Сергей Матвеев
Одноклассники
Хагакурэ
— Ооооо! Фига се! Привет! Как жизнь?
— Привееет! И ты здесь? Классно! Как твои дела?
— Ооо! Какие люди! Здорова! Дружим?
— Привет, привет! Рассказывай! Ты где сейчас?
— Блин! Андрюха!!! Приветики! Сто лет не виделись! Как ты?
— Аааа! Приветики! Я тебя нашел! Ты куда пропал вообще?
Блять…
Ненавижу.
Тошнит.
Недавно написала одна девушка из моей школы. Оля Смирнова. Она и в школе не была мегавеселой. Такая стандартная маленькая аккуратненькая отличница с еврейской грустью в глазах. Короче, любительница бардовской песни. Не видел и не слышал ее лет 15. А тут написала… я даже и не думал, что через электронное письмо можно заразиться депрессией:
— Привет. Рада что ты ответил. Мы ведь почти не общались в школе. У меня все спокойно. Дом, работа, работа, дом… как-то так… В общем особенно ничего не меняется. Иногда гуляю со своей собакой (она есть у меня на фотографии) в парке возле школы. Недавно встретила Егора Пушкина. Помнишь его? Он работает физруком. В феврале была встреча выпускников. Из нашего класса пришли 4 человека: я, Вика Степанова и Андрей Решетин. Решетин спрашивал про тебя. Пушкин напился и мы его потом посадили в такси. Вот, наверное, и все.
Я прямо почувствовал запах школы. Меня от слов «фрамуга», «сменка» и «продленка» до сих пор передергивает. А она ведь там и осталась! Навсегда!
На самом деле я еще в школе понимал, что школа – это полная жопа. А одноклассница Тася мне говорила: «Дурак! Ты будешь вспоминать школу как самое лучшее время, будешь жалеть потом…» Бред. Все эти плакаты, блять, на ватмане гуашью, технички в полумрачных коридорах! Об этом что ли я должен жалеть?!
«Школьные годы чудесные…»
Зачем это все было?! Я имею в виду в школе. Это же был какой-то дьявольский обман – что жизнь только начинается. Ни хера она не начиналась! Она заканчивалась! А сейчас у них у всех только воспоминания – обратная перспектива – вечное путешествие в прошлое. Но вся хуйня заключается в том, что и прошлого тоже нет. И этот портал для живых трупов. Имитация жизни. «Вот это я на фотографии в Турции, это я на даче, это с женой, это с друзьями…». Какие, в жопу, друзья?! Пара неудачников, с которыми по большому счету не связывает ни чего кроме желания нажраться на выходные, что бы не умереть от тоски. Хотя, что значит умереть? Не живое умереть не может…
Мы с Сергеем играли в группе, которая называлась «Вектор». В честь Виктора Цоя. Я на басу, а он на ритме. И еще он пел. Я вообще-то тоже пел и может быть даже лучше, но Сергей был больше похож на Виктора Цоя.
Я его встретил на заправке — он там работает иногда. Когда не бухает. Договорились встретиться. Зачем? Незнаю. Так – по энерции, наверно. Когда я вошел в кафе Миг по улыбке Сергея я понял, что он будет самоуничижаться и ёрничать.
— Ну, здорова!
— Привет, Сереж.
— Ну ты так ни че вроде такой… А я еще смотрю, на заправке тогда, выходит такой из машины чувачек… такой в пальтишке… ты за рулем сейчас?
— Нет. Я так…
— А… ну, хорошо… может… возьмем по соточке?
— Давай.
— А ты че такой-то?
— Какой?
— Не веселый…
— Да нет нормально все. Просто устал. Работы много.
— Так седня ж воскресенье.
— Работа такая.
— Какая? А ты где работаешь-то? Ты же в Институте учился…
— В университете.
— Ну, да. На историческом?
— На журналистике.
— Ну, я помню че-то такое… ну, и где ты работаешь?
— В рекламе… в рекламном агентстве.
— Во бля…
— Копирайтером.
— Это че значит?
— Ну… пишу, там, всякие тексты. Для рекламы и вообще…
— Ни хера ссе…ну, ты молодец. Ну ты всегда был такой… с мозгами, че то писал там, сочинял. Я же помню, вы там с твоим этим Ромой Тутовым сочиняли истории разные про всех…
— Да… было дело. Ну так что… возьмем чего нибудь?
— А! Да! Давай! Конечно! Только у меня денег щас не особо…
— Все нормально…
— Ну да… я же забыл — ты же в рекламном агентстве работаешь…
— Нам двести…
— Может триста…
— Триста… водки… какая у вас? … Ну вот ее. Ну, и сок там…
— Томатный.
— Томатный сок, ну и нарезку какую-нибудь. Мясную… есть у вас? … хорошо.
— Да-а… а Рома на заводе работает. Недавно видел его. Идет в такой, в кожаных штанах летом, прикинь. От него же жена ушла. Ну, он там, у бабки и живет теперь.
— А у него жена была?
— Да он сразу после армии женился.
— А ты не женился еще?
— Да ну на хер! Ты че… мне и так зашибись. А ты то вот че? Кольца то нет, я смотрю…
— Ну да…
— А че так? Зарабатываешь нормально, тачка нормальная у тебя.
— Да, нет, я был женат. Но…
— Не сложилось?
— Ну, в общем да.
— Забей.
— Да я забил уже.
— Детей нет?
— Нет.
— А у меня есть. Сын. В первый класс пошел, по моему… ну, да, в первый… или нет…
Через пол часа стало совсем плохо.
— Я же музыкант, блять… и ты тоже! Хотя, какой ты на хер музыкант… а на заправке… ну да! И че?! Я неделю работаю, а неделю мне все по х… «я свободееен, словно птица в небесах…» А ты, блять, в костюмчике, на х… а бля… заедает, да?! Ни чего нету… тебя нету… и меня нету… а-а-а-а… ха-ха… «что будет стоить тысячи слов, когда важна будет крепость руки…». Да ладно! Все, все! Мы тихо… не будем больше… не ругайся… мы с другом тут…
— Да извините! Мы уже уходим. Посчитайте нам.
Мы вышли на улицу. Было сыро. Серега шатался.
— Слушай… займи до завтра рублей пятьсот…
— Не вопрос…
— «Не вопрос»… ты че, бля? Ладно, не обижайся. Я в понедельник отдам. Нормально все… ага… ну че, мож по пивку еще…
— Да, мне идти уже надо…
— А-а… ну давай, капирайдер…
Еще один нетрезвый вечер в «одноклассниках» начался с Миши Свиридова.
— Дружим?
— Дружим, куда деваться-то…
— Привет, Андрюха! Рад, что нашел тебя…
— А уж я как рад…
— Ты с Колей Джибиевым общаешься еще?
— С каким, на хер, Колей?
