Главный, а по сути единственный, герой этого спектакля Гриша не хочет ничего делать — увольняется с работы, бросает забеременевшую девушку, препирается с матерью и отчимом и выпивает с друзьями, одним словом, всей нормальной (созидательной) человеческой деятельности предпочитает бездействие. И из всех возможных забот выбирает, пожалуй, самую заурядную, самую обыденную — покупку кед (да и это, судя по всему, до конца не доводит — планы так и остаются планами). Проговаривание заботы важней самой заботы. Имитация деятельности важнее самого дела.

Появление на афише театра «Ленком» пьесы Александра Володина «Пять вечеров» не могло не заинтересовать. И не потому, что вновь ставят Володина. Написанные больше полувека назад «Пять вечеров» давно доказали, что по праву принадлежат к классическому наследию и из репертуара в обозримом будущем не уйдут. Удивление вызвал адрес: пьеса Володина — по интонации камерная, лирическая, построенная на полутонах, зависимая от пауз. Она словно всем строем своим противится активным постановочным вторжениям, ставкам на убедительную зрелищность, на громкий и насыщенный активной энергией диалог со зрительным залом — в общем всему тому, чем славен и за что ценим «Ленком».

Разумеется, опытный режиссер Андрей Прикотенко, дебютировавший на популярной московской сцене, все это знал и понимал. Возможно, его даже подзадоривала исходная разница настроений пьесы и театра — в конце концов именно перепад потенциалов рождает электрический ток…

В ленкомовской программке выражены благодарности Сахаровскому центру и «Мемориалу», в фойе перед спектаклем можно увидеть выставку из истории ГУЛАГа, а затем уже на сцене возникают проекции фотографий знаменитых сталинских узников. Тайна семнадцатилетнего отсутствия героя пьесы Ильина и его запоздалого возвращения в родной Ленинград перестает быть тайной. К Тамаре приходит не просто бывший зэк, но человек, у которого лагерь, кажется, навсегда въелся в поры и в душу. Да и сам облик ленинградской Тамариной квартиры более всего напоминает зону (сценография Ольги Шаишмелашвили и Петра Окунева). Огромная, во всю сцену, обшарпанная кирпичная стена давит хроническим неуютом, кровать состоит из двух этажей и более всего похожа на нары. Прибавьте к этому пару колченогих стульев, картошку в мундире на праздничном ужине, тусклый свет, и не надо уже ни пурги, задувающей в дверной проем, ни разгуливающих по сцене зэков и вертухаев, ни арестантских фотографий Ильина — все и так понятно.

Обшарпанная, ободранная стена-задник с проступающей кирпичной кладкой. Дверь-проем в этой стене. За дверью — снег, зэки, вертухаи. Это — пролог. Так начинается спектакль «Пять вечеров» по одноименной пьесе Александра Володина, поставленный режиссером Андреем Прикотенко в переживающем не лучшие времена театре «Ленком».

«А на левой груди профиль Сталина» — это обнаружится уже в эпилоге, когда Тамара, раздев Ильина до пояса, примется обмывать его, как покойника. Хотя у Володина все вроде бы не так фатально. Призрак зоны возникнет здесь еще раз, когда, ближе к финалу, Ильин ждет ответа от Тамары: уйти ему или остаться. Впрочем, простите, не просто зоны, а именно ГУЛАГа. В программке театр благодарит и «Сахаровский центр», и общество «Мемориал», и музей истории ГУЛАГа. В фойе — фотографии и личные вещи тех, кто реально через все это прошел. Фотографии проецируются и на экран-задник в финале спектакля.

