Пустошь

Ночь. Пятый этаж. Хрущевка. Кухня. Окно без занавески. Центурион в рваных тапочках и застиранном халате курит в форточку. В соседней комнате работает телевизор. Внезапно во всем микрорайоне гаснет свет.

ЖЕНА.(из другой комнаты) Да что ж такое?!! Когда ж это кончится?!

Центурион делает несколько быстрых затяжек, выпускает дым в черноту ночи.

ЦЕНТУРИОН.

Эй, рабы, зажигайте светильники! Громче свирели!

Заглушите цикад, надоели их брачные трели,

Не могу я смотреть в этот темный запущенный сад!

Обесцвечено небо, как мой полинявший халат.

Эй, рабы, открывайте подвалы, несите вино!

Что с того, что кисляк?! Принесите кисляк! Все равно –

Не кислее, чем жизнь и не горше, чем это окно,

Из которого видно, как падает в землю зерно,

А потом из зерна прорастает невидимый злак

И над варварским войском трепещет разодранный флаг

Ты стоишь над водой – безоружен, безумен и наг

И не можешь понять, что пошло в этой жизни не так.

Центурион выбрасывает бычок в форточку. Открывает холодильник, в нем темно.

ЦЕНТУРИОН. Цинтия, у нас пиво есть?

Входит жена центуриона со свечой в руке, озаряет холодильник. Центурион снова заглядывает туда. Пива нет.

ЦЕНТУРИОН. Цинтия, сходи за пивом….

ЖЕНА. Я тебе не рабыня.

ЦЕНТУРИОН. Я знаю. Последний раб умер по дороге из Лидии. Сходи за пивом, Цинтия.

ЖЕНА.  Я – Таня.

ЦЕНТУРИОН. Что?

ЖЕНА. Я – не Цинтия, я – Таня.

Центурион смотрит на жену.

ЦЕНТУРИОН. Не пойдешь?

Жена подходит к Центуриону и освещает его лицо свечой, долго смотрит ему в глаза, хочет погладить по щеке, но не решается.

ЖЕНА. Чего ты хочешь?

ЦЕНТУРИОН. Отомстить.

ЖЕНА. (с нежностью) Темное, светлое? Бутылочное, разливное?

Центурион отворачивается.

ЦЕНТУРИОН. Ничего не надо.

Жена надевает пальто.

ЖЕНА. В ларек спущусь… если они работают… света-то нет.

Жена уходит, оставляя свечу на столе. Центурион сбрасывает халат, снимает тапочки, остается совершенно голый. Одним прыжком он перепрыгивает стол, совершает несколько рубящих движений, поражая воображаемого врага. Затем он поднимает руку и выбрасывает в черноту коридора дротик. Неожиданно в проеме двери кто-то вскрикивает. Центурион замирает.

ЦЕНТУРИОН. (повелительно) Кто ты?! Покажись!

Через мгновение в кухне появляется бледный мальчик, лет девяти. Это сын Центуриона.

ЦЕНТУРИОН. Олежка! (смущенно) Ты чего не спишь?

СЫН. Не могу в темноте.

ЦЕНТУРИОН. Надо спать, Олежка. Завтра в школу.

СЫН. Завтра суббота, папа. Почему ты голый?

Центурион поспешно надевает халат.

СЫН. Что ты делал?

ЦЕНТУРИОН. Я…тренировался…

СЫН. Ты всегда тренируешься голый.

ЦЕНТУРИОН. Так я чувствую себя живым, сын.

СЫН. А в халате?  ты чувствуешь себя мертвым?

ЦЕНТУРИОН. В халате – мертвым.

СЫН. Этот халат тебе подарила мама на 23 февраля. И эти тапочки с якорями. Мы с ней вместе на рынке выбирали. Вы опять поссорились?

ЦЕНТУРИОН. С чего ты взял?

СЫН. Я слышал – дверь хлопнула.

ЦЕНТУРИОН.  Так это… Мама… к тете Гале пошла.

СЫН. Странно.

ЦЕНТУРИОН. Почему?

СЫН. Я думал, она пошла за пивом. Ты отпустил ее одну? Ночью? К тете Гале?! Почему?

ЦЕНТУРИОН. Я сам не знаю, сын.

СЫН. А если мама кого-нибудь…

ЦЕНТУРИОН. Олежка, иди спать.

СЫН. Странно… Я думал, она пошла за пивом.

ЦЕНТУРИОН. Спать.

СЫН. Без света не могу.

ЦЕНТУРИОН.  Пошли.

СЫН. Я не хочу, пап!

ЦЕНТУРИОН. Идем.

СЫН. Расскажешь мне про галлов?…

ЦЕНТУРИОН. Олег, я обещал маме…

СЫН. Ну, пожалуйста, пап!

Центурион молчит, глядит на сына.

ЦЕНТУРИОН. Идем, я тебя уложу.

Центурион идет вместе с сыном в его комнату, укладывает мальчика в постель, сам садится на край кровати.

ЦЕНТУРИОН. В тот год, когда гельветы сожгли свои города и двинулись в страну секванов, наш легион зимовал в окрестностях Аквилеи. Цезарь прибыл ночью и отдал приказ выступать. Рано утром мы выдвинулись в дальнюю Галлию кратчайшим путем…

СЫН. Через Альпы?

ЦЕНТУРИОН. Через Альпы.

СЫН. А гельветы?

ЦЕНТУРИОН. Они уже перебрались через ущелье, разорили землю секванов, и вошли в страну эдуев.

СЫН. Что они делали?

ЦЕНТУРИОН. Ничего особенного. То же, что и все. Опустошали поля, сжигали села, уводили в рабство детей. Цезаря беспокоило не это. Гельветы подбирались к границам империи. Когда лазутчики донесли Цезарю, что половина войска уже перешла через реку Арар, он вывел из лагеря три легиона.

СЫН. А ты?

ЦЕНТУРИОН. Я командовал пятой когортой во втором легионе.

СЫН. А галлы?

ЦЕНТУРИОН. Галлы не ждали нападения, мы всех положили на месте.

СЫН. (восторженно) Скольких ты убил?!

Центурион молчит.

ЦЕНТУРИОН. Я не помню скольких убил, сын, мой меч был черным от крови… Но я запомнил одного… Он бежал в сторону леса. Он обезумел от страха, я слышал его дыхание,  ноздрями вдыхал этот… ужас…

СЫН. Он был старик?

ЦЕНТУРИОН. Юноша. Совсем еще мальчик… По его спине, по затылку, по ногам я видел, что он никогда не станет хорошим воином… Он не был похож на других гельветов… Слишком тонкая кость, слабые мышцы и никакой злобы… Я нагнал его в два прыжка и ударил мечом… Метил в шею, но промахнулся — попал в левую руку, разрубил предплечье… Он упал и заплакал…

СЫН. Заплакал?

ЦЕНТУРИОН.  Я зачем-то взял свою палку… и ударил… Он взвыл от боли… Я бил его по голове, по спине, по ногам… я бил его долго, я уставал, вытирал пот и бил его, я убивал его… я сломал свою палку о его хребет…

СЫН. (тихо) Какую палку, пап?