— Я его брата видел недавно. Это он мне сказал, что ты тоже здесь есть…
— Ура…
— Как твоя жизнь?
— Началось…
— Чем занимаешься?
— Та-ак. Ладно. «Здравствуй, Миша! Я тоже рад тебя видеть! У меня все зашибись!» Ну, че еще… а, ладно хватит. «Как ты? Что нового?». Отослать… Бля, он еще здесь… сейчас значит будем общаться… Опять оценок понаставили. А это кто? Геннадий Хробст… Не знаю. Тебе чего надо, Хробст? О! Мария Игнатьева!!! Ну-ка, ну-ка… Миша, подожди! Не до тебя сейчас. Еханый бабай! Мария Игнатьева! Ни хрена себе. О! Профессиональная фотосьемка! Портфолио, бля! Опа! Актриса ТЮЗа… да… Машенка… ну ты не переживай… это могло случиться с каждым из нас… а я же тебя любил, а ты вот теперь в ТЮЗе работаешь… Оба! А вот это уже более реальные фото. Маруся, зачем же ты их повесила?! Так то хотя бы иллюзия какая-то была. Да-а… «на спектакле «Веселый цыпленок» Лиса Патрикеевна»… ну вот и слава пришла… да ты бухаешь, Маша… так нельзя… а это что за алкаш? «Народный артист России Анатолий Крюков» ни че такой собутыльничек у тебя. Миша подожди!… Эх Маша… давай что-ли дружить… ты что думаешь, Маша, мне что ли легко? Мне вот завтра работу сдавать… а я ее и не начинал и начинать не собираюсь, Маша! Потому что я не хочу ее работать эту работу. Я ее ненавижу! Я лучше сдохну, Маша! Или давай сдохнем вместе. И Мишу с собой возьмем. А вот я ему сейчас напишу – спрошу: не хочет ли он сдохнуть. Так что ты там мне написал, Михаил?
— Да, вроде все в порядке. Я женился. На Лене Терентьевой. Ну, ты ее, наверное, не помнишь, она на два года старше нас. Вот. Живем уже пять лет. Детей нет пока. Работаю в конструкторском бюро инженером-технологом. А ты кем работаешь?
— Бля-а-а… Миша! Не будь занудой! Ответь мне лучше на простой вопрос. Сейчас… «ты хо-чешь у-ме-ре-ть?» Отправить… Вот, Миша… давай сыграем с тобой в рулетку. Если ты сейчас ответишь, что не хочешь умереть или там напишешь, что я ебанутый, то забыли. А если напишешь, что хочешь умереть, то мы с тобой к этому вопросу обязательно вернемся. По крайней мере, я – точно. Ну… Михаил будь мужчиной. Молчишь… ладно я подожду… вопрос-то серьезный… покурим… ночь то какая… так… новое сообщение: «в группе появились…» Отвалите! Тут вопрос жизни и смерти… О! Миша так что же… ты хочешь умереть?
— Да.
Да. Миша ответил: да…
Загляни в себя, постарайся быть максимально честным, и если ты поймешь, что ни чего уже не будет, что самое интересное уже было, тогда все ясно, думать тут нечего. Потому что смысла нет – дальше ведь только хуже.
Я это понял.
А дальше – конкретные вопросы, задачи и действия: выбрать самый оптимальный способ, время (если конечно это на самом деле все, а не понты дешевые), и конечно нужно развязать все узлы и т. д.
Например уволиться к такой-то маме!
Но делать это надо с удовольствием, иначе какой в этом смысл.
Надо ли говорить, что я не любил своего начальника. Нет не этого чмошника гендиректора. С ним все было просто:
— Здравствуйте, Андрей!
— Здравствуйте…
— Я жду от вас описание мази «сустамгель» и короткий вариант слогана для пиццерии – три варианта.
— Можете не ждать.
— Не понял…
— Я увольняюсь.
— В каком смысле?
— В прямом.
— Если вы не доделаете описание…
— Я не доделаю.
— Бред какой-то… я думаю, нам стоит это обсудить с Михал Палычем.
— Вот и я о том, же.
— Андрей, вас что-то не устраивает?
— Да.
— И что же?
— Твой галстук.
Я не любил реального начальника – Михаила Павловича.
— Здрасте…
— Здравствуйте, Михал Палыч! Можно к вам.
— Здравствуйте.
— Привет. Заходите. Только быстро. Чего хотели?
— Тут у нас проблемка возникла.
— Ну…
— Тут вот, Андрей…
— Что, говори быстрей.
— Я увольняюсь.
— А я здесь при чем?
— Михал Палыч, он не доделал работу по медконсорциуму.
— Ну, пусть доделает и увольняется.
— Но, у нас же нет другого копирайтера.
— А ты на что?
— Я не копирайтер.
— А кто ты?
— Я… ну вообще-то я директор…
— Так, вы че мне щас будете здесь проблемы создавать? Пусть доделает и увольняется. Я же сказал…
— Я не буду ни чего доделывать.
Пауза.
— Вы че страх потеряли оба? Пока не доделаете, денег не дам вообще никому.
— Я ему уже говорил.
— Не давайте. Мне все равно. Я увольняюсь. До свиданья.
— Ты че мне хамишь?
— Это ты хамишь.
— Ты че мне тычешь, ты!
— А ты че мне тычешь?
— Так, блять…
— Что, блять?
— Ты че?
— Ни че?
— Тебе жить надоело, дружок?
— Да.
— Ах ты сука! Иди сюда!
— Пошел ты знаешь куда! Боров!
— Кто?
— Боров. Кабан.
— Ну, все блять! Иди сюда, сука!
Михаил Павлович бегал медленно. Ему мешал живот. А у меня живота не было.
— Пошел вон! Сволочь! Вон отсюда! Что бы я тебя больше не видел! Никогда!!!
Я шел по улице, и мне было легко. Спокойно, тихо, прохладно и легко.
На набережной я встретил независимую Женю. Она была когда-то моей однокурсницей. Независимость Жени можно было сравнить с неуловимостью ковбоя, который на хер никому не нужен и по этому неуловим. Судя по ее виду, с годами мало что изменилось. Женя ругалась с кем-то по телефону. Я решил подождать и заодно послушать.
— Нет, это ты меня послушай! Это ты не умеешь сублимировать… да… ты рефлексируешь… нет… просто ты мудак… вот и все… я абсолютно спокойна… это разные вещи… да. Зачем говорить не своими словами?! Это глупо и пошло… нет у меня ничего. Все… пока…
— Привет, Женя!
— Здрасте…
— Ты меня не узнала?
— Нет. А-а… Андрей, кажется…
— Кажется, да.
— Ну, привет, Андрей. Как дела?
— Отлично. Вот, уволился только что.
— Откуда?
— Уже не важно.
— Да, действительно.
