставить любые эксперименты. И всегда при этом знать, как поведет себя народ, если эти эксперименты проводить не здесь в комнатке на задах НИИ, а… ну понятно. Вам ясна моя мысль?
КОЛЯ. Ну, более или менее.
КОНСТАНТИН. А что если такого человека можно вырастить? Или найти. Наверняка такой человек уже где-то есть, чего его растить. Он просто не знает, что в нем в одном реакция миллионов людей. Его просто надо найти, выделить из толпы, и пользоваться. Нравится вам этот человек? Нравится. Значит, пройдет в президенты. Нравятся вам эти леденцы? Ну, ничего. Значит, будут покупать. А если надавить, будет драться? Нет, вроде терпит. Значит и народ вытерпит.
КОЛЯ (захлопывая блокнот). Константин Владимирович, сейчас появится мой брат. У него есть мнение по поводу нашего сотрудничества. В общем, он сам вам всё объяснит.
КОНСТАНТИН. Вроде бы это вы всё объясняете.
КОЛЯ. Обстоятельства. Извините, я должен вас покинуть, работа.

Выходит. Константин надевает наушники, смотрит в ноутбук.
Входит Саша. Подходит, становится сзади от Константина, смотрит на монитор. Константин замечает его, вздрагивает, снимает наушники.

САША. Мой братец садист. Он заставил смотреть это видео со своего дня рождения каждого человека в офисе. А теперь вижу, добрался и до вас.
КОНСТАНТИН. Он не сказал, что это его день рождения.
САША (продолжая). Но я не садист. Константин Львович, вы больше у нас не работаете.
КОНСТАНТИН. Вот как?
САША. Да. Мы в вас ошиблись. Тут нет вашей вины. Просто мы слишком поверили… одному человеку. Вы не можете больше у нас работать.
КОНСТАНТИН. Не могу?
САША. Нет. Сначала мы были удовлетворены работой с вами, а потом…. Не знаю, что с вами произошло, но все ваши оценки, как говорится, мимо кассы.
КОНСТАНТИН. Откуда вы знаете, что они мимо кассы?

Дверь открывается, входит Пабло. Он трезв и робок. Стоит, боясь вмешиваться в разговор. Константина он не узнает. Или узнает, но не считает уместным это показывать. Он очень хочет, чтобы его взяли на работу.

САША. Объяснять это не моя сильная черта, я вам уже это говорил. Павел Васильевич….
ПАБЛО. Григорьевич. Можно Пабло, я так привык…
САША. Посмотрите, Павел Васильевич, это видео и скажите нам о своих ощущениях. Константин Львович, уступите место, пожалуйста.

Пабло садится на место Константина, надевает наушники. Его лицо озаряется светом от ноутбука.

КОНСТАНТИН. Что насчет денег?
САША. Деньги мы вам выдадим, не сомневайтесь. Вместе с подпиской о неразглашении.
ПАБЛО (громко как все люди в наушниках). Во дают!
САША. Вы должны будете сохранять в тайне, все, что вы видели и слышали здесь, все подробности своей работы.
ПАБЛО (смеясь и глядя в монитор). Отдыхают! (Смотрит на Сашу) Умеют люди отдыхать, да?!

Саша одними губами улыбается Пабло. Тот, ободренный, возвращается к просмотру.

САША. Теперь вы понимаете разницу между вами и им? Ему никто не составлял протекции, он ничего из себя не изображает, он такой, какой есть. А вы…. А вы неудачник Константин. Даже не понимаю, почему Татьяна привела вас сюда. Впрочем, теперь мы понимаем, что она ошиблась.
ПАБЛО (радостно глядя в монитор). Чтоб я так жил!
КОНСТАНТИН (доверительно). Мы с ней все время трахаемся. Как жуки.
САША. За деньгами можете придти в понедельник.
ПАБЛО (радостно глядя в монитор). Четко!
КОНСТАНТИН. Если честно, с трудом досюда доползал, сил не хватало. Она из меня все соки высосала. Лучший секс в моей жизни.
САША. Тогда же подпишете все необходимые документы.
КОНСТАНТИН. И сейчас пойду к ней. На пару раз меня еще хватит. Как вы думаете, Саша, смогу или не смогу? А? Ваши предположения?
САША. Хватит! (Берет себя в руки) Ваша личная жизнь меня мало интересует. Поберегите силы, если они у вас на исходе.
ПАБЛО (приподнимая наушник). Я потом, напомни, расскажу, как мы тоже вот так зажигали!