ЦЕНТУРИОН. Палку центуриона.

СЫН. Ты никогда не говорил…

ЦЕНТУРИОН. Палка из виноградной лозы, vitis… Символ власти. Это был первый раз, когда я сломал палку.  В моем легионе был один центурион …по прозвищу Люпус. Командовал десятой когортой на левом фланге… Так вот он ежедневно ломал свою палку о спину какого-нибудь легионера, а потом кричал «Cedo Alteram!»

СЫН. Что это значит?

ЦЕНТУРИОН. Подай другую!

Молчат.

СЫН. Они терпели?

ЦЕНТУРИОН. Кто?

СЫН. Солдаты. Когда он их бил.

ЦЕНТУРИОН. Олег, закон запрещает уклоняться от удара центуриона. За это впаяют смертную казнь…

Молчат.

ЦЕНТУРИОН. Легионеры зарезали Люпуса во время бунта. Кажется, Тацит забавно описал  этот случай…

Мальчик в постели начинает тихо сопеть. Центурион замолкает. Центурион грустно смотрит на сына. Затем осторожно касается ладонью его щеки.

ЦЕНТУРИОН. Спи, Октав.

Уходит. Возвращается в кухню. На кухне за столом сидит жена центуриона. Перед ней две бутылки пива и чипсы.

ЖЕНА. (тихо) Ты опять говорил Олегу… все это?

Центурион садится за стол, открывает пиво, делает большой глоток.

ЖЕНА. Ты опять назвал его Октавом!

Центурион молчит.

ЖЕНА. (повышая голос) Я же просила!! Не надо впутывать Олега в этот… Кошмар! Хочешь в психушку?! Бог тебе судья! Оставь в покое мальчика! В четверг мы были у невропатолага! Ребенок кричит по ночам! Ладно  – я! меня не жалко! Но Олег! Он в чем виноват?!!

Центурион пьет пиво.

ЦЕНТУРИОН. Я не слышал, как ты пришла.

ЖЕНА. (плачет) Ты видел его тетради?! Ты знаешь, как он их подписывает? Октавиан Гней Сервилий Сципион Олег Геннадьевич Цаплев!

ЦЕНТУРИОН. (еще один глоток) Я никогда не слышу, когда ты приходишь. Только, когда уходишь.

Молчат.

ЖЕНА.(с порывистой ласковостью) Хочешь вермишельку отварю?

ЦЕНТУРИОН. Не надо, Цинтия.

ЖЕНА. Таня.

ЦЕНТУРИОН. Как тебе угодно.

ЖЕНА (холодно) Да, мне так угодно, Гена.

ЦЕНТУРИОН.(тихо) Никогда не называй меня этим крокодильим именем. Таня.

Жена открывает пиво, делает большой глоток, заедает чипсами.

ЖЕНА. Галя сказала там…вакансия… открылась…

ЦЕНТУРИОН (задумчиво) Все-таки была у Гали? Я думал ты за пивом ходила…

ЖЕНА. На станции биологической очистки. Работа, конечно… Но комбинезоны выдают, сапоги… Потом в душ можно пойти. И платят.

ЦЕНТУРИОН.(задумчиво) Сапоги?

ЖЕНА. Конечно, это не лучший вариант… Но… Сейчас все забито… А ты столько раз отказывался… уже и не зовут никуда…

Молчат, пьют пиво. Жена порывисто вскакивает, обнимает и целует центуриона.

ЖЕНА. Просто попробовать!

ЦЕНТУРИОН. Ты же знаешь – я ничего не умею… Ничего…

ЖЕНА. Главное – начать…

ЦЕНТУРИОН. Ничего. Только убивать людей.

Жена садится, закрывает лицо руками.

ЖЕНА. (срывается) Три года, как ты комиссовался… В музыкальной школе — копейки… ушла… Три года трусы на рынке продаю и радуюсь, между прочим, что хоть какая-то работа…  ты — и недели нигде не задерживался… Я тяну Олега, везде – дай, дай, дай… На ремонт класса, за плавание, ботинки новые купить! за квартиру должны с февраля месяца… три года бойлер поставить не можем… воду в кастрюлях грею, чтоб ребенка помыть… Почему ты никуда не двигаешься?!

Центурион молчит, пьет пиво.

ЦЕНТУРИОН. Я двигаюсь, Цинтия. Я несусь с огромной скоростью сквозь Вселенную. 46 километров в секунду вокруг солнца. И еще…

ЖЕНА. (плачет и сморкается) Вчера опять неуд принес по английскому!

ЦЕНУТРИОН. Никогда не понимал, зачем римлянину – варварское наречие англов. Гораздо хуже, что он не знает Вергилия.

Жена центуриона плачет. Центурион пьет пиво.

ЦЕНТУРИОН. (задумчиво) Эй, рабы, зажигайте светильники…. Громче свирели… (как бы просыпаясь) Как ты сказала? Станция чего?

ЖЕНА. Станция биологической очистки.

ЦЕНТУРИОН. Клоака максима. Ну, что ж, Таня. Я этого достоин.

Станция биологической очистки. Цех аэрации. Узкий прямоугольный  бассейн, в котором булькает черная вязкая субстанция. На дне бассейна – трубы. В бассейн ведет хлипкая ржавая лестница. Вокруг — множество круглых бетонных колодцев (барабанов), наполненных тем же черным супом. Суп непрерывно помешивают механические палки. Над варевом поднимается зловонный пар. На берегу бассейна появляются двое – Ассенизатор и Центурион. Они оба в комбинезонах, сапогах и респираторах. Центурион задыхается. Он снимает респиратор и замирает от тяжелого зловония. Снова надевает респиратор. Опять срывает его.

АССЕНИЗАТОР.(с удовольствием) Значит так. Это — накопитель. В накопителе – говно. Ну, ты сам, видишь… Дыши ровнее – принюхаешься. Говно поступает из коллектора. Здесь мы его нагреваем и хорошенько пробулькиваем. Получаем коктейль с пенкой. Коктейль поступает в барабаны. В барабанах — бактерии. Бактерии жрут говно. Говно, сожранное бактериями, превращается в торф. Всё понял?

Центурион кивает, не в силах открыть рот и сказать хоть слово.

АССЕНИЗАТОР. (внимательно смотрит на центуриона)Зовут тебя как?

ЦЕНТУРИОН. Се…се… Гней Сервилий Сципион.

АССЕНИЗАТОР.(без удивления) Ясно. Красивое имя. (протягивает руку) Николай.

Жмут друг другу руки. Ассенизатор замечает на левом запястье центуриона глубокий белый шрам.

АССЕНИЗАТОР. Это где это ты так?

ЦЕНТУРИОН. (долго смотрит на свою руку) Не знаю.

АССЕНИЗАТОР.(видит шрам на виске центуриона) А это?

ЦЕНТУРИОН. Это? Это дин германец из войска Ариовиста. Мы гнали их до самого Рейна.

АССЕНИЗАТОР. Ни хуя ж себе.

ЦЕНТУРИОН. Я его не видел. Еще б секунда… Косоглазый меня окликнул, я обернулся, смотрю — ножом мне в горло целит…

АССЕНИЗАТОР. Я б убил…

ЦЕНТУРИОН. Я и убил.