— Это очень хорошо, что я тебя сейчас встретил.
— Что хорошего-то?
— Не знаю. Просто хорошо…
— Ну, да. Наверно…
— А ты чем вообще занимаешься сейчас? Пишешь?
— Ну, да. Так… пописываю… иногда…
— В газете какой-нибудь или так…?
— Так. Для себя… в ЖЖ в основном.
— А в «одноклассниках» тебя нет?
— Ты издеваешься что ли?
— Нет, почему?
— Потому что «одноклассники» — это адский портал.
— Согласен.
— Ну, я пойду…
— Слушай…
— Что?
— У меня тут вечерина намечается… может придешь?
— Что за вечерина?
— Ну, так… мне же тридцать лет исполняется – на днях. Решил, вот, отметить… Там конечно в основном одноклассники мои будут. Тебе может быть не интересно… соберемся на даче. Шашлыки, текила…
— И все?
— А что еще?
— Ну, можно гашика взять, круглых там или первого, например…
— Все-таки хорошо, что я тебя встретил.
— Можно, кстати, сейчас прямо взять. Ты на машине?
— Да. А что будем брать?
— Какая хрен разница… что будет – то и возьмем.
— Куда ехать? Далеко?
— А ты оказывается ни че такой. Я всегда думала, что ты конченый мудак. Нет, правда. Ты извини, конечно, но я помню же – я еще когда поступила – сразу подумала: «бля, буду учиться с одними мудаками! А еще журфак называется…». Ты же еще с этой мажорской сучкой встречался. Не женился на ней?
— Нет.
— А че так?
— Она в Америку уехала…
— Давно?
— Две недели назад.
— Ну и хрен с ней… Она реально тупая курица. Ты не обижайся. Правда. Ой, прости. Ты ее любил наверное…
— Да, нормально все. Поехали.
«Мажерскую сучку, которую я любил» звали Оксана. Сейчас я понимаю, что любил я ее точно так же как она меня. То есть – ни как. Мы просто трахались. И делали вид, что у нас отношения. Ради приличия. А на самом деле, нам просто нравилось трахаться вместе. Потом она решила свалить в Америку.
— Я сваливаю в Америку.
— Давай.
— Что давай?
— Сваливай в Америку.
— Это все что ты мне хочешь сказать по этому поводу?
— А что ты еще хочешь услышать?
— Афигеть, вообще! Андрей, я не понимаю тебя!
— А я тебя.
— Ты считаешь это нормальная реакция?
— А что я должен сказать? «Ой! Оксана! Как же так! Как же ты сваливаешь в Америку! А как же наша любовь!» Так что ли?
— Ну, хотя бы так.
— Ладно. Оксана! Как же так! Как же ты сваливаешь в Америку! А как же наша любовь!
— Все?
— Ну еще может «Как же я без тебя»!
— Пошел ты…
— Пошла ТЫ! Ставишь меня перед фактом, и я еще и виноват! Я не так реагирую! Валишь в Америку – ВАЛИ! И не хер мне мозги засирать!
— Фак офф!
— Ну, вот, видишь! Уже язык выучила…
Потом она свалила. Два дня назад написала мне в одноклассниках длинное письмо:
— Андрей. Ты очень жестокий и холодный человек. Я ни когда не думала, что у нас с тобой все так получится. Я пыталась пробиться к тебе все эти годы. Но ты не пускаешь ни кого в себя. Может ты боишься, а может просто тебе ни кто и не нужен… В какой-то момент я поняла, что не могу так больше – не могу находиться рядом с тобой и не быть рядом, не быть вместе… Мне будет не хватать тебя – твоих рук, твоих губ, твоих глаз. Но, за то я смогу сохранить себя. Пройдет время, и я научусь жить заново. Прости и прощай.
Я так думаю, вся русскоязычная Аляска рыдала над этим письмом. А мне было смешно и грустно.
Я никогда не думал, что с Женей может быть так весело. Даже не то что бы весело, а как-то интересно. Начали мы естественно с «первого», потом были марки, потом какие-то ускорители. Все это склеивалось гашишем, гидрой и алкоголем. Шли третьи сутки. Мы были где-то.
— Это музыка?
— А?
— Я говорю: это музыка?
— Не слышу.
— Что ты говоришь?
— Здесь очень громкая музыка!
— Я спрашиваю: это музыка?
— Где?
— Здесь.
— Наверно. Сложно сказать. Я здесь в первый раз. Может здесь это и музыка.
— А где мы?
— «Бабушка китайского летчика»!
— Что?
— «Бабушка китайского летчика»!
— Я тебя не понимаю. Ты как-то странно шутишь. Мне уже не смешно.
— Я не шучу. Это название клуба.
— Какого клуба?
— Не важно! Может, поедем в другой клуб, здесь тухло как-то совсем!
— Ты клевая!
— Что?
— Ты клевая! Давай умрем вместе!
— Давай попробуем. Но, мне кажется это бесполезно.
— Почему?
— Мы уже мертвые.
Это могло продолжаться вечно, но это закончилось так же неожиданно, как и началось. У алкогольно-наркотических трипов есть один огромный недостаток – столкновение с реальностью неизбежно – либо кончаются деньги, либо наркотики и алкоголь, либо все сразу, либо ты просыпаешься в больнице, в милиции, в подвале пристегнутый к батарее наручниками. Мы с Женей оказались очень крутыми, мы реально спелись, мы даже пару раз трахались, и один из них вполне удачно.
Мы могли продержаться так еще дней пять, но мы споткнулись об Рому Касатонова. Это произошло, когда мы с Женей играли в Сифу. Мы бежали по какому-то двору. Я догонял. И вдруг появился какой-то человек и он оказался Ромой.
— Вы че, блин, люди, блин, вы офигели что ли прыгать как дебилы? О, блин, Нецветаич, ты что ли? Ну, ваще, блин! Офиге-е-еть… да-а-а… сто лет, блин, тебя не видел.
О Роме нужно сказать отдельно.
Обладая очень тонкой душевной организацией, он тотально не смог адаптироваться к действительности. В школе он писал стихи. Никогда бы я не подумал, учась с ним в одном классе, что он будет работать на стройке. Но жизнь сложная штука. Так случилось, что Рома стал абсолютным сиротой. Отец его умер давно, а мать недавно. Некоторое время Романа курировал Ваня Ганапольский – вытаскивал его из милиции, навещал в больнице, когда Рома упал со второго этажа на своей стройке. Но затем у Вани появилась семья, и Рома окончательно пошел на дно.
— Андрей, это кто, твой папа?
— Подожди, Женя! Это просто человек. Мы просто учились в одном классе. Рома, ты че? Ты че здесь сидишь один? Ты пьяный что ли? Что с тобой?
— Ты на себя посмотри…
— Рома, ты че? Женя, это же Ромка! Он же был такой классный! Ромка! Что с тобой стало-то! Что за ебаная жизнь, если так бывает вообще!