Продолжает смотреть.

КОНСТАНТИН. Счастливо оставаться, Саша. Доктору Джекилу привет.
САША. Я передам. Всего доброго.

Константин выходит.

ПАБЛО (с уважением глядя в монитор). Ну чуваки-и-и….

Саша резко захлопывает ноутбук. Пабло с испугом смотрит на Сашу.

САША. Павел Васильевич, давайте сделаем так. Сейчас сюда придет Артур. Это мой брат. Он объяснит вам принцип работы, то, как мы будем работать с вами в дальнейшем. Посидите пока, посмотрите журнальчики.

Выходит, оставляя растерянного Пабло одного.

Квартира Константина.
Константин сидит на стуле посередине комнаты. Екатерина ходит перед ним взад вперед.

КОНСТАНТИН. Я сначала искал ее везде, обзванивал знакомых, друзей, нигде ее нет. Потом вспомнил про этих бомжей из школы.
ЕКАТЕРИНА. Из какой школы?
КОНСТАНТИН. Она мне рассказывала про двадцать третью школу. Эту школу снести должны были, там стоит от нее одна коробка. Ну и вот. А она как-то шла мимо, увидела там двух, простите за выражение, чурок. Живут они там. Ну, и короче, ей жалко их стало, и она им старые вещи наши стала носить. Ночи сейчас уже прохладные.
ЕКАТЕРИНА. Сколько их было?
КОНСТАНТИН. Она рассказывала что двое. По-русски не говорят. Я когда жены хватился, пошел туда, там их уже нет. И мне местные сказали, то их с собой старичок один забрал. Он в этой школе, ещё когда она еще работала, учителем был.
ЕКАТЕРИНА. Почему вы подозреваю, что именно эти люди причастны к исчезновению вашей жены?
КОНСТАНТИН. Ну а кого мне еще подозревать? Да и не нравились они мне как-то. Дикие….
ЕКАТЕРИНА. Плохо, Костя.
КОНСТАНТИН. Почему?
ЕКАТЕРИНА. Нужно что-то более весомое. Понравились — не понравились, это вообще не зацепка.
КОНСТАНТИН. Товарищ майор, я их конечно ни в чем не обвиняю, но она мне в последний раз рассказывала, что они там крепко закладывать стали. Вот она тогда пришла, а они бухие там….
ЕКАТЕРИНА. Не вариант.
КОНСТАНТИН. А она им ультиматум, что если в следующий их с алкоголем застукает, помогать перестанет. А они бухие, агрессивные, пить не умеют.
ЕКАТЕРИНА. На соплях всё это, Костя. Как бы я им это сказала, если они по-русски не понимают? А потом станут проверять, выяснится, что я пропала задолго после того как их учитель забрал. И сразу к тебе вопрос — почему не сразу обратился? Почему так долго ждал?
КОНСТАНТИН. А я с тобой не согласен.
ЕКАТЕРИНА. А когда ты со мной соглашался?
КОНСТАНТИН. Мне кажется это просто удобные люди, надо на них всё вешать.
ЕКАТЕРИНА. Я все равно о тебе тревожусь. Попадешься и что?
КОНСТАНТИН. Да и ничего. Ты же будешь со мной все время, правильно?

Пауза.

КОНСТАНТИН. Почему ты молчишь? Ты же меня не бросишь?
ЕКАТЕРИНА. К тебе в дверь звонят. Уже минут пятнадцать как. Открой.
КОНСТАНТИН. Кто там?
ЕКАТЕРИНА. Октябрь. А ты даже календарь не отрываешь.

