Александр Володин, на мой взгляд, самый петербургский драматург за всю историю нашего города. Читая его пьесы, на каком-то генетическом уровне чувствую, что этот человек, как и я, ходил, ежась от ветра, по Петроградской стороне. Он переживал слякотные зимы и штормовые предупреждения и придумывал грустных ироничных персонажей, похожих на жителей нашего города не временем и местом жительства, а взглядом на мир.
В дни фестиваля студенты-театроведы издавали газетку «Проба пера». («Все с ума посходивши. Все с ума посходивши. Все с ума посходивши. Все посходивши с ума. Проба пера» — первая фраза «Записок нетрезвого человека» стала эпиграфом.)
Иду полузабытой длинной подворотней, соединяющей Моховую и Литейный. Снаружи много незнакомых вывесок, а кривые извилины подворотен все те же — как в мои студенческие времена. Внимательно рассматриваю знакомые трещины дворика на Моховой, 35, изгибы дощатых курилок и коридоров здания напротив. И институт не изменился: те же подвальные гардеробчики, вытертые и продавленные подошвами ступени лестниц, щелистые окна. Получаю удовольствие от исхоженности троп. Казалось бы, приехать за тысячу километров, чтобы увидеть обшарпанный коридорчик юности? Я думала, только у меня такой обостренный ностальгический взгляд в прошлое. Но первый же спектакль володинского фестиваля «Моя старшая сестра» Льва Стукалова («Наш театр») погрузил всех в поэтически стилизованный мир советской романтики с песнями Булата Окуджавы и знакомыми интонациями актеров прошлого.
Год назад, когда фестиваль, посвященный памяти одного из из лучших российских драматургов, проводили впервые, фестивальную программу составили семь постановок володинских пьес, собранные по российским театрам. В этом году наскребли полтора спектакля. На открытии феста показали «Мою старшую сестру», поставленную Львом Стукаловым в «Нашем театре». Режиссер — младший современник Володина. Актеры, пару лет назад получившие дипломы, играют спектакль-воспоминание о годах юности своего учителя («Наш театр» вылепился из курса Льва Стукалова в Театральной академии). Воспоминание оказалось довольно многослойным. Театр в театре и еще раз в театре. Ритм пьесы режиссер раздробил и растянул в соответствии со своими ностальгическими настроениями. Выпуская на авансцену трогательно серьезного режиссера в нелепом клетчатом костюмчике, ставящего какой-то свой спектакль то в кружке художественной самодеятельности, то в большом серьезном театре, о котором пишут в газете. Собирая актеров в единую театральную массу и заставляя их хором произносить ключевые реплики, пока слова не попадут в нужные уста — тогда от массовки отпочковывается герой.
В Петербурге живет много людей. И не так уж мало среди них выдающихся, талантливых, а тем более — знаменитых. Актеры, певцы, художники, писатели, политики… Но только некоторые из них остаются в памяти как «люди нашего города», истинные петербуржцы, те, чьи имена первыми приходят в голову, когда перебираешь своих знаменитых земляков. Впрочем, петербургскому (или ленинградскому) драматургу Александру Моисеевичу Володину эпитет «знаменитый» не подходит, слишком уж помпезно, не по-петербургски, а, следовательно, и не по-володински звучит это прилагательное. Он не знаменитый, он — просто любимый.
Программу ведет Ольга Писпанен. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Гость в студии — Марина Дмитревская, заместитель директора фестиваля, редактор «ПТЖ».