Я заплакал. Я на самом деле давно не плакал. Не знаю… может нервы сдали…
Через несколько минут, мы втроем пили коньяк, но уже как-то без особых эмоций.
— Рома, у меня послезавтра день рождения – тридцать лет. Мы поедем на дачу ко мне. Там Серега будет и Миша Свиридов и Маша Игнатьева и Женька, вот. Будем пить текилу, читать стихи. Поедешь?
— А хули делать?
Итак, представляю вам участников вечерины под секретным названием «для тех кому пиздец»:
Михаил Свиридов – зануда, подкаблучник и просто лузер
Сергей Мирошниченко – хронический алкоголик и неудавшийся музыкант
Мария Игнатьева – шалава, алкоголичка и артистка ТЮЗа
Оля Смирнова – девушка без будущего, королева депрессии
Евгения Журавлева – независимая и на хер никому не нужная
Специально приглашенный гость – Рома Касатонов
И ваш покорный слуга.
Мысль умереть вместе с компанией конченых неудачников пришла как-то плавно, как нечто само собой разумеющееся. По этому я сразу перешел к конкретным действиям.
То, что я встретил Рому это очень хорошо. Иначе я бы не успел, как следует подготовиться. Любой более-менее приличный преступник вам скажет, что преступление должно быть тщательно спланировано, а место преступления, как и любая импровизация, должно быть хорошо подготовлено, если конечно есть такая возможность. У меня эта возможность появилась, спасибо Роме.
Я поехал на дачу и все подготовил. Привез музыкальный центр, алкоголь и наркотики, специально купил маленький холодильник и забил его всем, чем надо. Сделал уборку. Заткнул все щели. Проверил наличие достаточного количества газа. Протопил как следует, на случай если вдруг придется прибегнуть к плану Б.
Уставший, но довольный я приехал домой. Приятно когда твое существование вдруг обретает конкретную цель.
Одноклассники уже вовсю поздравляли меня. Это все-таки удачная мысль была – сделать такой сервис, который напоминает всем твоим «друзьям», когда у тебя день рождения. Она хороша еще и тем, что «друзьям» теперь не стоит утруждать себя звонками по телефону. Написал что хочешь, понаставил всяких там смайликов, тортиков, сердечек и все – дружеский долг выполнен. Оставалась еще одна маленькая формальность связаться со всеми участниками завтрашней вечерины и получить подтверждение об участии.
— Але, Серега?
— Але, кто это?
— Серега, это Андрей…
— А, Андрюха, здорова, слушай, давай я тебе в понедельник отдам, мне зарплату не дали еще, суки! Задерживают.
— Да, я не про это. Мы завтра едем, помнишь?
— А-а… ну, да… помню… слушай… может я не поеду, наверно…
— Ты че?
— Да, у меня подарка нет, не удобно как-то…
— Брось! Ерунда это все. Завтра в два, на остановке. Если не придешь – я обижусь.
— Ну, ладно. Давай, ага…
— Ну, до завтра…
Один есть.
— Але.
— Да.
— Добрый вечер!
— Добрый…
— Будьте добры, пригласите Михаила к телефону!
— А кто его спрашивает?
— Это Андрей.
— А что вы так поздно звоните, Андрей?
— Извините…
— Михаил! Михаи-ил… Миша, твою мать! Тебя к телефону… не знаю, Андрей какой-то… щас он… идет уже…
— Спасибо.
— …и скажи, что бы больше так поздно не звонили…
— Але…
— Миша, привет!
— О! Привет, Андрюха! С наступающим тебя!
— Завтра поздравишь.
— Слушай, я, наверное, не поеду…
— Почему?
— Ну… так, тут… семейные обстоятельства… мы завтра к родителям должны ехать.
— Так, ты же говорил…
— Ну, вот… сегодня выяснилось…
-…это еще вчера выяснилось… не прикидывайся…
— Ну, короче…
— Короче, Миша! Ты мужик или ты говно? Ты можешь хоть раз в жизни, ответить за слова! Ты обещал, блин! Как же так? Машка приедет. Я ей уже сказал, что ты будешь! Так не делается, Миша!
— Щас… Лена-а, слушай, завтра придется тебе наверное поехать к маме без меня, я обещал человеку на даче помочь. Не хорошо будет…
— …ты че ахерел совсем… я уже маме сказала…
— Короче, Андрей… давай я тебе попозже перезвоню и скажу.
— Не надо! Я знаю как ты перезвонишь и что ты скажешь! Это, Миша, свинство называется, понял?!
— Ну, Андрей…
— Короче! Говори сейчас! Едешь или нет?
— Да, да! Еду, успокойся… чего ты завелся-то?
— Вот… это другое дело. Завтра в два на остановке.
— Договорились.
— До завтра!
— До завтра, до завтра…
Отлично.
— Але! Машенька!
— Але, это не Машенька. Вам Машеньку позвать?
— Ну, да… вообще-то… было бы не плохо. Это же ее мобильный?
— Да…Маша!!! … а вам Маша зачем, молодой человек? Может, я вам подойду? Меня Люда зовут…
— Очень приятно…
— А вас как?
— Рудольф.
— Рудольф?! Маша, тебя Рудольф спрашивает! А-ха-ха-ха!
— Але, кто это?
— Але, Маша?
— Да, Маша. Кто это?
— Маша, это Андрей…
— Какой Андрей?!
— Ну, Андрей… твой одноклассник… Андрей Нецветаев…
— А-а-а-а!!! Андрюшенька! Привет!! Слушай здорово, что ты позвонил! Это так классно вообще! А мне Люда говорит какой-то Рудольф! А, я думаю – какой в жопу Рудольф?! А это ты пошутил оказывается! Слушай, прикол вообще…
— Маш, ты же помнишь – мы завтра едем ко мне на дачу…
— Да? Слушай – здорово! А когда?
— Завтра в два часа на остановке.
— Слушай, вообще класс! У тебя же день рождения завтра, бли-и-ин! А я вообще, все перепутала! У нас премьера просто была позавчера, и мы отмечаем.
— В общем, ты едешь, все в порядке, да?
— Конечно, Андрюшенька! Конечно, еду! Слушай, а можно мне подружку с собой взять? Вот, с которой ты говорил сейчас! Люда! Она классная! Ей твой голос так понравился!
— Знаешь, Маш, лучше не надо. Там, знаешь, все свои соберутся. Камерная компания такая, в общем. Лучше в другой раз.
— Да? Ну ладно… а кто будет, кто будет? Я всех знаю?
— Ну, в общем, да. Там все почти из нашего класса. Еще Серега Мирошниченко он в нашей параллели учился тоже, потом Оля Смирнова, помнишь такая отличница из биологического класса и моя однокурсница Женя, ты по моему ее видела. Она такая яркая личность. Она в доме актера одно время тусовалась.