Новая волна интереса к пьесе Александра Володина в московских театрах не стихает. В «Современнике» «Пять вечеров» сейчас играют Сергей Гармаш и, после Елены Яковлевой, — Евгения Симонова. В «Мастерской Петра Фоменко» — Полина Агуреева и Игорь Гордин. В «Ленкоме» володинскую историю, увековеченную Станиславом Любшиным и Людмилой Гурченко в фильме Никиты Михалкова, исполнят Андрей Соколов и Олеся Железняк. Причины, по которым главный герой так долго отсутствовал в жизни любимой женщины, в ленкомовском спектакле будут обозначены более конкретно и ясно. Если в кинофильме все знаки и реплики, объясняющие, что Ильин после войны сидел, пришлось (делаем скидку на время) вырезать и переозвучивать — получалось, не было человека и не было, мало ли какие обстоятельства их развели; то в «Ленкоме» гулаговская тематика прозвучит отчетливо. Хотелось бы верить — не заглушая главной, лирической. О которой — белым стихом Володина: «Сначала были встречи. Что ни день — то встреча. С одним человеком, с другим человеком… Потом начались расставания. С одним человеком — ее обмотали шарфиком и куда-то увели. С другим человеком, его, говорят, куда-то увезли. Но вот уже ты сам себе хозяин, можешь ни с кем не расставаться. А надо не надо — расстаешься. Добро бы со знакомыми — с друзьями!.. С любимыми! Зачем расставаться с любимыми? Ради других любимых? С которыми тоже расставаться? А с ними ради чего? Ради того, чтобы наконец расстаться со всеми вместе?».

Наиболее интересно здесь следить за самой Тамарой в исполнении Олеси Железняк — ее героиня, пожалуй, единственная, которая претерпевает за эти пять вечеров какую-то метаморфозу. Настороженная, высохшая, постоянно курящая, с папильотками на голове, она складывает руки на груди, решаясь только на один, маленький, шаг навстречу Ильину. Потом она будет в синем бархатном платье прижимать к стенке меланхоличного Тимофеева (Александр Сирин), буквально требуя от него помощи. Будет исповедоваться сидя на стуле — сначала ровно, обреченно, потом слова ее станут делиться на слоги, а потом останутся лишь бессвязные, выталкиваемые прерывистым дыханием звуки. Порой ее Тамара почти карикатурна и даже смахивает на продавщицу Зою: по интонациям, по жестам, но со временем в ней просыпается какая-то особенная грациозность. В том, как стоит она в белом платье, прижавшись к стене, есть вдруг проснувшаяся женственная кротость, слабость и сила одновременно.

В «Ленкоме» сыграли премьеру спектакля по самой известной пьесе Александра Володина в постановке петербургского режиссера Андрея Прикотенко. В главных ролях Олеся Железняк и Андрей Соколов.

«Пять вечеров» в «Ленкоме» начинаются задолго до того, как прозвучит третий звонок и зрители рассядутся по своим местам в красивом, безупречно отреставрированном зале. Спектакль начинается в фойе — высокие ширмы делят его на две части. Слева что-то вроде музея советского быта послевоенной эпохи: женское платье, сумочка, книга, какие-то другие предметы, взятые из того времени. С оборотной стороны — уже не музей забытых вещей, а ряд черных экранов, на которые транслируется текст, рассказывающий о том, сколько человек было арестовано в СССР перед войной, сколько было реабилитировано за отсутствием состава преступления. Следом за цифрами идут фотографии — снимки из дел и снимки стариков, вернувшихся домой в конце пятидесятых.

Одна из самых известных пьес Александра Володина «Пять вечеров», как показал недавний Володинский фестиваль, сейчас вернулась в репертуары театров и довольно широко идет на пространстве страны. В Москве ее поставил Виктор Рыжаков в «Мастерской П. Фоменко». Теперь в «Ленкоме» прошла премьера постановки питерского режиссера Андрея Прикотенко.

В фойе «Ленкома» расположилась выставка, на которой меняются проекции фотографий и документов, связанных с функционированием системы ГУЛАГа на территории нашей страны. Цифры. Сколько мужчин, детей и женщин. Общее количество лагерей в 1930-е годы, в 1940-е. Лица людей, так и не вернувшихся, лица выживших… Александр Володин оставил открытым вопрос, почему Ильин не вернулся к своей невесте после войны, почему оказался шофером на Крайнем Севере. Режиссер Андрей Прикотенко настаивает именно на лагерном варианте судьбы героя.