АССЕНИЗАТОР. (уважительно) Правильно, Гена.

Ассенизатор протягивает центуриону пару длинных резиновых перчаток. Сам надевает такие же.

АССЕНИЗАТОР. Коллектор забился! Придется выгребать!

Ассенизатор спускается по хлипкой ржавой лестнице в зловонный бассейн.

АССЕНИЗАТОР (с наслаждением) Гена! Главное – гигиена!

За ним следует Центурион. Оба Медленно плывут в черном месиве.

АССЕНИЗАТОР. (с любовью) Гена, у тебя мечта есть? Я вот в Италии хочу побывать! В Риме! на родине канализации! Великое дело! Ее еще  древние придумали! До сих пор все пользуются! Гениально, блядь!! как два пальца!… За городом поле большое – яму вырыли и все говно туда слили! Клоака называется! Клоака Максима! Красиво, правда? А один император ихний, не будь дураком, налог ввел на канализацию…

ЦЕНТУРИОН. (тихо) Веспасиан.

АССЕНИЗАТОР. (ныряет) Че? (выныривает) Так вот… Сын его возбухать стал: мол, что ж ты, папа, богоподобная личность, а из говна деньги делаешь! Так он знаешь, че ответил? Монету протянул  и говорит…

ЦЕНТУРИОН. Деньги не пахнут.

АССЕНИЗАТОР (пораженно) Ты знал!!

Ассенизатор ковыряется на дне бассейна, периодически ныряя туда чуть ли не с головой.

ЦЕНТУРИОН.(задумчиво) Нет, не в Риме.

Ассенизатор вытаскивает со дна бассейна нечто, отдаленно напоминающее тапочек.

АССЕНИЗАТОР. Что за люди! Не понимаю! Ну, есть у тебя унитаз, так? Ну, сри туда и радуйся! А тапки зачем кидать?! Что ты сказал?

ЦЕНТУРИОН. (вынимает со дна бассейна часы с кукушкой) Не в Риме канализацию придумали.

АССЕНИЗАТОР. (в ужасе) Как не в Риме? 

ЦЕНТУРИОН. (вынимает со дна бассейна табуретку) Не у нас. Вавилон. Египет. Потом уже мы. Это точно. Переняли только. И то. Упадок начался – запустили клоаку. Некому стало содержать. Варвары. Рим погряз в зловонии.

АССЕНИЗАТОР. Упадок? Как упадок?! Какой упадок?!

Ассенизатор теряет равновесие и падает на дно бассейна, трагически вскинув руки. Центурион хватает ассенизатора и вытаскивает. Ассенизатор захлебывается и задыхается. Центурион сильно бьет ассенизатора по спине и тот выплевывает черный суп, снова начиная дышать. Прокашливается.

АССЕНИЗАТОР. Блядь! Что это?!

ЦЕНТУРИОН. Извини.

Ассенизатор вытаскивает со дна что-то большое круглое и вогнутое.

АССЕНИЗАТОР.  Бабушкин сервиз, твою мать…

Центурион берет нечто из рук ассенизатора, сливает грязь и пораженно смотрит на предмет.

ЦЕНТУРИОН. Это щит.

АССЕНИЗАТОР. Какой щит?

ЦЕНТУРИОН. Щит римского легионера.

АССЕНИЗАТОР. А это?

Вынимает из бассейна какое-то тяжелое полотнище, напоминающее железную рубаху.

ЦЕНТУРИОН.(пораженно) Катафракта.

АССЕНИЗАТОР. Катаракта?!!

ЦЕНТУРИОН. Катафракта. Панцирь.

Центурион надевает панцирь на себя. Ассенизатор достает из бассейна какую-то кастрюлю, из которой долго выливает говно. Центурион берет кастрюлю и надевает себе на голову. Среди черного месива над головой центуриона поблескивает кончик серебряного гребня.

АССЕНИЗАТОР. Ты че делаешь?! По лицу ж течет! Сними! говно!

ЦЕНТУРИОН. Это не говно. Это шлем.

АССЕНИЗАТОР.(вынимает из бассейна какие-то цепи с круглыми железками) А эта хуйня?

ЦЕНТУРИОН. (надевает цепи) Фалеры. Знаки отличия. Наградные бляхи.

АССЕНИЗАТОР. Бля! (вынимает палку) А это? Посох папы римского?!

ЦЕНТУРИОН. Нет. Всего лишь палка центуриона. Vitis.

Центурион берет в руки палку, делает взмах и вдруг черный суп в бассейне начинает бешено бурлить. Он словно закипает, кружится в водовороте, шипит, пенится. Постепенно уровень жидкости в бассейне начинает понижаться. Одновременно наполняются бетонные колодцы.

АССЕНИЗАТОР.(радостно) Пошел!! Заработало!!

ЦЕНТУРИОН.(взмахивая палкой) Cedo Alteram!

Жидкость в бассейне быстро убывает.

АССЕНИЗАТОР. (восторженно) Гена! С тобой приятно работать! Такой коллектор прочистили!

Постепенно зловонный бассейн остается пустым. На дне его стоит Ассенизатор в сапогах и защитном костюме и Центурион в панцире, шлеме, с палкой и мечом в руках. Все черное, страшное, вонючее.

ЦЕНТУРИОН. Я пошел.

АССЕНИЗАТОР. Может, сначала в душ?

ЦЕНТУРИОН. Не надо.

АССЕНИЗАТОР. Уверен?

Центурион пожимает плечами. Ассенизатор вылезает из бассейна, берет шланг и поливает Центуриона водой. Через несколько минут доспехи и шлем блещут на солнце, как золотые, а солнечный треугольник на конце меча ослепляет Ассенизатора.

АССЕНИЗАТОР. Ахуительно. (молчит) Кто мог спустить все это в унитаз?

Центурион взмахивает мечом и поражает воображаемого врага, затем добивает его палкой, отпрыгивает, снова рубит. Он летает на дне бассейна, как стрекоза. Вдруг что-то происходит. Центуриона поражает внезапная сердечная боль. Он останавливается, замирает.

АССЕНИЗАТОР. Э-э-э… Гена! Нормально всё?!

Центурион опускает меч и выходит из бассейна.

АССЕНИЗАТОР. (жмет руку) Ну, давай. Жене – привет! (еще раз жмет руку) Ты, Гена, мужик!!

Центурион кивает ассенизатору, выбирается из бассейна, уходит.

АССЕНИЗАТОР. Гена!!

Центурион останавливается.

АССЕНИЗАТОР.(грустно) Ты здесь, больше не появишься?

Центурион молчит.

АССЕНИЗАТОР. Да, эту работу нужно любить.

Ассенизатор дает центуриону визитку.

АССЕНИЗАТОР. Вот… Тут все координаты. Если что.

ЦЕНТУРИОН. (читает надпись на визитке) «Искусственные водопады. Установка и подключение искусственных водопадов. Николай.»

АССЕНИЗАТОР. (мнется) Может, надо кому. Тут телефоны все. Окей?

ЦЕНТУРИОН. Окей.