— Слушай круто! Надо же, наверное, взять чего-то…
— Я уже все взял. Ты главное себя возьми и приезжай.
— Ммм! Заманчиво! «Лучший мой подарочек – это я…»! Ну, ладно, Андрюшенька, будем тебя завтра поздравлять… хм…хм…
— Договорились…
— Ну, давай… пока…
— Пока. До завтра.
Фу-ух… Будет весело… До Жени я дозванивался целый вечер. Она не брала трубку. Потом перезвонила сама.
— Привет, чувак!
— О! Привет! Клево, что перезвонила.
— Я знаю. Ну че завтра едем?
— Да.
— Может, взять чего ни будь?
— Да, у меня еще осталось.
— Да? Прикол! Я думала ты уже все сожрал и выкурил уже. У меня бы точно не осталось ничего. Слушай, может мы сегодня уже начнем? Че до завтра ждать?
— Я, вообще-то выспаться хотел. И, тем более я на дачу уже все отвез.
— Афигеть! Ну, ты прямо серьезно так готовишься! Аж страшно…
— Не бойся. Все будет хорошо.
— Ну, да. Наверно… ну, тогда, че… до завтра. Где мы там, встречаемся?
— На остановке. Политехнический институт.
— Ага. А во сколько?
— В два часа.
— Блин… а че так рано? Я тоже, между прочим, выспаться хотела…
— На даче выспишься. Там воздух чистый.
— Лучше скажи – в могиле отоспишься… гы… ладно давай, чувачек, с наступающим тебя…
— Спасибо.
— Пока.
— Пока.
Оставались Рома и Оля Смирнова. Ромин телефон был отключен. Скорее всего, его у Ромы уже просто не было. По этому я решил нанести ему визит. А с Олей… произошла вот какая история, я вдруг понял, что у меня нет и никогда не было ее телефона. В одноклассниках ее не было, но я решил написать ей письмо: «Оля, привет! Спасибо за поздравления с наступающим, но я надеюсь, что завтра ты сможешь поздравить меня лично (зачем-то поставил дурацкий смайлик). Мы встречаемся на остановке Политехнический институт в два часа дня. Буду рад тебя видеть. Если что – звони мне на мобильный…»
Отправил. Подождал. Оля не появлялась. Я оделся и пошел к Роме. По дороге взял два пива.
Рома долго не открывал.
— Кто?
— Рома, это я… Андрей.
— Оба-на… Нецветаич, ты что ли? Щас я… заходи.
— Привет. Разбудил?
— Ага. А сколько времени?
— Начало первого.
— Ни хера се… Проходи. Не разувайся.
Когда я увидел Ромину квартиру, мне опять захотелось заплакать, но я сдержался. Последний раз я был здесь, когда была жива Ромина мама. Мы тогда играли в солдатиков.
— Я пиво взял.
— Это хорошо. А я че-то пришел и отрубился на фиг. Проходи на кухню.
— Ага.
— Вот тут садись. Тут чисто. Чай будешь? Больше не чего предложить…
— Нет, спасибо. Я пиво…
— Я тоже… есть макароны, по моему…
— Спасибо, Ром, я поел дома.
— Везет… погодка да?
— Да.
— Ну, чего пришел, рассказывай.
— Я по поводу завтра напомнить. Ты же едешь?
— Блин, Андрюх…
— Что «блин, Андрюх»?
— Ну, че-че… не поеду я никуда… вот че…
— Ром, это че за дела? Мы же договорились!
— Да, ну, Андрюха, блин… че я поеду? Стремно как-то… у меня и одеть не чего. Скажут: это че за бомж…
— Ром, ты знаешь мне по херу кто и что скажет или подумает. Это мой день рожденья и я тебя пригласил. А ты начинешь…
— Ладно, че ты завелся-то?
Пауза.
— А это че?
— Где?
— Ну, эта тетрадка…
— Забей…
— Стихи твои?
— Да, успокойся, ты…
— Ну, дай посмотреть, че такой-то?
— Не фиг там смотреть… бред пьяный…
— Ну, дай я почитаю…
— Да, на читай, блин, херня всякая…
— Та-ак… Белое на зеленом.
Белое на зеленом –
Смерь и покой на жизнь и кровь.
Белое на зеленом –
Плетью по нежной коже весны.
Белое на зеленом –
Черное небо на старый фонарь.
Под белым уснет зеленое,
И ему приснятся новые сны.
Пауза.
— Круто.
— Прикалываешься…
— Вполне серьезно…
— Да, это старое все…
— Из раннего?
— Ну, типа, да… херня все это…
— В смысле?
— Да потому что…Ни кому это на фиг не нужно все… все эти смыслы жизни, блять! Быть или не быть… это Елена Олеговна наша нам голову забила хенрей, ерундой всякой. Серебряный век, блять… вот он серебряный век… ни кто никому на хер не нужен…
Пауза.
— А Ванек будет завтра?
— Нет. Я его не приглашал. Да, мы с ним и не общаемся как-то… давно уже… у него семья и все такое…
— Ну, да… он тут выручал меня…
— Я знаю… ну, так что… ты придешь?
— А хули делать…
Я пришел домой без двадцати три. Оли в одноклассниках уже не было. Но она оставила мне сообщение:
— Привет, Андрей! Я, если честно, сначала не хотела тебе отвечать. Но подумала, что ты обидишься, и решила все-таки ответить. Просто, мне кажется, это все немножко странно… Мы ведь ни когда с тобой особенно не общались, ни в школе, ни потом. Ты жил в своем мире, а я в своем. Мне в школе всегда было интересно за тобой наблюдать. А когда я увидела тебя в «одноклассниках» мне стало интересно, как ты живешь сейчас, чем занимаешься и т. д. И я решила тебе написать. И я очень удивилась, когда ты меня пригласил на свой день рождения. Потом, я подумала, что это наверно, просто, ну как бы из вежливости, что ли. А вот сейчас получила твое письмо и еще больше удивилась. Мне, конечно, очень приятно, что ты меня пригласил, но я, правда, не понимаю — почему я. Мне кажется, у тебя есть свой круг общения, друзья. По фотографиям конечно сложно понять. У тебя их почти нет. Но, мне кажется я, просто, буду там лишней. Ты только не обижайся. Я просто буду себя не ловко чувствовать. Поздравляю тебя теперь уже с наступившим Юбилеем! Желаю тебе, что бы все у тебя было так, как ты хочешь, по крайней мере, завтра, вернее уже сегодня. Надеюсь, что ты не обидишься. Еще раз спасибо за приглашение. Пока.