Константин идет открывать дверь. Екатерина подходит к календарю, перелистывает страницы. Возвращается Константин.

КОНСТАНТИН. Его только мне не хватало.
ЕКАТЕРИНА (с иронией). Друзья, не разлей вода.

Следом за Константином заходит Дмитрий. Он оцепенело улыбается, будто мышцы лица у него полностью отморожены.

ДМИТРИЙ. А? Что?
КОНСТАНТИН. Ничего. С чем пожаловал?
ДМИТРИЙ. Вид у тебя какой недовольный, я смотрю. Что? Задумал против меня чего?
КОНСТАНТИН. Дим, можно с тобой откровенно?
ЕКАТЕРИНА. Не надо, ну ты не видишь что ли, он пьяный?
ДМИТРИЙ. Валяй откровенно. У друзей не может быть тайн друг от друга. Что тебя гложет, дружище?
КОНСТАНТИН. Так вот откровенно — шел бы ты отсюда. И больше сюда никогда не приходил. Я у тебя не работаю, слушать всю эту херь твою меня никто не заставит. Пошел отсюда. Вали.
ДМИТРИЙ. Ну ты как-то не очень дружественно ко мне относишься.
КОНСТАНТИН. Иди, давай. И дорогу сюда забудь.
ЕКАТЕРИНА. Ну вас на фиг, парни. Костя я в ванной если что.

Уходит. Дмитрий пытается обидеться, но ему сложно перестать улыбаться.

ДМИТРИЙ. Вот значит как. Вот значит как. А раньше ты ко мне другой стороной был повернут.
КОНСТАНТИН. Ну мне долго ждать? Уходи.
ДМИТРИЙ. Я же так обижусь, дружище.
КОНСТАНТИН. Ты что? Плохо слышал? Тебе что? Повторить нужно?

Дмитрий первый раз перестает улыбаться. Огорченно хмурит брови.

ДМИТРИЙ. Я тебя чем-то задел? Обидел?

Константин подходит и наматывает на кулак воротник Дмитрия. Тот изучает кулак, поднимает глаза на Константина.

КОНСТАНТИН. Если. Ты. Сейчас….
ДМИТРИЙ. Сонька умерла. Представляешь?

Пауза. Дмитрий медленно высвобождает воротник, садится за стол.

ДМИТРИЙ. Я к ней так ужасно привык. Вообще…. Мне кажется, она у меня по квартире ходит. Вещи переставляет. О чем-то спрашивает. Недовольная такая. Костя, чего она недовольная? Я все для нее делаю. Вот просто всё. А она недовольная.
КОНСТАНТИН. Бывает.
ДМИТРИЙ. У тебя есть карандаш? Дай карандаш.
КОНСТАНТИН. Карандаш?
ДМИТРИЙ. Я вот и точилку по пути сюда купил. В магазине были двух видов — собачка и точилка-ракета. Я не мог выбрать, купил обе. Принеси карандашик. Меня это так успокаивает. Принеси. (поднимает палец) Кстати! Можешь дразниться, если хочешь, я не обижусь.
КОНСТАНТИН. Сейчас.

Выходит. Дмитрий вынимает из кармана точилки и ложится головой на стол. Входит Константин с пачкой цветных карандашей. Видит спящего Дмитрия. Садится рядом за стол. Проверяет карандаши на свет, берет точилку, начинает затачивать.
Входит Екатерина, вытирая после купания волосы полотенцем.