Ночь. Голая земля. Угли догоревшего костра. Маленькая черная палатка в пустыне. Стены и крыша трепещут, словно бумага на ветру. Свист. Желтая пыль. Ржание лошади, птичий крик. Издали возникают огни. Шестеро людей с факелами приближаются к палатке. Лиц не видно – только капюшоны. Лошадь испуганно ржет, почти плачет от страха.

ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Уйми животину, Апий.

Один их шести вынимает короткий широкий меч и удаляется туда, откуда слышно ржание. Лошадь коротко взвизгивает и замолкает. Человек в капюшоне возвращается с окровавленным мечом.

ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Теперь ты, Ульпий. Только быстро. И без шума.

ВТОРОЙ ГОЛОС. Когда это я шумел, хозяин?

ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Не болтай…

Второй человек обнажает меч и делает шаг к палатке, но внезапно оттуда выскакивает Центурион и наносит врагу смертельный удар  в живот. Ульпий со стоном падает. Остальные пятеро обнажают мечи и нападают на центуриона, но никому из них не удается задеть его. Центурион ударяет в сердце Апия. Апий падает замертво. Остаются четверо – они окружают центуриона, но он отражает все удары и ранит еще одного в капюшоне. Тот падает на колени и стонет. Центурион сражается с тремя. Одному из них удается ранить Центуриона в левую руку. Центурион звереет, замахивается мечом и вдруг слышит позади себя голос сына.

СЫН. Папа!!

Центурион обрушивает меч на голову противника и оборачивается к сыну. Мальчик стоит у входа в палатку, застыв от ужаса. К его горлу приставлен меч.

ЦЕНТУРИОН. Отпусти его.

ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Брось меч.

Центурион бросает меч. В эту же секунду ему наносят удар сзади. Конец меча показывается из живота центуриона. Он падает на колени. Гаснет свет.

ЦЕНТУРИОН. (кричит) Октав!! Цинтия!! Октав!!!

Слышен какой-то лязг, звон, стук.

ЦЕНТУРИОН. (хрипит) Октавиан!!

Внезапно включается свет. Электрический свет, источаемый тремя лампочками (по 60 ват каждая), горящих в спальне центуриона – пластмассовая люстра в форме цветка (производство — Китай). Цинтия в ночной рубашке, заспанная, путается в простынях, не понимая, что происходит. Центурион в полном облачении ползает по  полу и плачет. Его доспехи звенят, он опрокидывает ночник и тумбочку. На полу перед кроватью свалены походная палатка цвета хаки и старый порванный спальник.

ЦЕНТУРИОН. Октав!!

ЖЕНА. (вскакивает) Тише!! Олег спит!!!

ЦЕНТУРИОН. (стонет) Цинтия!

ЖЕНА. Очнись!! (дает мужу пощечину) Гена! Очнись!!

Центурион замирает. Он открывает глаза, не понимающе глядит вокруг.

ЖЕНА. (устало) Опять?

Центурион, звеня доспехами, встает с колен. Он ощупывает свой живот в поисках раны, смотрит на жену.

ЖЕНА. (чуть не плача) Я же просила. Не надо. Зачем ты опять поставил здесь палатку?

Центурион молчит. Жена идет к окну, широко его распахивает.

ЖЕНА. (вдыхает) Господи, как же тут воняет! Ты опять надел эту дрянь, выловленную в коллекторе! Ты хотя бы представляешь, сколько там микробов?

Центурион молчит. Жена трет ладонями виски, смотрит на часы.

ЖЕНА. Три часа носи. Рынок открывает в восемь. Без пятнадцати я уже должна разложить весь товар на витрину.

Центурион молчит.

ЖЕНА. (тихо) Что ты делаешь со мной?

Центурион молчит.

ЖЕНА. Чего ты хочешь?

Центурион молчит.

ЖЕНА. Ты… больше не любишь меня?

Центурион молчит. Он молча снимает с себя доспехи и остается совершенно голый. На левой руке и на животе у него глубокие старые шрамы. Жена ложится в постель и отворачивается к окну.

ЦЕНТУРИОН. Я просто хочу знать, кто это сделал.

Жена молчит.

ЦЕНТУРИОН. Кто все это сделал со мной.

Жена молчит.

ЦЕНТУРИОН. Кто это сделал.

Жена молчит.

ЦЕНТУРИОН. И да. Я все еще хочу тебя. Я все еще люблю тебя. Как это ни глупо.

Жена центуриона горько плачет, давится слезами, запихивает себе в рот край подушки. Гаснет свет.

Кабинет космоэнергетика первой категории, экзорциста, целителя и прогрессора вселенской любви Родиона Зубко. Кабинет Родиона увешан православными иконами, изображениями Вишну и африканскими масками. На столе стоит свеча, фигурки Будды, карты Таро и иконка Божьей матери. Сам Родион – лысый человек с большими промежутками в зубах. Он сидит за столом и ковыряется ароматической палочкой в своих промежутках. Напротив него на табуретке сидит жена центуриона и плачет.

РОДИОН. Первое, что я вижу – Вам нужно срочно проверить почки. Сделайте узи.

ЖЕНА. (плачет) Я уже делала…

РОДИОН. И что?

Жена ничего не отвечает, отрицательно качает головой, плачет.

РОДИОН. (водит руками) Сделайте еще раз. Делайте до тех пор, пока у вас не найдут камень в правой почке. Вы поняли? Представьте свою правую почку. Сосредоточьтесь. Видите? Белый разрыв вверху. Видите? Нет? Очень плохо. Сейчас я проведу диагностику… Так… Вами управляют нижние чакры: слепота, похоть, голод, агрессия. Верхние закрыты. На ментальном уровне э-грегор в полной жо… Ничего. Я вам помогу. Вам необходимо от пяти до десяти сеансов, чтобы снять сильнейший кармический блок  плюс занятия по космоэнергетическому массажу и практика божественной любви. Этот семинар я веду индивидуально. И самое главное – закажите сорокауст и не пользуйтесь шариковыми дезодорантами. Они высасывают из вас жизнь.

Жена центуриона плачет. Родион начинает скучать.

РОДИОН. Что-то еще?

Жена центуриона протягивает Родиону фотографию.

РОДИОН. Кто это?

ЖЕНА. Муж.

РОДИОН. (недоуменно глядит на фото) Че это с ним?

ЖЕНА. (рыдает) Из армии уволился. Работы нет. Дома сидит. Думает, что он легионер… римский…

РОДИОН. Кто?

ЖЕНА. (кидается под ноги Родиону) Родион Валерьевич!! ради Бога!

РОДИОН. (смотрит на фото) Здесь порча очень серьезная. Работал профессионал. Я вижу черную женщину. Тройной заговор на Вельзевула. Черный сглаз. Тут ему и всей семье вашей на смерть сделано.

ЖЕНА. (внезапно успокаивается) Сколько?

РОДИОН. По энергетическим затратам мне, как целителю, год еще восстанавливаться… такая дырка в биополе….

ЖЕНА. (железным голосом) Сколько?

РОДИОН. Тут яйцами надо выкатывать.

ЖЕНА. Сколько?!

РОДИОН. Четыреста.