Пиздец. Других слов нет. Бред какой-то. Я выпил снотворное и все равно долго не мог заснуть. Меня не покидало ощущение, что без Оли картина будет не полной, тем более ей самой было очень полезно оказаться там, и сейчас я был в этом уверен, как никогда. А может, это инстинкт самосохранения сработал?! Может, она для чего-то важного живет?! Бред. Даже умереть без накладок не получается. В общем, одно слово. Пиздец.
Доброе утро. Это было самое доброе утро в мире. И, хотя осадок от Оли еще остался, было какое-то торжественное предчувствие, ощущение чего-то хорошего. Дождь, сырость и слякоть. Мир прекрасен.
Теперь все будет так, как должно быть. Больше ни одного компромисса, ни одной ошибки, ни одной лажи, ни одного еще одного дня.
Главное не пускать в себя дурацкие мысли, и делать то же что и всегда. Это самое правильное. Простые действия. Они всегда спасают. Жалко, что в «одноклассниках» нельзя обозначить дату смерти. А может, теперь человек когда умирает, переселяется в «одноклассники» или в ЖЖ или в «контакт». В общем, кто где зависал при жизни. Не давно умер один знакомый. Я когда узнал, решил найти его в одноклассниках. Нашел. Там уже ему написали всякого: «Земля пухом…», «Мир праху…», «Царствие Небесное…», «Спи с Миром…». А он на фотографиях веселый такой. Аж жутко стало. Я представляю если бы он кому ни будь ответил бы: «Спасибо, друг…».
Оля так и не появилась. Я оделся и вышел из дома. Без всяких этих: «Ну, все. Прощай дом…». Просто вышел как всегда. И все.
Я немного опоздал. Не было Сергея, Жени и, естественно Оли.
— Привет, Друзья! Прошу прощения – пробки.
— О. Именинничек… а мы уже хотели расходиться.
— А-а-а-а! Андрюшенька! Привет! Как я рада тебя видеть! Вообще! Мы поздравляем тебя с юбилеем и желаем тебе всего, всего, всего! Ребята, ну что вы молчите, мы же договаривались! Давайте все вместе: ПО-ЗДА-ВЛЯ-ЕМ! Блин, ну почему я одна кричала опять!
— Спасибо, Машенька! Цветы — это клево. Спасибо.
— Привет, Миша!
— Привет. Поздравляю.
— Ты че такой?
— Да так… дома неприятности. Да, все нормально. Мне просто пораньше надо будет уехать.
— Канне-ешно! Какие проблемы… Здорова, Рома!
— Здорова. Долго еще ждать, блин! Холодно вообще-то.
— Щас приедем согреемся. Сядь пока в машину, погрейся. Та-ак… Где у нас Женя? Щас мы ей позвоним…
— А, вон не она из машины вылезает?
— Точно.
— Это твоя девушка?
— Это Женя. Женя, ну, ты че? Афигела?
— Пошел ты в жопу. С днем рожденья, кстати. Блин, не выспалась из-за тебя. Здрасте, меня зовут Женя. Я транвистит. Да, ладно! Че вы напряглись-то сразу…
— Але! Серега! Ну, че за дела? Ты где вообще? Тебя люди ждут! Не май месяц вообще-то! … Ну, давай, пять минут… все.
— Андрей, это твои одноклассники?
— Да. А Женя – моя однокурсница.
— Очень приятно…
— Мне то же…
— Это, Маша.
— Мы знакомы…
— Да? Круто. А я тебя не помню.
— Это вот, Миша.
— Очень приятно.
— А Рому ты уже знаешь.
— Привет, Рома. Как жизнь?
— Зашибись.
— Отлично…
— Мы кого-то ждем?
— Да. Еще Сергей должен приехать.
— А эта «Белоснежка» тоже к нам?
— Где?
— Это Оля Смирнова из «А» класса.
Я оглянулся. Оля Смирнова переходила дорогу. Я приятно охуел.
— Она тоже с нами поедет?
— Да. Привет…
— Привет. С праздником. Всем здравствуйте. Меня зовут Оля.
— А это Женя. Остальных ты знаешь. Классно выглядишь.
— А, ты повзрослел. Непривычно, даже как-то. Вообще все изменились так. Я, наверное, тоже. Просто не замечаешь же… я, наверное, что-то не то говорю…
— Ну и где этот ваш Сережа? Холодно.
— Сказал – уже едет…
— Это радует.
— Надо понять – как мы будем добираться. Ко мне все не поместятся. Надо поймать машину до Новых садов.
— Зачем? Я тоже на машине.
— О-о! Михаил! Вы тоже автолюбитель? Покажите нам скорее свой автомобиль!
— Вон он…
— Вон тот, серый что ли?
— Нет. Рядом…
— А-а… понятно…
— Миш, а че ты на машине? Ты что пить не собираешься?
— Я же говорил – мне пораньше надо будет уехать.
— Андрей, можно тебя на минутку?
— Да, конечно. Щас мы…
— Андрей, кто эти люди?
— В смысле?
— Это что твои друзья?
— Ну, не совсем… это мои одноклассники, кроме Оли…
— Слушай, я пойду, ладно?
— Ты чего, Жень?
— Я пять минут с ними постояла и мне уже жить не хочется. Ты их специально подбирал что ли? Я думала, ты Рому этого своего так взял, в качестве клоуна, а он тут оказывается еще ничего…
— Ты еще Сережу не видела…
— Я уже в предвкушении…
— Жень, давай ты успокоишься…
— Я, Андрюша, абсолютно спокойна! Я просто не понимаю, зачем ты собрал всю эту ахеренно веселую компанию? Это что такой прикол?
— Считай, что да… пойдем – не удобно… ждут все…
— Я ни куда не пойду! И ни куда не поеду! Пока ты мне не объяснишь — зачем тебе все эти уебки? И что я здесь делаю?
— Хорошо. Я тебе объясню. Просто, я решил под предлогом юбилея собрать всех самых безнадежных лузеров из своих знакомых у себя на даче и всех там замочить, что бы они не мучались.
— А я тут при чем?
— Ты – королева лузеров!
— Пошел ты… придурок.
— Пошла ты.
— Ну, что мы едем или нет? Придурок…
— Едем… пойдем… а то все уже смотрят…
Сергей Мирошниченко приехал через пять минут. С гитарой. Мы расселись по машинам. Со мной поехали Женя, Рома и Оля. Всю дорогу мы молча слушали Хенри Перселла и смотрели на разноцветные деревья. Я обманул Женю. Королевой лузеров была Оля. Иногда я видел ее в зеркале. В ее взгляде не было ни капли надежды на лучшее. Это завораживало.
Вечерина. Миша с Сережей делали на мангале шашлык, девушки резали овощи – классика жанра, мать ее.
— Только, давайте так. Никаких тостов. Просто напиваемся и отрываемся как в последний раз в жизни!
— Да. Давайте без нудятины всякой. Тупо бухаем и жжом.
— А Сереженька обещал нам спеть.