ЕКАТЕРИНА. Оставь его, Костя, и пошли. Нам уже совсем пора. (Щупает волосы) Черт, придется идти с мокрой головой. Как бы не заболеть.
КОНСТАНТИН. Можно, я останусь? Можно я никуда не пойду? Буду сидеть тут, точить карандаши с Димой. Может, я как всегда напутал? Перепутал себя с кем-нибудь? Ну, правда, Катя, ну какой из меня убийца? Ну, смешно ведь! Ты меня спрашивала, какой я, помнишь? Да я никакой, просто ворую чужие биографии, и леплю из них свою. Такой… из чужих кусочков весь. Может это не его, может, это меня Точилкой в школе обзывали? А я тут про себя напридумывал всякого…. А теперь я хочу назад простую скучную неинтересную жизнь. Знаешь, такие есть истории — шел, шел и пришел. Жил, жил да и умер.
ЕКАТЕРИНА (усмехаясь). Поздновато ты хватился, Костя, сам знаешь. Пошли, хватит демагогии. И паспорт, кстати, не забудь, а то спросят, будешь как дурак.
Затемнение.

Квартира Татьяны.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Так. И какие у тебя еще претензии?
ТАТЬЯНА. А ты, значит, готов меня выслушать? Ну надо же, какая щедрость.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я теперь никуда не тороплюсь.
ТАТЬЯНА. Ты глупый, мерзкий, жалкий старик.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Предположим, ты права. Это всё?
ТАТЬЯНА. Вот скажи мне сейчас. У тебя было что-нибудь, кроме твоих убеждений в жизни? Ты маму любил?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Да. Я очень ее любил.
ТАТЬЯНА (взрываясь). Что ты врешь?! Зачем ты сейчас мне врешь?! Да тебе прислуга нужна была! Чтоб ты мог спокойно своими делами заниматься! Чтоб ты мог каждых полгода придумывать себе новую фишку, а она, чтоб за тобой каждый раз по пятам, как собачка, на цыпочках! Да?!
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я Ольгу никогда ничего не заставлял….
ТАТЬЯНА. Ты не заставлял? Да ты просто о ней не думал! Ты просто время от времени переворачивал всю ее жизнь с ног на голову, а от нее хотел, чтобы она была готова, как пионер. Хлоп! И с утра у нас начинается другая жизнь. Потому что ее бог Валерий Ильич за ночь прочитал новую, твою мать, книжку! Да она просыпаться боялась! И я! Да я утро ненавижу из-за тебя! Ты ее с ума свел, ты меня с ума свел, ты… да плевать тебе было на всех нас!
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я такой, какой я есть. Я признаю, что я всегда был последовательным в своих убеждениях….
ТАТЬЯНА. Да ты долбаный Коперник, ты в курсе, что вместе с тобой, рядом, вся твоя семья каждый раз, как в огне? Традиция у нас такая семейная, все скачут за самым главным оленем? Да? (Внезапно успокаивается) А за что? Да не за что, просто так. А ты, наверное, собой наслаждался в такие минуты. Вот я какой непримиримый, какой принципиальный. Как же я тебя ненавижу…
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я знаю. И мне это, поверь, доставляет большую боль. Я очень люблю твою мать и тебя. Это все, что у меня есть.
ТАТЬЯНА. Так почему же…?! (Сникнув, качает головой) Невозможно. Невозможно.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Может быть, я виноват перед тобой, но не перед Ольгой. Она всегда была рядом со мной, я всегда знал, что она со мной добровольно. Я любил ее, и она была моим другом. Моим единомышленником, моим соучастником.
ТАТЬЯНА (устало). Я ненавижу тебя.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я очень тебя люблю Таня. У меня к тебе просьба. Уйди, пожалуйста.
ТАТЬЯНА. Куда я уйду?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Ну, вот к Косте, например. Он хороший парень. Уйди к нему.
ТАТЬЯНА. Да пошел ты.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Давай сейчас попробуем отставить эмоции в сторону и поговорить.
ТАТЬЯНА. Ублюдок, старый козел, мудак, ненавижу….
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я чувствую вину, что все, что здесь происходит, задело тебя. Ты ведь действительно ни в чем не виновата.
ТАТЬЯНА. Да пошел ты на хер, сволочь, гад…
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Ты здесь просто не причем, ты ребенок.
ТАТЬЯНА. В жопу иди, идиот, блядь, сука ненавижу, ненавижу, ненавижу….
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. И все это тебя не касается. Целиком мое решение, к которому я пришел добровольно.
ТАТЬЯНА. Сука, сука, сука, сука….
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Что-то у нас не налаживается диалог, тебе так не кажется?