ЖЕНА. (холодно) Хорошо.

Какая-то желтая скала над морем с бесцветными колючками кустов. На скале – небольшой белый дом с колоннами. У крыльца возится жена центуриона. Она пытается озеленить придомовую территорию – сажает какие-то чахлые деревца, ковыряется в земле, таскает из колодца ведра с водой. За домом на возвышении круглая песчаная площадка, что-то вроде маленького стадиона – турники, тренажеры, лабиринт. На площадке — центурион и его сын. Они сражаются деревянными мечами. Центурион не жалеет мальчика, то и дело, опрокидывая его наземь, но мальчик снова и снова встает, хватает свой меч и вступает в схватку с отцом. Жена глядит на мужа и сына снизу,  наливает в большой глиняный кувшин воды и несет его на стадион.

ЦЕНТУРИОН.(нанося очередной удар) Только что я трижды проткнул твое легкое и дважды отсек тебе голову!

СЫН.(недовольно) Ну, пап! Это не считается! Ты зашел сзади!

ЦЕНТУРИОН. (удар) Варварам ты тоже будешь кричать «не считается»? (удар) Думаешь, они предупредят тебя перед тем, как ударить в спину? (удар) Думаешь, у них тоже будут деревянные мечи?

СЫН.(отбивается) Но и у меня будет настоящий!!

ЦЕНТУРИОН. Да? (удар) И что ты с ним сделаешь?!

Центурион выбивает меч из рук сына, сбивает с ног и приставляет свой меч к горлу сына. Появляется Жена центуриона с кувшином в руке.

ЖЕНА (сыну) Октав!! (мужу) Гней! Прекрати немедленно!!

Центурион делает шаг назад. Мать кидается к сыну. Центурион забирает у жены кувшин и делает несколько больших глотков. Сын чуть не плачет от боли и обиды, но не хочет показывать этого матери.

ЖЕНА. Октав! Покажи горло!

СЫН. (встает) Да, все нормально, мам!

ЖЕНА. О, боги! У тебя кровь! Нужно промыть рану!

СЫН. Мам, это царапина, не надо.

Жена забирает у центуриона кувшин, опускает в него свой белоснежный платок и смывает кровь с лица сына. Сын берет кувшин из рук матери и жадно пьет.

ЖЕНА (мужу) Я же просила тебя, Гней!

Центурион пожимает плечами.

ЖЕНА. Зачем ты это делаешь?!

Центурион обнимает жену.

ЖЕНА. (опускает руку мужа) Не надо!

ЦЕНТУРИОН. (улыбается) Ну, Цинтия!… С ним все нормально.

СЫН. Мам, со мной все нормально! Мы просто тренировались!

ЦЕНТУРИОН. (шепчет жене на ухо, с нежностью) Мы просто тренировались, Цинтия…

ЖЕНА (тает) Когда уже ты поймешь, что мы не на войне?

Центурион хмурится, разжимает объятия, кладет в ножны свой деревянный меч, снимает доспехи. Цинтия виновато смотрит на мужа.

СЫН. Пап, можно я возьму Руфуса — прокатиться в деревню?

ЦЕНТУРИОН. (хмуро) Нет.

СЫН. Почему, пап?

ЦЕНТУРИОН. Потому.

ЖЕНА. Октав, в последний раз, когда ты брал Руфуса, он в кровь разбил ноги о камни… Руфус уже старый, пожалей его…

СЫН. Ну, мам!

ЖЕНА. Октав! Собери вещи и иди в дом!

Сын подбирает доспехи отца, кувшин и, опустив голову, уходит. Центурион и жена остаются одни. Жена с нежностью глядит на мужа.

ЖЕНА. Я посадила в саду оливковое дерево. Осенью соберем оливки…

ЦЕНТУРИОН. Цинтия, у нас нет сада. И здесь не растут оливки.

ЖЕНА. А я все-таки попробую…

ЦЕНТУРИОН. Ты уже пробовала.

Молчат.

ЖЕНА. Тебе плохо с нами?

ЦЕНТУРИОН. Мне плохо здесь.

ЖЕНА. Я не видела тебя все время, пока длилась война. А война длилась все время. Германцы, эдуи, секваны, бриты, англы… Бесконечно. Ждать-ждать-ждать. Постоянный страх за твою жизнь, редкие свидания на зимних квартирах, снова страх, обещания, разлука, страх. Я уже не верила, что когда-нибудь мы проснемся в собственной постели. Наш дом, наш сад, наш сын. И вот вдруг… Алезия, эта страшная осада, твоя рана… Двенадцать ночей в бреду… Двенадцать ночей держать тебя за руку, молиться всем богам, и не верить ни в одного из них… Я уже попрощалась с тобой… И вдруг — все кончилось… Ты свободен. Цезарь жаловал землю, мы построили дом… Скажи, Гней, что тебе нужно, чтобы снова быть счастливым?! Толпа варваров, которая вдруг появится из-за горизонта?! Объясни, почему мы не можем просто жить?

Молчат.

ЦЕНТУРИОН. Здесь никогда не вырастут оливки.

Молчат.

ЖЕНА. Я видела дурной сон, Гней. Как будто тебе на плечо садится голубь.

ЦЕНТУРИОН. Что же здесь дурного?

ЖЕНА. Душа умершего превращается в голубя.

ЦЕНТУРИОН. Что за чушь, жена?! Где ты это услышала?!

ЖЕНА. Гней, помнишь я рассказывала  — тот караван c Востока…

ЦЕНТУРИОН. Что?! Ты опять про этих юродивых из Фригии, которые несут в Рим новых богов? От которых ни радости, ни пользы? Почему ты веришь во все, что валяется на дороге?! Что с тобой, жена?! Голубь – хорошая птица. Она приносит в клюве оливковую ветвь!

ЖЕНА. Здесь не растут оливки, Гней.

Внезапно за воротами дома поднимается пыль, слышится ржание лошади. Кто-то колотит кулаком в ворота.

ЦЕНТУРИОН. Странно…

Центурион направляется к воротам.

ЖЕНА. Нет!! Не ходи, Гней!! Умаляю!

ЦЕНТУРИОН. Цинтия, прекрати, я посмотрю кто там…

ЖЕНА. Нет!! Нет. Я сама пойду!

ЦЕНТУРИОН (волевым движением останавливает Цинтию) Жена. Пойду я.

Центурион спускается к воротам и открывает их. За воротами стоит взмыленный солдат.

СОЛДАТ. Могу я видеть центуриона Гнея Сервилия Сципиона?

ЦЕНТУРИОН. Он перед тобой, легионер. Как тебя зовут, солдат?

СОЛДАТ. Меня зовут Фульвий Аттиан. Я из когорты Квинта Эмилия Страбо…

ЦЕНТУРИОН. (радостно) Косоглазый?! Он здесь?!

СОЛДАТ. Он возвращается в Рим. Плохие вести, господин. Цезарь мертв.

ЦЕНТУРИОН. (поражен) Мертв?!

СОЛДАТ. Убит заговорщиками в Сенате. В Риме бунт. Убийцы захватили власть. Наследство Цезаря присвоено предателями. Со всех концов в Рим стекаются ветераны, чтобы отомстить.