— Вот, вы идите тогда на улицу. Разведите там костер и пойте, сколько влезет. А здесь не надо нам этого бардовского депреса.
— Он будет петь песни Виктора Цоя.
— Я представляю…
— Давайте выпьем.
— Андрюша, мне прямо нравится твой настрой.
— Может, давайте включим музыку. Можно вот эту, которая у тебя в машине играла, Андрей. Такая классная музыка.
— Не-ет! Не надо.
— А, здесь радио ловит? Давайте включим лав-радио!
— Бляа… я сейчас сойду с ума! Андрей! У тебя есть музыка какая-нибудь хорошая?
— Есть. Давайте выпьем текилы. Маша, дай лимон.
— Опять?
— Давайте.
— Рома, ты будешь?
— Угу.
— Ромочка, а что ты там сидишь один, в сторонке?
— А что мне танцевать, что ли?
— Нет, блять, сидеть весь вечер и думать – быть или не быть…
— Маш, чего ты докопалась до меня, вообще? Я тебя не трогаю…
— А может, я хочу, что бы ты меня трогал, Рома? Может, ты мне еще в школе нравился…
— Давайте включим музыку!!!
— Все! Включаю. Дипеш Мод! Я сегодня Ди Джей. Сегодня у нас в программе: Дорс, Дипеш Мод, музыка из фильмов Квентина Тарантино и, конечно же, АВВА!!! А прямо сейчас Дипеш Мод!
— Круто!
— Но, это же какая-то мрачная музыка…
— На себя посмотри…
— Девочки, не ссорьтесь… это только для разгона. Давайте выпьем.
— А вино есть?
— Оля, это текильная вечеринка. Все пьем текилу!
— А что это?
— Текила?
— Это самогон из кактуса.
— Ну… в общем, да.
— Очень крепкий?
— Крепкий, можно с соком.
— Шашлык готов. Первая партия. Остальное доделывается. А вы че пьете уже?
— А вы можно подумать, Сереженька, там не пили…
— Мы, так… что бы согреться.
— Ну, Миша я смотрю так нормально согрелся уже.
— Да, нормально все со мной.
— Он просто из-за машины расстроился.
— А что с машиной?
— Колесо пробил.
— Да, ладно! Хрен с ней с машиной. Ту-ру-ру… ту-ру-ру-ру… ру-ру-ру-ру! Во из а фэ фао! Это дипешы. У меня на кассете был этот альбом.
— Во-от! Миша, таким ты мне гораздо больше нравишься. Ну, все, заканчивайте. Все порезали… все. Пьем.
— Ну, давайте… за…
— Бля-а… я же просил – ни каких тостов. Просто пьем.
— Ну, их же не было…
— Они шашлык делали…
— Ни че такой шашлычек получился…
— Все! Пьем! Раз, два, три! Пой-ехали!!! Быстро едим и пьем снова.
— Ой, очень крепкий напиток.
— Это же текила, хули!
— Лимон. Закуси лимоном. Так надо.
— Господа! Небольшое объявление, прошу отнестись с пониманием и без стереотипов: есть всякие наркотики. Если кто-то хочет — пожалуйста! Колоться мы вам не предлагаем, да у нас собственно и не чем! Есть чудесные бошки – это марихуана в смысле, есть спиды – это такие таблетки от которых хочется танцевать, есть первый – это кокаин! Прошу, пожалуйста! Не стесняйтесь! Один раз можно попробовать все. Ничего страшного не будет. Если вам потребуется помощь специалиста – обращайтесь к Жене. Женя!
— Давайте для начала курнем.
— Давайте.
— Ой, а можно я тоже буду? Мы курили, я помню, в театре… я ни чего не поняла…
— Конечно можно, Машенька!
— Есть папиросы?
— Блин. Я забыл.
— Ну, дайте тогда сигарету.
— А мы в театре, тоже тогда через сигарету курили. Так интересно!
— Наркоманы, блин.
— Ром, а ты будешь?
— Да, ну вас на фиг!
— А можно мне попробовать?
— Михаил! Ты не перестаешь меня удивлять!
— А я не привыкну?
— Ты? Нет.
— Ребята. Вы серьезно что ли? Я думала ты шутишь, Андрей… можно я домой поеду.
— Оль, ты чего.
— Мне страшно…
— Афигеть… еще не курила, а уже страшно!
— Оля, ты чего? Перестань! Тебя же ни кто не заставляет. Не хочешь не надо.
— Это она сейчас так говорит. Потом – за уши не оттащишь.
— А я этой херни не понимаю. Вообще. Только спать хочется.
— Правильно, Серега! Это детские какие-то шалости. Мы щас с тобой пойдем по дорогам…
— Это как?
— А, очень просто. Маша, дай вон ту тарелку.
— Я лучше выпью пока.
— Давай Рома, давай! Только всем налей тогда…
И-и-и-и…раз! Выпили, разнюхались, покурили! И еще выпили… Музыка! Дорс!
— Ой, мамочки! А почему так смешно?!
— Маша, давай!
— Андрюха! Подожди, я чувствую музыку! Понимаешь! Она проходит сквозь меня!
— Я знаю, Серега! Она через меня тоже проходит!
— Смотрите, смотрите на Мишку!
— Миша, ты че делаешь?!
— Отвалите мне хорошо! Пошло все на хуй!!! А-а-а-а!!! Комон, бэби, лайт май файа!!!
— Давай, Михаил, жги!
— Ребята, вы чего?
— Оля, не волнуйся просто нам хорошо!
— Вы такие смешные сейчас…
— Оля, давай с тобой выпьем!
— Давай.
— Оля, я так рад, что ты пришла! Ты такая классная!
— Спасибо! Ты тоже. Только, я немного боюсь…
— Не бойся! Оля! Все будет хорошо! Я тебя люблю! Мы все умрем!!! Урра-а-а! Давай танцевать!
— Музыка кончилась…
— Сейчас еще будет…
— Давайте дальше!
— Давайте выпьем! Только быстро!
— И можно, кстати, еще быстро покурить!
— И еще по две дороги на луну! И следующая композиция.
И-и-и-и-и… еще раз! Выпили, разнюхались, покурили! Музыка! «АББА»! «Денсин куин»! И тут, все вскрылись. В какой-то момент все стали танцевать. Не все сразу, но как по команде. Все! До этого, я не видел Рому танцующим никогда! Оля тоже танцевала. Она была очень красивая. Светилась изнутри. Все танцевали. Не для кого-то. Сами с собой, но вместе. Просто танцевали. Потому что хотелось. В комнате пошли какие-то мощные завихрения энергии. Накрывало волнами. Снова и снова. Особенно в припевах. Я понимал, что происходит, что-то странное, но сам не мог остановиться. Сережа даже начал снимать это все на мобильный, но потом бросил и тоже стал танцевать. Закончилось это так же внезапно, как и началось. Закончилась песня, все перестали танцевать, и пошли по своим делам. Кто-то продолжил разговор. Кто-то пошел к столу. Кто-то просто сел на диван. Некоторые, в том числе и я, стояли с дурацкой улыбкой на лице и пытались понять, что это было.
