7 февраля, 15:00, Театр на Литейном.
Читка пьесы Алены Шварц «Бешеный пекинес».

Пьеса Алены Шварц – это разнузданный джаз. Пока на общем плане разворачивается гран-гиньоль гражданской войны и революции, на задворках воет бешеный пекинес, а в подвале дома закапывают чьи-то трупы, на первом плане герои – «Ученый похожий на Циолковского, но не он» строит космическую ракету, а его преданная жена, его несчастливая дочь, его глухой сын и водевильное трио чекистов – рассуждают о природе бессмертия, любви, мировой революции и выясняют отношения друг с другом и своей несовершенной природой.

Но главное — то, что Шварц организует «пантелеологическое» пространство текста, где всё связано со всем и фактически, и языково, как если бы повстречались Рихард Вагнер и матерная частушка, Андрей Платонов и Квентин Тарантино. Этот язык, презрительный к условиям времени и места, дает возможность воспринимать события пьесы как вечные, непрекращающися, происходящие всегда и везде.

Толстый: Что за баскервиль воет?

Хилый: Это бешеный пекинес.

Красивый: Чушь!

Х: Зверь! Уже троих покусал, двое померли.

Т: Как в молоке идем, ничего не видно.

К: У меня это первый раз.

Т: Тумана не видел?

К: Арестовывать иду.

Т: Угу.

Х: Ученый этот -глухой, в девять лет на санках катался, простыл и оглох, но у него трубка есть такая слуховая, он ее к уху приставит, слушает, слушает и потом на тебе: дирижабль, реактивный двигатель, ракета, поезда, которые по воздуху летают.

К: Поезда по воздуху летать не могут. Диверсия какая-то. Вчера, говорили, под Брянском состав под откос пустили вражины. По воздуху- да в овраг!

Х: Не, поезд на подушке специальной.

К: Знаем мы эти подушки! Мягко стелешь, жестко спать.

Х: А я, думаю, вот бы такую трубу.

К: Вражеские голоса слушать хочешь?

Т: Ты бы, все равно, ничего не услышал, ты же не глухой.

К: Странно, а как ученый без ушей слышит?

Т: Как мертвые. Мне бабка говорила, что мертвые без ушей слышат и думают без ума.

К: И что они слышат?

Т: Все!

Х: Опасный тип, этот Ученый.

К: Как можно думать без ума?

Х: Помрешь, узнаешь.(смеется)

К: Вот интересно, как мертвые понимают, что умерли, если у них ума уже нет?

Т: Никак, они, наверное, не понимают этого.

Х:А может мы тоже уже умерли давно, просто не знаем об этом?

К: Нет, мы еще не умерли.

Текст о пьесе — Татьяна Джурова

Фото — Олеся Хороших