ЦЕНТУРИОН. (ошалело) Мертв.

СОЛДАТ. Господин приказал передать, что… он возвращается в Рим, чтобы сражаться с врагами Цезаря, во имя  справедливости, во имя памяти о том, кому мы обязаны всем.

Центурион молчит, глядя сквозь солдата невидящим взглядом. Наконец, он приходит в себя.

ЦЕНТУРИОН. Что нужно?

СОЛДАТ. Деньги, оружие, господин.

ЦЕНТУРИОН. У меня ничего нет, кроме этой скалы и этого дома.

Молчит. Оборачивается к жене.

ЦЕНТУРИОН. Все, что дал нам Цезарь.

ЖЕНА. (срывающимся голосом) Все, что дал нам Бог.

ЦЕНТУРИОН. Род Цезарей восходит к Юпитеру, жена.

ЖЕНА. Где Юпитер, а где мы, Гней.

ЦЕНТУРИОН. (тоном, не терпящим возражений) Собирайся, Цинтия. Скажи Октаву. Пусть запрягает Руфуса. Мы возвращаемся в Рим.

Из дома выскакивает сын центуриона.

СЫН. Ура-а!

Цинтия закрывает лицо руками.

Центурион абсолютно голый сидит на кухне и пьет пиво. Входит Сын.

СЫН. Ты опять тренируешься, папа?

ЦЕНТУРИОН. Нет, я бухаю, сын.

СЫН. Где твои доспехи, пап?

ЦЕНТУРИОН. Я спустил их в унитаз, Олег.

Сын вскрикивает от ужаса и бежит прочь из кухни – он несется в туалет. Через полминуты он возвращается оттуда с доспехами, щитом, мечом и палкой – они мокрые, с них течет.

СЫН. (радостно) Не проходят! Стояк забился! Сейчас соседи придут!

ЦЕНТУРИОН. Тетя Галя?

СЫН. Пап, а можно я себе их возьму?

ЦЕНТУРИОН. Кого?

СЫН. Доспехи. Палку. И меч.

ЦЕНТУРИОН. Меч тебе зачем?

Сын молчит.

СЫН. (восторженно) Когда вырасту  — обязательно кого-нибудь убью!

ЦЕНТУРИОН. Ну тогда – бери, сынок.

СЫН. Ур-ра!

Сын начинает надевать отцовские доспехи. Внезапно на лестничной площадке слышится какой-то шум, пронзительные крики, ругань.

ЦЕНТУРИОН. О.

СЫН. (прислушивается) Тетя Галя.

Открывается дверь – входят Цинтия и Родион Зубко в котиковой шубе. Из-за двери орет тетя Галя.

ТЕТЯ ГАЛЯ. Я только ремонт в туалете сделала! Шалава старая!

ЖЕНА. (захлопывает двери) Сама гетера драная!

Голый центурион поднимается из-за стола навстречу жене и Родиону.

ЦЕНТУРИОН. Что ты сейчас сказала, Цинтия?

ЖЕНА (Родиону) Вот видите, Родион Валерьевич. Опять. Меня Таней зовут!

РОДИОН. Ничего. Меня больше волнует, что он… без трусов. Сейчас сделаем глубокую диагностику кармы с полным анализом биополя.

ЦЕНТУРИОН. Ты кто?

РОДИОН. Родион Валерьевич Зубко. Прогрессор космоэнергетики. Будем с вами работать, Геннадий…. Как ваше отчество?

ЦЕНТУРИОН. Гней Сервилий Сципион.

ЖЕНА. Вот видите! Геннадий Семенович Цаплев.

Зубко опасливо протягивает руку Центуриону. Тот внимательно смотрит на его пальцы. В это время жена видит, что сын облачается в доспехи центуриона.

ЖЕНА. Олег!! Сними сейчас же!

СЫН. Ну, мам!

ЖЕНА. Почему пол мокрый? (орет) Что там опять в туалете?!!

Родион делает несколько таинственных движений около лица Цинтии.

РОДИОН. Успокойтесь, Таня. Не стоит тратить драгоценную энергию на унитаз.

ЖЕНА. (сыну, спокойнее) Сними это немедленно.

Сын покорно снимает отцовы доспехи.

РОДИОН. (приторно ласково) Иди мальчик, погуляй на свежем воздухе. Покорми  голубей.

Пустая пыльная дорога, мутные сумерки, ветер, тревожное уханье какой-то птицы, жужжание насекомых, далекое ржание лошади. Из сумерек выходит центурион в военном облачении, за ним – сын и жена в дорожных платьях.

ЦЕНТУРИОН. Н-да… Не самое лучшее место для ночлега.

ЖЕНА. (дрожащим голосом) Давай вернемся, Гней. Мы еще можем вернуться!

ЦЕНТУРИОН.(сыну) Разбивай палатку, Октав. И напои Руфуса.

Сын берет ведро и уходит.

ЖЕНА. Не ходи, Октав!!

Сын останавливается. Поднимается сильный ветер, вырывает из рук Октава ведро. Лошадь испуганно ржет. Становится страшно и холодно. Цинтия плачет.

СЫН. Мам… Мама…

Сын вот-вот заплачет и сам.

ЦЕНТУРИОН. (поднимает ведро, железным голосом) Напои коня, Октав.

Сын уходит. Центурион обнимает жену. Цинтия вырывается из объятий мужа, плачет, бьет его кулаком в грудь.

ЖЕНА. Ненавижу!! Ненавижу!!

ЦЕНТУРИОН (держит жену за руки, спокойно) Кого ты ненавидишь, жена? Меня?

ЖЕНА. (пытается вырваться) Войну ненавижу! Рим ненавижу! Цезаря ненавижу!

ЦЕНТУРИОН. Цезарь мертв, жена!

ЖЕНА.(кричит) Он даже мертвый не может оставить тебя в покое!! Будь он проклят!!

Центурион дает жене пощечину. Цинтия замирает от боли и обиды, резко дергается, вырывается из рук мужа и бежит.

ЦЕНТУРИОН. Цинтия! Остановись! Цинтия!!

Цинтия бежит, не разбирая дороги, цепляясь за кусты и камни, задыхается.

ЦЕНТУРИОН. Цинтия!! Прости!

Внезапно Цинтия спотыкается и падает в темный неглубокий овраг. Снизу она слышит далекие голоса мужа и сына. Она пытается подняться, но ничего не видит. Постепенно ее глаза привыкают к темноте. Она уже почти решает позвать на помощь, как вдруг видит огни. Из темноты ей на встречу выходит какой-то человек с факелом. Позади него — еще двое призрачных фигур. Цинтия хочет закричать, но кто-то сзади зажимает ей рот рукой. К лицу Цинтии подносят факел. Цинтия видит перед собой высокого лысого человека в лохмотьях. Человек улыбается  — у него большие промежутки в зубах.

ФРИГИЕЦ. Добрый вечер, госпожа. Помнишь меня? Мы встречались. В Лидии.

Цинтия кивает.

ФРИГИЕЦ. Отпусти ее, Апий. (берет Цинтию за руку) Ты же не будешь кричать, госпожа? Я знаю, что не будешь.