— Мне кажется надо выпить!
— Мишенька, ты же домой собирался.
— Я ни куда не поеду. Пошло все в жопу!
— Давайте за то что бы все пошло в жопу!
— Ура!
— Можно я почитаю вам свои стихи.
— Может не надо?
— Нет, пусть прочитает.
— Ромочка, прочитай, пожалуйста!
— Не хотите — не буду…
— Ну, начал ломаться…
— Рома, прочитай, пожалуйста, ради меня.
— Ладно… ну, в общем… стихи…
Каждый день, каждый год
День за днем все идет.
Вот опять и опять,
Но, не могут догнать
Дни ночей хоровод,
Когда пьяный народ
Не уляжется спать
И опять, и опять
Будет ночь забавлять,
А на день наплевать
И на жизнь наплевать —
Надо смерть подождать.
Вот…
Пауза.
— Афигеть.
И всех проперло. И все плакали, пили, говорили, слушали Дорс, опять пили, а потом… потом, я проснулся. Проснулся в ужасе. Сразу посмотрел в окно и только тогда немного успокоился – было еще темно. Где-то далеко уже занималась заря. Все спали. Кто где. Я проснулся. Я не мог не проснуться. Если бы я проспал, я бы себе этого не простил. Я встал, тихо, что бы ни кого не разбудить. Закрыл входную дверь и форточку. Такая кристальная ясность сознания бывает, только с похмелья.
Я пошел на кухню и включил газ. Сел за тол и положил перед собой коробку спичек.
Время пошло. Газ тихо шипел.
Одного я не предусмотрел: время – пока газ заполняет помещение и сознание, оно же – сознание — в это время еще работает. И вот сквозь маленькую щелочку в моем сознании полезли сомнения. Я смотрел на спичечный коробок, предназначенный для плана «Б» и изо всех сил пытался остановить внутренний диалог. У меня получалось. Я побеждал сомнения. Я поступаю правильно.
— Правильно
— А?
— Все правильно… ты прав…
— Оля, ты чего?
— Это все не имеет смысла…
— Ты о чем, вообще? Иди спать…
— Дальше только хуже… надо все это закончить…
— Оля, иди спать…
— Ты не бойся! Я просто все поняла. Точнее я почувствовала, что-то. Почувствовала, что надо поехать. И поехала. И сейчас понимаю, что не зря.
— Тише, разбудишь всех.
— Извини…
— Я не понимаю о чем ты…
— Я о запахе газа, о закрытой двери и о том, что ты молодец, что решился. Если бы завтрашнее утро наступило, нам бы всем было очень плохо.
— Зато сегодня было хорошо…
— Ты же понимаешь сам, что это иллюзия! Ты сам ее создал! Ты думаешь, я дура? Я не дура! Я все поняла! Зачем ты сейчас вот так?
— Как так?
— Ну, вот так себя ведешь?
— Оля, иди спать!
— Ты что смеешься? Я уже не хочу спать…
Пауза.
— Можно я с тобой посижу?
— Не надо.
— Но, ты же понимаешь, что я сейчас не смогу просто пойти и уснуть.
— Хорошо, сиди тут. Бред какой-то.
— А спички зачем?
— Оля…
— Все… я буду молчать…
Пауза.
— Блять!
— Андрей, ты чего?
— Ничего!
— Андрей, зачем ты выключил газ? У меня уже голова тяжелеть начала…
— Оля, все поигрались и хватит! Иди спать!
— Включи газ.
— Иди спать!
— Андрей, включи газ! Я прошу тебя!
— Тише, не ори! Разбудишь всех!
— Включи газ, иначе я всех разбужу!
— Оля! Это бред!
— Включи, газ! Андрей, включи газ! Я прошу тебя. Ну включи… ну пожалуйста… я хочу умере-е-еть… ну, пожалуйста, Андрюшенька-а…
— Оля, перестань реветь!
— Пожалуйста-а-а… я умоляю тебя…
— Оля, замолчи! Заткнись!
— Если ты не включишь…
— Оля, отдай мне спички!
— Не отдам! Я хочу умереть… пожалуйста!
— ОТДАЙ МНЕ СПИЧКИ.
— Нет.
— Дай сюда!
— Нет! Ай, больно! Не отдам…
— Да, что ж такое-то…
— Отпусти меня!
— Ай, блять! Больно! Сука! А-а-а.
— Отпусти меня!
— Отдай спички!
— Тварь! Отдай мне спички! Ай! Ну все… что ж такое-то! От… все! Тихо! Тихо!
— Включи газ…
— Тихо, я сказал!
— Включи газ…
— Успокойся.
— Я прошу тебя…
— Олечка, успокойся…
— Включи…
— Тихо…
— Включи…
— Нет…
— Включи…
— Нет…
— Включи…
— Нет…
Пауза.
— Включи…
— Нет…
Это было незабываемо. Это лучшее, что происходило в моей жизни. Может быть еще и из-за газа, но я абсолютно потерял чувство реальности, ощущение границ себя и пространства, себя и ее.
Проснулся я от запаха гари. Под потолком был дым, в комнате что-то потрескивало. Я вскочил. В комнате горела стена, и уже занимались шторы на окне. По среди комнаты стоял Сережа и тупо смотрел на огонь. По всему было видно, что он только что проснулся и еще не словился.
— Это че? Че дедать?
— Щас…
Я побежал за Олей на кухню, но по дороге вспомнил, что закрыл входную дверь на ключ, который выбросил в окно. Я побежал обратно. Второе окно еще не горело, но на нем была решетка.
— Выбивай дверь!
— Мама! Мы горим! Спасите!
— Где ключ?
— Блять! Это че такое?
— Выбивай!
Потом мы долго выбивали дверь. Потом, когда выбили, вытаскивали всех из дома, который уже был весь в дыму. Последним мы стали вытаскивать Рому, он долго не мог проснуться и сопротивлялся. Тогда мы стали его бить, что бы разбудить или наоборот вырубить. Он долго не просыпался и я увидел, что Сережа теряет сознание. Потом я тащил их обоих по очереди, потому, что Рома уже начинал гореть. Потом прибежал Миша и помог мне.
Мы стояли вшестером, потому что Сережа лежал, и смотрели на полыхающий дом. Наверное, он должен был сегодня сгореть. Рядом со мной стояла испуганная Оля. Было тепло и даже жарко, но я обнял ее за плечи. Потом приехали пожарные.
Мы живем с Олей уже два года. У нас дочь. Глаша. Из одноклассников я себя удалил.