Раздается звонок в дверь.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Ну вот. Почему ты не ушла, когда я тебя просил?
ТАТЬЯНА. Потому что пошел ты на хер!
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Хорошо. А пока я это не сделал, ты не могла бы пойти и открыть дверь?

Татьяна уходит. Валерий Ильич тут же бросается к газовой плите, включает газ во всех конфорках. Затем, вспомнив, бежит к открытой двери, за которую вышла Татьяна, хочет закрыть ее, но не успевает, в дверь втискивается Татьяна. Она отпихивает его в сторону, бросается к плите, закрывает конфорки. Валерий Ильич пытается помешать ей. Молчаливая борьба с вырыванием и заламыванием рук. В дверь заходит Константин. Останавливается, наблюдая за ними.

КОНСТАНТИН. Не помешал?

Татьяне удается оттеснить Валерия Ильича от плиты. Она закрывает газ.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (тяжело дыша). Здравствуйте, Костя. Рад вас видеть.
КОНСТАНТИН. Правда, рады? Таня, может мне уйти?
ТАТЬЯНА. Буду тебе очень признательна.
КОНСТАНТИН. Позвони мне, когда сможешь.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Нет, нет, нет, Костя, вы очень вовремя, останьтесь.
ТАТЬЯНА. Я тебе позвоню, иди. (Отцу) Ты зачем его в это втравить хочешь? Он тут причем?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (Константину). Стойте! Я вас прошу, стойте!
ТАТЬЯНА (Константину). Тебя это не касается.
КОНСТАНТИН. Что не касается?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Константин, если вам дорога Татьяна, я вас прошу, останьтесь.
КОНСТАНТИН. Таня, ты мне объяснишь, что происходит?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Костя, я вам сейчас все объясню. Костя, я очень хочу, чтобы вы были счастливы с моей дочерью. Я, если можно так выразиться, благословляю вас.
ТАТЬЯНА (отцу). Заткнись. (Константину) Короче эти наши чучмеки зарезали мента. (Показывая на Валерия Ильича) А этот…
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Все было не так! У нас был урок. Вернее у меня был урок. И тут пришел человек из милиции, он показал книжечку, но я не успел даже посмотреть фамилию. Он был очень груб и хотел тащить их в милицию. Они не понимали, что происходит, но было ясно, что это нападение. Собственно так оно и было! Он напал на них, он грозил надеть наручники, он кричал на них, оскорблял! Они не понимают русского языка, но они понимают, что он желает им зла! И они защищали себя как могли!
ТАТЬЯНА. Короче они зарезали мента. И свалили. Не без помощи этого…. Не без его помощи.
КОНСТАНТИН. Прекрасно. Так в чем проблема?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (потрясено). Что вы такое говорите, Костя?
ТАТЬЯНА. Никакой бы проблемы не было, если бы этот (показывает на отца) не захотел взять всё на себя.
КОНСТАНТИН. Зачем?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Они не виноваты. На них напали и они защищались. Защищали себя и свое достоинство. Но никто не будет их слушать. Если кто и виноват, то это я. Я ведь понимал что происходит, но не смог помешать милиционеру….
ТАТЬЯНА. И теперь он еще хочет замести следы. Ты зачем газ тут включал, старый мудак?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Ты должна уйти. Костя, уведите Таню к себе домой.
ТАТЬЯНА. Скоро сюда приедут менты. Мы собственно думали сейчас, что это они.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я хочу, чтобы милиция думала, что они были здесь в момент взрыва.
КОНСТАНТИН. Какого взрыва? А. Я все понял. (Татьяне) Может его связать?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Вы не посмеете. И вам меня не остановить. Я старый человек, мне терять нечего, и я не позволю, чтобы двое молодых людей страдали по моей вине.
ТАТЬЯНА. Это он не о нас, как ты понимаешь.
КОНСТАНТИН (Татьяне). Ну так что? Я могу.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Таня скажи ему.
ТАТЬЯНА. Это же Коперник, Костя. Ему на нас плевать.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Нет, это не так! Но сейчас действительно важно действовать быстро. Скоро здесь будет милиция.
КОНСТАНТИН. Таня пошли. Если невозможно что-то изменить, пойдем отсюда.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Да, уходите. Уходите вместе.
ТАТЬЯНА. Ты мог приказывать моей матери. Но не мне, понятно тебе?
КОНСТАНТИН (оговорившись). Катя послушай меня…, то есть… Таня…. Черт.