Человек, зажимавший рот Цинтии, отпускает ее.

ЦИНТИЯ (с достоинством) Ты пожалеешь об этом, фригиец.

ФРИГИЕЦ. О чем, госпожа?

ЖЕНА. О том, что прикасался ко мне.

ФРИГИЕЦ. О, Великая мать! Как можно жалеть об этом? Хотя… Я и так достоин жалости.

ЖЕНА. Убери огонь от моего лица!

ФРИГИЕЦ. Помнишь наш разговор, госпожа? Ты мне не верила, а я сказал, что дом на скале простоит только до мартовских календ? А потом вы отправитесь в поход, который кончится смертью одного из двух  любимых тобой мужчин?

ЖЕНА. Замолчи, ничтожный.

ФРИГИЕЦ. Замолкаю. Но помни, госпожа: голубка уже коснулась крылом твоего мужа. Скоро она сядет на плечо твоему сыну.

ЖЕНА. Замолчи!!

ФРИГИЕЦ. Замолкаю.

Фригиец делает знак своим людям. Они отступают от Цинтии и тают в темноте. Фригиец следует за ними.

ЖЕНА. (отчаянно) Остановись, фригиец!

Фригиец останавливается.

ЖЕНА. Чего ты хочешь?!

ФРИГИЕЦ. Я просто хочу помочь, госпожа.

ЖЕНА. Как?

ФРИГИЕЦ. О, Аммас, Великая Мать! Не спрашивай как. Я могу дать тебе все. Спокойную жизнь в собственном доме с мужем и сыном. Как ты мечтала. В бедности, но не в нищете. В немилости, но на свободе. Не в Риме, но и не в провинции. На пятом этаже. В двушке. Санузел совмещен. В нигде. В никогда. Но вместе.

ЖЕНА. Почему я должна тебе верить?

ФРИГИЕЦ. Потому что я видел твои сны. Потому что на скале не растут оливки. Потому что твой последний раб умер по дороге из Лидии.

ЖЕНА. Что ты возьмешь взамен?

Он мягко улыбается.

ФРИГИЕЦ. Ничего, госпожа. Ничего такого, что может сравниться с будущим счастьем.

ЖЕНА. Чего ты хочешь?

ФРИГИЕЦ. Твой муж везет в Рим золото? Не так ли, госпожа?

ЖЕНА. Мой муж убьет тебя.

ФРИГИЕЦ. Я знаю, госпожа. Потому и не решаюсь просить его поделиться со мной. Возвращайся в лагерь и ложись в постель. Выпейте перед сном вина. Я могу угостить вас чудным вином из Фригии. Пусть твой супруг спит спокойным счастливым сном.

ЖЕНА. Ты нападешь на лагерь ночью?

ФРИГИЕЦ. Нападу? Ну, что ты, госпожа! Мы просто возьмем квартплату в счет будущей жизни. Цены на отопление поднялись втрое. Про газ я уже не говорю.

ЖЕНА. Что такое квартплата?

ФРИГИЕЦ. Скоро узнаешь, госпожа.

В руках прислужников мягко трепещет огонь.

ЖЕНА. Ты обещаешь, что не будет крови?

ФРИГИЕЦ. (улыбаясь) Кровь? Ну, что ты, госпожа! Разве что кровь жертвенной голубки.

Внезапно совсем близко слышатся шаги центуриона и его сына.

ЦЕНТУРИОН. Цинтия!

СЫН. Мама!

ЖЕНА. (фригийцу) А если я скажу «нет»?

Он улыбается и тает в темноте вместе со своими спутниками.

ФРИГИЕЦ. Тогда запомни, как звучит голос твоего сына.

Исчезает.

СЫН. Мама! Мама!

ЦЕНТУРИОН. Цинтия!!

СЫН. Мама!! Где ты?!

ЖЕНА. Я здесь, Октав.

ЦЕНТУРИОН. Цинтия! Дай мне руку!

Цинтия дает руку.

СЫН. Мама! Ты одна?! Я видел огни!

Цинтия молчит.

ЖЕНА. Тебе показалось, Октав.

ЦЕНТУРИОН. Прости меня, Цинтия.

Молчат.

ЦЕНТУРИОН. Откуда у тебя вино?

Кухня в квартире центуриона. Голый центурион сидит на стуле. Вокруг него двигается Родион, размахивая руками. На столе стоят свечи, карты, яйца, какие-то пучки высушенных трав и прочие предметы культа. У плиты — жена, у нее глаза на мокром месте. Центурион спокоен и безучастен. Он глядит на Родиона и жену, то и дело почесывая свои голые ноги.

РОДИОН. Ласгароз афонидоз палатия урат кондион! Ламакрон фахагон! Аламар бургазиз!

Центурион чешет спину.

РОДИОН. (раздраженно) Таня, вы как-то странно смотрите на меня!

ЦИНТИЯ. Вам показалось, Родион Валерьевич.

РОДИОН. Я сейчас не говорю о вас, но многие нас не то что недолюбливают… Прямо скажем – завидуют. Называют шарлатанами, проклинают. А я сам кого хочешь прокляну! ПопЫ говорят, мы – слуги дьявола. Вот поверьте мне: у дьявола и без нас хватает слуг! А ведь мы людям помогаем – курить бросить, энурез вылечить, мужа в семью вернуть. Техниками владеем. А то, что я деньги беру… Что такое деньги? Деньги – это энергия. Я отдаю вам свою энергию, чищу карму, снимаю порчу… Что вы можете дать мне взамен? Ничего. Только деньги. Вот мне и приходится их брать. Так…ну… тут видите, явно на смерть сделано, яйцами я выкатал, заклинанья папы Пия 10-го произнес… но этого мало… Сейчас попробуем с другой стороны  зайти….

Родион берет со стола разноцветный шарик на нитке и начинает вращать его перед глазами центуриона.

РОДИОН. Закройте глаза, Геннадий… Сейчас вы почувствуете, как расслабляется каждая мышца вашего тела. Вы погружаетесь в теплое облако спокойствия… Когда я скажу три – вы уснете… Раз… два… три!…

Родион мягко касается лба центуриона и победно глядит на Цинтию. В эту секунду центурион открывает глаза.

РОДИОН. (тяжело) Что? Не спится?! Так… Я понял! Я понял, что мне мешает! Так невозможно работать! Оденьте, в конце концов, трусы!

Жена и центурион переглядываются. Жена приносит трусы, умаляющее глядит на центуриона. Тот надевает трусы.

РОДИОН. Нечисть болотная, нечисть подколодная, от синего тумана, от чёрного дурмана, не гнилой колос, где седой волос, где красная тряпица, порченка-трясовица, не той тропой пойду, в желтые врата войду, бурый цветок сорву, имя твое сотру, имя твое никто, шагом да через сто, бегом да через век, зверь или человек, черная бахрома – имя твое тюрьма, имя твое мое, все, что огонь дает, все, что вода таит – память не сохранит.

Центурион звереет, замахивается мечом и вдруг слышит позади себя голос сына.

СЫН. Папа!!

Центурион обрушивает меч на голову противника и оборачивается к сыну. Мальчик стоит у входа в палатку, застыв от ужаса. К его горлу приставлен меч.

ЦЕНТУРИОН. Отпусти его.

ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Брось меч.

Центурион бросает меч. В эту же секунду ему наносят удар сзади. Конец меча показывается из живота центуриона. Он падает на колени. Гаснет свет.

Слышен какой-то лязг, звон, стук. Появляется Цинтия. Она и сын кидаются к центуриону.

СЫН. Папа!!

ЖЕНА. Гней!! Гней!

Люди в капюшонах спокойно потрошат палатку, вынося оттуда мешки с золотом.

СЫН. Мама!! Ты же сказала, они нас не тронут!! Папа!! Папочка!

ЖЕНА. (рыдает) Гней!!!

Цинтия кидается на одного из людей в хитонах, срывает с него капюшон. Под капюшоном оказывается лысая голова, бегающие глаза, промежутки в зубах.

ЖЕНА. Что ты сделал, фригиец!!

Внезапно в руках Цинтии блещет нож, но фригиец хватает ее за руку, а один из его слуг – за горло.

ФРИГИЕЦ. Зря ты так, госпожа. Я сделал все, как договаривались. И даже больше.

Цинтия кричит, к ней кидается сын, но один из слуг хватает его и начинает душить.

ЖЕНА. Отпусти его!!! Окта-а-ав!!

ФРИГИЕЦ. Апий, запускай голубку.

Апий убивает Цинтию, а Ульпий – Октавиана. Мертвые они падают рядом с центурионом. Слышится шорох крыльев.

Кабинет биоэнергетика. Родион говорит по телефону. В это время в углу кабинета, рядом с умывальником Ассенизатор Николай устанавливает искусственный водопад.

РОДИОН. (в трубку) В полночь, да. Нет, отче наш читать не надо. Ни в коем случае. Да. Задом наперед. Не надо взбалтывать. Просто тряпочкой накройте. Да, ну какие последствия! Ну, потрясет немножко, ногу может свести. Давление. Температурка там. Сыпь. Рвота. Ничего такого. И на третий день ко мне. Двести.

Родион кладет трубку.

АССЕНИЗАТОР.  А у вас отверточки плоской  не найдется случайно? А то я свою в машине оставил…

Родион открывает ящик стола, выгребает оттуда пачку бумажных икон, сигареты, презервативы, свечи, камни. Находит отвертку.

РОДИОН (бросает отвертку) Долго еще?

АССЕНИЗАТОР. Да, нет, тут главное в трубу врезаться, а там – на санузел… А вы…извините…где телефончик мой взяли?….

РОДИОН. Мужчина один посоветовал.

АССЕНИЗАТОР. (радостно) Гена, что ли?

РОДИОН. Гена? Нет, не Гена. Вова. Славик. Жора. Не помню. Я его на дальнюю дорогу…заговаривал. Или опухоль рассосал. Не помню.

АССЕНИЗАТОР. Рассосал? Ни хуя ж себе! А я тоже знаете…в себе тоже такое что-то замечал… У жены например голова болит если – так я ее это!  Наложением руки!… сразу блядь, как рукой снимает… а в детстве хирургом стать хотел! А еще вот. Сам я – нет, а вот люди… говорят, я им удачу приношу… находки там разные, зажигалки, шнурки…. Деньги иногда… правда, больше сотни никто не находил… но вот кореш мой — дома заначку отрыл!  Коньяк марочный! 15 лет выдержки! 15 лет искал – жена перепрятала!  А тут – опухоль. Охуительно, конечно! И как вы это делаете?

РОДИОН. (презрительно) Как-как! Вот вы —  водопады как подключаете?

АССЕНИЗАТОР. Я? Хер его знает… Я если честно – сегодня в первый раз…

Под умывальником прорывает трубу. Начинается водопад.

Кухня. Центурион и Цинтия лежат на полу. Над ними склонился космоэнергетик Родион Зубко. Центурион и Цинтия разговаривают во сне.

ЦЕНТУРИОН. Таня, я бойлер поставлю.

ЖЕНА. На какие шиши, Гней?

ЦЕНТУРИОН. На работу устроился.

ЖЕНА. Куда, Гней? Ты же ничего не умеешь. Только убивать людей.

ЦЕНТУРИОН. Установка и подключение искусственных водопадов, Таня.

ЖЕНА. (плачет) Меня зовут Цинтия, Гней.

ЦЕНТУРИОН. Не плачь, Таня.

ЖЕНА. Прости меня, Гней.

ЦЕНТУРИОН. За что, Таня?

ЖЕНА. Это я спустила в унитаз твой меч. И фалеры, и щит, и катафракту. И твою палку, Гней.

ЦЕНТУРИОН. Зачем? Ты забила стояк, Таня. У Гали потоп. Где мы возьмем деньги на ремонт в ее туалете? Я пока не подключил ни одного водопада.

ЖЕНА. Причем здесь туалет, Гней? Я украла твою жизнь. Твою войну, твоего Цезаря. Это я договорилась с фригийцем. Он спрятал нас сюда – в эту хрущевку, в этот подъезд, в этот мир без садов и оливок. Где нет римлян и галлов, а есть только квартплата, родительские собрания и бюро по трудоустройству.

Центурион молчит.

ЖЕНА. Прости меня, Гней.

Центурион молчит.

ЦЕНТУРИОН. За что?

ЖЕНА. (плачет) Я люблю тебя!

ЦЕНТУРИОН. Ты сделала все это со мной, потому что любишь меня?

ЖЕНА. (плачет) Фригиец обещал, что сможет вернуть тебя обратно.

ЦЕНТУРИОН. Меня?

ЖЕНА. Мы с Октавом останемся здесь. Это залог. Нам некуда возвращаться. К тому же…

ЦЕНТУРИОН. А ты его спросила?

ЖЕНА. Кого?

ЦЕНТУРИОН. Октава!

ЖЕНА. Что?

ЦЕНТУРИОН. Хочет он оставаться?!

Кухня заполняется дымом.

РОДИОН. Нечисть болотная, нечисть подколодная, от синего тумана, от чёрного дурмана, не гнилой колос, где седой волос, где красная тряпица, порченка-трясовица, не той тропой пойду, в желтые врата войду, бурый цветок сорву, имя твое сотру, имя твое никто, шагом да через сто, бегом да через век, зверь или человек, черная бахрома – имя твое тюрьма, имя твое мое, все, что огонь дает, все, что вода таит – память не…

Внезапно из коридора появляется сын в доспехах отца и одним точным сильным ударом бьет Родиона палкой по голове. Родион падает.

СЫН. Папа! Мама! Вставайте! Я сначала думал, что они там просто насрали! А потом смотрю – гнездо.

Центурион и Жена медленно поднимаются с пола. Центурион сидит на полу, обхватив голову руками.

ЖЕНА. Зачем ты ударил дядю, сынок?

СЫН. Не знаю, он мне сразу не понравился. К тому же он хотел снять твой браслет, мама. Идемте!

ЦЕНТУРИОН. Куда?

СЫН. На балкон. У нас на балконе голуби гнездо свили!