Пауза.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Я сказал тогда Ольге, — я не могу жениться на тебе, со мной тебе будет плохо. А она ответила — это мне решать, а не тебе. И я никогда ни к чему ее не принуждал. И если…
ТАТЬЯНА. Это мне решать а не тебе.
КОНСТАНТИН. Таня, послушай. Самое главное — я люблю тебя. Слышишь? Я тебя люблю. И я пришел за тобой. (Показывает на Валерия Ильича) А он нам не нужен, ты
сама говорила, что его ненавидишь.
ТАТЬЯНА. Как же семейная традиция? Ты забыл?
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Ты упрямее, чем твоя мать.
ТАТЬЯНА. Упрямее. У нее же не было такого отца.
КОНСТАНТИН. Таня, ты слышишь меня?!
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Человек рождается и живет поэтом. А потом он становится взрослым и становится философом. И только перед самой смертью он опять поэт.
КОНСТАНТИН. Валерий Ильич, вы совсем ебанулись? Таня, времени нет, уходим.

Хватает Татьяну за руку, тащит к двери. Та выдергивает руку.

ТАТЬЯНА (Константину). Кто тебе дал право на меня? Куда ты меня тащишь? Зачем? Почему я должна идти с тобой? Из-за школьной дискотеки? Из-за твоей вонючей съемной квартиры, где всё воняет котлетами и кондиционером для белья? Да это смешно!
КОНСТАНТИН (растерявшись). Но мы ведь говорили, ты обещала….
ТАТЬЯНА. Я? Обещала? Чего ты вообще прицепился ко мне? Тебе что, других баб мало?
КОНСТАНТИН. Таня!
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Узнаю свою дочь. Если уж вы ей не нравитесь, то….
ТАТЬЯНА (перебивая). Брысь отсюда! Марш, марш, к толстожопым бухгалтершам, к инженерам, к плите, к рукомойнику. Иди, пасись к таким же. Понял?

Константин хватает Татьяну за плечи. Встряхивает изо всех сил. Она спокойно, с насмешкой смотрит на нее. Он опять ее встряхивает. И еще раз и еще.

КОНСТАНТИН. Я из-за тебя… Я столько… из-за тебя….

Татьяна спокойно дожидается, когда он перестает ее трясти.

ТАТЬЯНА. Не видишь, ты нам мешаешь? Просто-напросто мешаешь. Иди отсюда, я тебя по-доброму прошу.

Константин некоторое время смотрит на не пытающуюся вырваться из его рук Татьяну. Разжимает руки.

ТАТЬЯНА. Пока, Константин. Не забывай теплые подштанники, когда на улицу выходишь.

Константин поворачивается и уходит.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Зачем ты с ним так грубо?
ТАТЬЯНА. Нет, папа, времени на нежности. Ушел и на том спасибо.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. А ты уверена, что….
ТАТЬЯНА. Уверена. Надо закрыть входную дверь.
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ (оживляясь). Сиди, сиди, я сам.

Выбегает. Татьяна садится на стул, смотрит перед собой. Встряхнувшись, берет в руки сигарету, спички. Вбегает веселый деятельный Валерий Ильич.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Ой, ой, ой, давай, ты потом закуришь, когда в дверь позвонят?
ТАТЬЯНА. Я так и собиралась. (Возмущается) Может уже хватит меня учить? Мне тридцать лет, между прочим!
ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Прости, прости. Так, так, так, что теперь…. А теперь газ!

Подбегает к плите, включает все конфорки.

ВАЛЕРИЙ ИЛЬИЧ. Вот ведь жизнь-то начинается!

Константин сидит на скамейке, смотрит перед собой. Появляется Вероника.

ВЕРОНИКА. Костя! Привет!

Устало садится рядом.

ВЕРОНИКА. Привет.
КОНСТАНТИН. Привет.
ВЕРОНИКА. Слушай, уже, наверное, к вам не попаду, пора опять бежать. Катька дома?
КОНСТАНТИН. Да.
ВЕРОНИКА. Пыталась ей дозвониться сначала, потом уже и не смогла. Ты ей передай, что я на следующих выходных попробую вырваться. Сейчас со временем совсем плохо, еле до дома доползаю.
КОНСТАНТИН. Передам.
ВЕРОНИКА. У меня же тут было приключение. Повела Васю в садик. Садик моей мечты, короче — современный, игрушки хорошие дорогие, кормят как в ресторане, методика какая-то чуть ли не американская, в общем, не совок ни разу. Выдоила из Геннадия поверх алиментов на взятку, сунула комиссии, сунула еще в пару мест, и вот, пришла знакомиться. Ты слушаешь?
КОНСТАНТИН. Слушаю кончено. Конечно, слушаю.
ВЕРОНИКА. Потом Катьке расскажешь, если я ей не дозвонюсь. Ну и вот. Пришла, значит, разговариваю с воспитательницей васиной группы, а она кошмар. Вот как кошмар в моих снах — глупая, хамская, грубая как не знаю что. И я понимаю, что моему ребенку тут воспитываться. И я пошла к директору, поговорила с ней и всё. Я теперь в садике работаю воспитательницей. Представляешь? У меня же диплом детского дефектолога, еще до всех моих олигархов получила, так что я со свистом устроилась. Ну и я как дефектолог, на меня всех этих детей с отклонениями сгрузили, целую группу. Я поэтому вся в запаре, домой прихожу, с Васей полчаса играю и все, меня хоть на грузовики грузи и на свалку. Хорошо, что Айгуля, это жопа с ручкой, помогает, а то бы совсем зашивалась. (Задумывается) Ох, Костя, я ведь теперь реву каждый день. Детей укладываю днем спать и ну реветь. У меня есть любимица, Костя, маленькая девочка-даун, хорошенькая такая, ласковая. От нее родители отказались, когда родили. Не могли сразу привыкнуть. И она полгода в интернате жила. А потом они забрали обратно, и вот в садик к нам водят. А она меня видит, бежит ко мне, на колени залезает, целует. Я обеспеченная баба, у меня все в жизни есть, я на алименты машину каждый раз покупать могу, а тут прямо не знаю…. А потом захотела ее к себе забрать, думала, будет у Васи сестричка. Поговорила с ее родителями, ну думаю, раз отдали, и другой смогут. А они мне говорят, не отдадим, мы теперь не можем, привыкли. Представляешь, привыкли…. Такая история….
КОНСТАНТИН. Вероника, у тебя сигареты есть?
ВЕРОНИКА. Что?
КОНСТАНТИН. Сигареты у тебя есть? Угости?

Вероника открывает сумочку, вынимает оттуда бумажный платок, сморкается.

ВЕРОНИКА. При детях особо-то не покуришь. Бросила. И тебе советую.
КОНСТАНТИН. Да и я бросил.
ВЕРОНИКА. Вот и не кури. Здоровее будешь. (Успокаивается окончательно) Ладно. Расскажи, в общем, что я теперь работаю, буду звонить.
КОНСТАНТИН. Хорошо.

Вероника встает.

ВЕРОНИКА. Главное курить опять не начинай, а то начнешь, и все зря будет, все мучения.
КОНСТАНТИН. Понял.
ВЕРОНИКА. Счастливо оставаться.

Уходит. Константин продолжает сидеть на скамейке.